Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Говорила дама: «Ясный сокол
На охоту дальнюю сорвался.
Высоко он залетел, высоко,
Да боюсь, чтоб в сети не попался.
Я уж его холила-растила,
Да не ладно путы отпустила,
Потому раскаянье ревниво
Обжигает сердце, как крапива.

Знаю, знаю, утром или к ночи
Возвратится он без промедленья,
Только потеряет колокольчик
Или обломает оперенье.
Только вьюга по полю завьюжит,
Только сердце о другом затужит,—
Прилетит он вновь к своей пшенице,
Если на чужую не польстится.

Ах, когда б он кречетом назвался,
А не ясным соколом проворным,
Он всегда при мне бы оставался
И сидел на жердочке покорно.
Много ль толку от речной плотвицы,
Если она удочки боится?
И от птицы в небе проку мало,
Как бы та высоко ни летала». 

«Который час? Не близок ли рассвет?» —
Я стражника спросил, и он в ответ
Сказал мне: «Скоро утро. Но послушай,
К чему о часе спрашивать дневном,
Когда ты сам во времени ином?
Ты лучше бы взглянул на путь минувший!
Ты до полудня прожил на земле
Свой век и скоро скроешься во мгле,—
Воистину, твой срок еще не худший.
Пока ты не забылся вечным сном,
Подумай о прибежище ночном
И отрекись, в ничтожестве заблудший!»

Он так сказал: «Послушай мой совет:
Тебе в земной юдоли дела нет,
Одна душа твоя избегнет тленья.
А красота и молодость пройдут,
Поэзия твоя — бесплодный труд,
Смерть уничтожит все без сожаленья.
Так к господу молитвы обрати,
А с ним и богородицу почти,
Тогда ты ум проявишь, без сомненья.
Над ней корона звездная горит,
Моли ее — и Сын тебя простит:
«О матерь божья, дай душе забвенье».

«Ты, стражник, прав. Мне горек твой упрек,—
Ответил я,— но если бы я мог
Отречься, я не знал бы и упрека.
И все же, стражник, на рассвете дня
Чтоб не погиб я, разбуди меня,
И я предстану пред очами бога.
Кто знает, может, он меня скорей
Благословит по милости своей —
У господа щедрот господних много.
О, дева непорочная, прости
Грехи мои и с миром отпусти —
Уже рассвет торопится с востока!» 

Ах, я без милой робко
Томился много дней,
Потом придумал ловко,
Как объясниться с ней:
В одежде пилигрима
Стою я у дверей,
Она из церкви мимо
Спешит пройти скорей.
В то тайное свиданье
Мне удался мой план:
Любовное посланье
Я сунул ей в карман.

Она, мне показалось,
Решила в страхе так:
«Видать, рехнулся малость!
Чего хотел, чудак?»
Ни жестом, ни устами
Мне подан не был знак,
И, как пристало даме,
Прошла, ускорив шаг.
Того ль я ждал немало,
В неистовстве дрожа,
Чтобы с письмом сбежала
Святая госпожа!

С моим письмом что сталось,
Узнать мне не дано:
Хранимое, осталось
Иль порвано давно?
Надеюсь, сердце милой
Растрогало оно
Тем, что с такою силой
Любить мне суждено.
Нет от нее ни взгляда,
Ни слова с того дня...
Увы, моя отрада,
Ты ранила меня.

Я не решился к милой
Гонца с письмом послать:
А вдруг она не в силах
Мне милость оказать,
И тайную преграду
Ей должно соблюдать.
Ужель она пощаду
Душе не может дать?
Причиной вдруг не скромность,
А гнев — все потому,
Что верил в благосклонность?
В чем дело, не пойму. .

Она мне сердце ранит.
Ах, как оно болит!
Она его тиранит,
Она его сверлит.
При ране столь глубокой
К ней радостью горит
И госпоже высокой
Остаться в нем велит.
В том сердцу уступает:
Послушно внутрь вошла.
А сам я прочь ступаю.
Но нет в ней вовсе зла.

Мне мнится, всем известно,
Кто лучшая из дам.
В моей груди ей тесно,
Рвет сердце пополам.
Чиста и миловидна,
Внимает похвалам.
Я так ее, как видно,
Высоко ставлю сам.
Быть с ней не запретила,
Но, сохранив предел:
Все ж счастья не открыла,
Которого хотел.

Увы! Моя отрада
Уходит от меня.
Но чувств крепка ограда:
Умру, любовь храня.
Чтоб сердце не узнало
Блаженства с ней ни дня,
Любовь вдруг болью стала,
Лишенною огня.
Все лучшее мне видно,
Я чище с этих пор,
Мне не знаком обидный
За верностью надзор. 

Плывет с бесценным грузом
Кораблик по волнам,
Несет господня сына,
Господне слово к нам.

Плывет кораблик малый
По тихой глади вод.
Небесная царица
На корабле плывет.

Плывет корабль, груженный
До самых до верхов.
Мария пресвятая,
Избавь нас от грехов!

Плывет кораблик дивный,
Кораблик непростой,
Где милосердье — парус,
А мачта — дух святой. 

Полежать
в полдень сладко тем,
Кто лег спать на солому в темь,
На поветь с милой своей:
Сердцем млеть там веселей.

Ладно с ней — к парню крепко льнет
Грудью всей, ай, как славно жмет!
От дружка отпрянет вдруг,
От рожка придя в испуг,

Слыша зов пастуха: пора!
Гнать коров надо со двора.
Вот досада ей уходить:
Их ведь надо еще доить.

Она: Пора мне, милый мой дружок,
Я слишком долго здесь с тобой спала.
Он: Иди, подружка, но свидетель бог,
Я не хочу, чтоб ты сейчас ушла.
Она: Мне подоить коров придется наспех,
Пойду-ка я потороплюсь,
Не то меня поднимут люди на смех,
Когда одна за стадом поплетусь.

Припев: Веселая девчонка знает,
Как поступить верней.
Небось себя не растеряет —
Все лишь забава ей.

Он: Отрада сердца, я с тобой ложусь,
А ты мне, вижу, вовсе не верна!
Она: И денег и работы я лишусь,
Свидетель бог! — я уходить должна.
Мне хорошо, и вот те слово,
Обратно прибегу
И здесь с тобой улягусь снова,
Как только я смогу.

Припев: Веселая девчонка знает,
Как поступить верней.
Небось себя не растеряет —
Все лишь забава ей.

Где гульба опричь всего,
Батраку тут и приманка.
Злато, скот не для него,—
Предпочтительней служанка.
Утром рано мужика разбудит,
Прежде чем затопит печь,—
С ней всегда на сердце радость будет:
Может огонек разжечь!

Припев: Веселая девчонка знает,
Как поступить верней.
Небось себя не растеряет —
Все лишь забава ей. 

Славься, Мария, розой без терний цветя.
Предал преступно я
Родное твое дитя:
Отведи его гнев от меня.

Славься, Мария, ради него, кто спас
Кровью своею нас,
Хлеб ангелов дай наказ
Принять мне в последний час.

Славься, Мария, склоняюсь я перед тобой,
Боль в душе твоей как прибой;
Ради крови его живой
Дан мне в конце покой.

Славься, Мария, владычица, просвети,
Ангела ниспусти,
Когда мне из мира уйти.
От злых врагов охрани меня в пути. 

Сердце, плачь, и, очи, плачьте,
Плачьте кровью красных слез.
Плачьте много, слез не прячьте,
Плакать вволю довелось.
Что любила, предала.
И теперь на этом свете
Сердцем бога избрала.

Я хожу, ломая руки,
Всей душой того любя,
Кто смиренно наши муки
В муках принял на себя.
Нет спасения в ином.
Жду возлюбленного сердцем,
Вся полна тоской о нем.

Я жила в полях блаженных,
Для него любовь храня.
Ныне путь мой — скорбь смиренны
Будто кинул он меня.
Сладость чистая, прости!
Дай, Иисус, тебя найти мне,
Радость вновь дай обрести. 

Очам души угодна,
Как радость бытия,
Юна, высокородна
Избранница моя.
Ее тысячелетья
Несли, в себе тая.

Высокого рожденья,
Превыше всех родов,
Она как сад в цветенье,
Что краше всех садов.
Дала мне утешенье
В тщете земных трудов.

На сердце благость льется
Из розового рта,
Блаженно сердце бьется,
Добры ее уста.
Надеждой отзовется
Глаз дивных чистота!..

Взор у нее соколий,
Полет как у орла.
И горести и боли
От сердца отвела.
Ах... всей любовной волей
Она меня взяла.

Она венец творенья
И девичий венок:
Небесное даренье
И ангельский чертог,
Сравниться с ней в значенье
Свет солнечный не смог.

Отец — младенцем-богом,
Мать — мамкою при ней,
И лань с единорогом
Покорно служат ей...
Здесь сказано о многом.
Тот понял, кто умней. 

Посмотри, сколь дивен путь в страну блаженных,
Где любимый любит неустанно!
В мировом круженье нет желаний бренных.
Там одна его любовь желанна.
Подойди, и страх отступит вдруг.
Там любовь не ведает разлук,
Шепчутся там, льнут и отдаются,
Там, не смешиваясь, вина Кипра пьются. 

Милый мой, приди ко мне, днем молю я и во сне.
Днем молю я и во сне, милый мой, приди ко мне.

Рот всех слаще и алей, исцели и пожалей.
Исцели и пожалей, рот всех слаще и алей.