Иоганн Музеус - Народные сказки и легенды
И если не сбылось пророчество Хевилла [91] и пресловутый целлерфельдский пророк [92] оказался лжепророком, если страны по берегам Рейна и Некара стоят на своих старых местах так же прочно и незыблемо, как Броккен и Исполиновы горы, и если гиршбергские господа ещё не позволили выйти в открытое море ни одному кораблю, чтобы принять участие в американской морской войне, то это благодаря бдительным гномам и их усердному труду.
ЛИБУША
по «Истории Богемии» И. Дубравия и «Истории происхождения Богемского государства» кардинала Э. Сильвия
В глубине Богемского леса, от которого теперь осталась одна только тень, в те давние времена, когда он занимал обширные пространства, жил маленький народец – лесные духи, хорошо известные поэтам под именем дриад, а старым бардам под именем эльфов.
В отличие от людей, слепленных из жирной глины, эти воздушные, бестелесные создания, боящиеся дневного света, были сотканы из прозрачного эфира и потому для многих невидимы. Только очень чувствительные люди с большим трудом могли разглядеть их, да и то лишь при бледном свете луны.
С незапамятных времён безмятежно обитали они здесь, пока однажды тишину леса не нарушила военная суматоха. То герцог Чех со своими славянскими полчищами вторгся из-за гор в эту негостеприимную страну в поисках новых земель. Прекрасные обитательницы вековых дубов, скал, гротов и ущелий, а также заросших камышом озёр и болот спасались бегством, заслышав звон оружия и ржание боевых коней. Даже лесной царь не выдержал этого шума и перенёс свой двор в безлюдную чащу леса.
Только одна нимфа никак не могла решиться оставить свой любимый дуб, на высокой вершине которого она устроила себе жилище, и когда люди то здесь, то там стали вырубать лес и возделывать землю под посевы, лишь она сохранила мужество и готовность защищать своё дерево от посягательств непрошеных гостей.
Среди придворной челяди герцога был один молодой, благородной внешности, стройный и сильный, полный отваги и юношеского огня оруженосец, по имени Крок. Ему были поручены любимые кони господина. В поисках пастбищ, он забирался далеко в глубь леса и часто отдыхал под дубом нимфы. Она с удовольствием разглядывала чужестранца и, когда ночной порой он засыпал у корней её дуба, навевала ему приятные сны, чередуя их иногда с видениями важных событий предстоящего дня. А если, случалось, убегал конь, и пастух терял в чаще леса его след, то засыпая в тревожном сне, он находил скрытую тропинку, ведущую к месту, где паслось заблудившееся животное.
Новые поселенцы осваивали всё новые участки леса, постепенно приближаясь к жилищу нимфы. В силу присущего ей дара предвидения, она знала, что скоро её дереву жизни будет угрожать топор и поэтому решила открыть свою тревогу гостю.
Однажды, в лунный летний вечер, Крок пригнал с пастбища табун позже обычного и поспешил на своё ложе под широко раскинувшимися ветвями высокого дуба. Дорога к нему огибала богатое рыбой озеро, в серебристых водах которого светящимся лучом отражался золотой серп луны, и в его мерцании на другом берегу, недалеко от дуба, Крок увидел слабо различимую фигуру девушки, которая прогуливалась у воды, словно наслаждаясь прохладой.
«Откуда эта девушка, – удивился молодой воин, – одна, в такой глуши, ночью?»
Это было так необычно. Юноша, испытывающий скорее любопытство, чем страх, удвоил шаги и, не упуская из виду привлёкшую его внимание незнакомку, скоро достиг места, где впервые заметил её. Вблизи ему показалось, что это прозрачная тень, а не живое существо. Холодная дрожь пробежала по его телу, но вдруг он услышал нежный, словно шелест листвы, голос:
– Подойди сюда, дорогой чужестранец, и не бойся. Я не призрак и не обманчивая тень. Я – лесная нимфа, обитательница дуба, под густыми ветвями которого ты любишь отдыхать. Это я убаюкивала тебя сладостными грёзами и предвещала будущее, и если лошадь или жеребёнок отбивались от твоего табуна, указывала место, где их искать. Окажи и ты мне взаимную услугу, – защити это дерево, так часто укрывавшее тебя от солнечного зноя и непогоды, и не дай убийственному топору твоих братьев, опустошающих лес, ранить его благородный ствол.
Эта нежная речь вернула молодому воину смелость.
– Богиня или смертная, – отвечал он, – кто бы ты ни была, требуй от меня всё, что хочешь, и я исполню любое твоё желание, если только оно в моих силах. Но я ничтожный человек из низов, служу у моего господина, герцога. Не сегодня-завтра он может послать меня пасти коней в любое другое место, как тогда я смогу защитить это дерево в таком огромном лесу? Но если ты прикажешь, я оставлю у него службу и буду жить под тенью твоего дуба, оберегая его всю свою жизнь.
– Сделай так, ты не раскаешься в этом, – сказала нимфа и исчезла. И в тот же миг на вершине дуба послышался слабый шорох, будто лёгкий вечерний зефир зашелестел листвой, запутавшись в его ветвях.
Восхищённый Крок долго ещё стоял, не в силах справиться с нахлынувшим на него волнением. Такого нежного создания и такого стройного девичьего стана ему ещё никогда не доводилось встречать среди приземистых славянских девушек. Наконец, он растянулся на мягком мху, но не мог уснуть. Охваченный упоительной мечтой, дотоле неведомой ему, как первый луч солнца прозревшему слепорождённому, он прободрствовал всю ночь, до утренней зари. Рано утром Крок поспешил в лагерь герцога и, получив аудиенцию, отказался от службы у него. Собрав воинское снаряжение, с ношей за спиной, опьянённый радужными грёзами, он направился в безлюдный, сулящий блаженство лес.
В его отсутствие одному умельцу, – мельнику по роду занятий, – понравился прямой, крепкий ствол дуба, который как раз годился для мельничного вала, и он вместе с подмастерьями пришёл его спилить. Испуганная нимфа застонала, когда прожорливая пила стальными зубьями принялась грызть опору её жилища. С высокой вершины дерева она робко искала глазами верного защитника, но нигде не находила его. Охвативший нимфу страх лишил её на этот раз волшебного дара предвидения, и ей никак не удавалось узнать свою судьбу, – так дети Эскулапа с их хвалёной учёностью не знают, как помочь самим себе, когда смерть постучится в их собственную дверь.
Крок тем временем приблизился к месту надвигающейся беды настолько, что звук пилы достиг его ушей. Этот шум в лесу не сулил ничего хорошего. Как на крыльях, устремился он к дубу и с ужасом увидел, что взятому им под защиту дереву грозит гибель. Взбешенный, с обнажённым мечом и поднятым копьём, воин бросился на дровосеков. Приняв его за горного духа, не помня себя от страха, мельник и подмастерья обратились в бегство. К счастью, нанесённая дереву рана оказалась исцелимой и через несколько лет затянулась.
Вечером новый поселенец приглядел место для будущего жилища. Он отмерил шагами участок под маленький сад, огородил его и ещё раз представил себе, каким будет этот пустынный уголок, где ему предстояло прожить свои дни в разлуке с людьми, в угоду призрачной спутнице, не более реальной, чем календарная святая, избранная благочестивым монахом для духовной любви. Но вот на берегу озера появилась нимфа и обратилась к нему с чарующей улыбкой:
– Спасибо тебе, любезный чужестранец за то, что ты не дал насильственной руке одного из твоих собратьев погубить дерево, с которым тесно сплетена вся моя жизнь. Тебе должно быть известно, что хотя мать-природа и наделила мой род таинственной силой, но нашу судьбу она связала с ростом и продолжительностью жизни дуба. Благодаря нам, король лесов высоко вздымает свою величавую корону над деревьями и кустарниками неблагородных пород. Мы способствуем обращению его соков по стволу и ветвям, придавая ему силы, чтобы бороться с непогодой и столетиями сопротивляться разрушающему действию времени. Зато и наша жизнь неотделима от его жизни. Стареет дуб, судьбой предназначенный нам в спутники жизни, – стареем и мы вместе с ним. Гибнет он – умираем, подобно смертным, и мы и спим мёртвым сном, пока, согласно закону вечного движения для всего живого, случай или скрытое предопределение природы не соединит наше существо с новым ростком. Развиваясь, благодаря нашей живительной силе, через долгие годы он превращается в могучее дерево и вновь возвращает нам наслаждение жизнью. Теперь можешь судить, какую услугу ты оказал мне, и как я должна быть благодарна тебе. Требуй награды за этот благородный поступок, открой твоё сокровенное желание, и оно тотчас же исполнится.
Крок молчал. Прелестная нимфа произвела на него более сильное впечатление, чем её речь, из которой он мало что понял. Она заметила его смущение и, желая помочь ему, сорвала сухой стебелёк камыша возле берега, переломила его на три части и сказала:
