Алексей Парин - Чудесный рог: Народные баллады

Жила старуха в Ашерс Велл,
Жила и не грустила,
Пока в далекие края
Детей не отпустила.

Она ждала от них вестей
И вот дождалась вскоре:
Ее три сына молодых
Погибли в бурном море.

— Пусть дуют ветры день и ночь
И рвут рыбачьи сети,
Пока живыми в отчий дом
Не возвратитесь, дети!

Они вернулись к ней зимой,
Когда пришли морозы.
Их шапки были из коры
Неведомой березы.

Такой березы не найти
В лесах родного края —
Береза белая росла
У врат святого рая.

— Раздуйте, девушки, огонь,
Бегите за водою!
Все сыновья мои со мной,
Я нынче пир устрою!

Постель широкую для них
Постлала мать с любовью,
Сама закуталась в платок
И села к изголовью.

Вот на дворе поет петух,
Светлеет понемногу,
И старший младшим говорит:
— Пора нам в путь-дорогу!

Петух поет, заря встает,
Рогов я слышу звуки.
Нельзя нам ждать — за наш уход
Терпеть мы будем муки.

— Лежи, лежи, наш старший брат,
Еще не встала зорька.
Проснется матушка без нас
И будет плакать горько!

Смотри, как спит она, склонясь,
Не ведая тревоги.
Платочек с плеч она сняла
И нам укрыла ноги.

Они повесили на гвоздь
Платок, давно знакомый.
— Прощай, платок! Не скоро вновь
Ты нас увидишь дома.

Прощайте все: старуха мать
И девушка-служанка,
Что рано по двору бежит
С тяжелою вязанкой.

Прощай, амбар, сарай и клеть
И ты, наш пес любимый.
Прости-прощай, наш старый дом
И весь наш край родимый!

— О где ты был, мой старый друг,
Семь долгих, долгих лет?
— Я вновь с тобой, моя любовь,
И помню твой обет.

— Молчи о клятвах прежних лет,
Мой старый, старый друг.
Пускай о клятвах прежних лет
Не знает мой супруг.

Он поспешил смахнуть слезу
И скрыть свои черты.
— Я б не вернулся в край родной,
Когда б не ты, не ты.

Богаче нашей стороны
Заморская земля.
Себе там в жены мог бы взять
Я дочку короля!

— Ты взял бы дочку короля!
Зачем спешил ко мне?
Ты взял бы дочку короля
В заморской стороне.

— О, лживы клятвы нежных дев,
Хоть вид их сердцу мил.
Я не спешил бы в край родной,
Когда бы не любил.

— Но если бросить я должна
Детей и мирный кров,—
Как убежать нам, милый друг,
От наших берегов?

— Семь кораблей есть у меня,
Восьмой приплыл к земле,
Отборных тридцать моряков
Со мной на корабле.

Двух малых деток мать взяла
И стала целовать.
— Прощайте, детки! Больше вам
Не видеть вашу мать.

Корабль их ждал у берегов,
Безмолвный и пустой.
Был поднят парус из тафты
На мачте золотой.

Но только выплыли они,
Качаясь, на простор,
Сверкнул зловещим огоньком
Его угрюмый взор.

Не гнулись мачты корабля,
Качаясь на волнах,
И вольный ветер не шумел
В раскрытых парусах.

— О, что за светлые холмы
В лазури голубой?
— Холмы небес, — ответил он,—
Где нам не быть с тобой.

— Скажи: какие там встают
Угрюмые хребты?
— То горы ада! — крикнул он,—
Где буду я — и ты!

Он стал расти, расти, расти
И мачты перерос
И руку, яростно грозя,
Над мачтами занес.

Сверкнула молния из туч,
Слепя тревожный взор,
И бледных духов скорбный рой
Покрыл морской простор.

Две мачты сбил он кулаком,
Ногой еще одну,
Он судно надвое разбил
И все пустил ко дну.

Над быстрой речкой верный Том
Прилег с дороги отдохнуть.
Глядит: красавица верхом
К воде по склону держит путь.

Зеленый шелк — ее наряд,
А сверху плащ красней огня,
И колокольчики звенят
На прядках гривы у коня.

Ее чудесной красотой,
Как солнцем, Том был ослеплен.
— Хвала Марии Пресвятой! —
Склоняясь ниц, воскликнул он.

— Твои хвалы мне не нужны,
Меня Марией не зовут,
Я — королева той страны,
Где эльфы вольные живут.

Побудь часок со мной вдвоем,
Да не робей, вставай с колен,
Но не целуй меня, мой Том,
Иль попадешь надолго в плен.

— Ну, будь что будет! — он сказал.
Я не боюсь твоих угроз! —
И верный Том поцеловал
Ее в уста краснее роз.

Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!
Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!

На снежно-белого коня
Она взошла. За нею — Том.
И вот, уздечкою звеня,
Пустились в путь они вдвоем.

Они неслись во весь опор.
Казалось, конь летит стрелой.
Пред ними был пустой простор,
А за плечами — край жилой.

— На миг, мой Том, с коня сойди
И головой ко мне склонись.
Есть три дороги впереди.
Ты их запомнить поклянись.

Вот этот путь, что вверх идет,
Тернист и тесен, прям и крут.
К добру и правде он ведет,
По нем немногие идут.

Другая — торная — тропа
Полна соблазнов и услад.
По ней всегда идет толпа,
Но этот путь-дорога в ад.

Бежит, петляя, меж болот
Дорожка третья, как змея,
Она в Эльфландию ведет,
Где скоро будем ты да я.

Что б ни увидел ты вокруг,
Молчать ты должен, как немой,
А проболтаешься, мой друг,
Так не воротишься домой!

Через потоки в темноте
Несется конь то вплавь, то вброд.
Ни звезд, ни солнца в высоте,
И только слышен рокот вод.

Несется конь в кромешной мгле,
Густая кровь коню по грудь.
Вся кровь, что льется на земле,
В тот мрачный край находит путь.

Но вот пред ними сад встает.
И фея, ветку наклонив,
Сказала: — Съешь румяный плод —
И будешь ты всегда правдив!

— Благодарю, — ответил Том,—
Мне ни к чему подарок ваш.
С таким правдивым языком
У нас не купишь — не продашь.

Не скажешь правды напрямик
Ни женщине, ни королю…
— Попридержи, мой Том, язык
И делай то, что я велю!

В эту пятницу утром
Неслись мы вперед,
Оставляя маяк вдалеке.
Видим: следом за нами
Русалка плывет
С круглым зеркальцем,
С гребнем в руке.

Нам вдогонку
Летел ураган.
А кругом океан
Бушевал.
Убирать паруса
Приказал капитан
В это утро,
В последний аврал.

Показалась русалка
И скрылась опять.
И сказал
Наш матрос молодой:
— Я оставил на родине
Старую мать.
Пусть не ждет она сына домой.

Выйдет к берегу мать,
Будет паруса ждать
При бессчетных звездах и луне.
Пусть напрасно не ждет,
Слез горючих не льет,
Пусть поищет, пошарит на дне!

Наши утлые шлюпки
Сорвала волна,
И сказал капитан удалой:
— Будет плакать моя
Молодая жена.
В эту ночь она станет вдовой!

По горбатым волнам
Мы неслись без руля,
И сказал
Наш запасливый кок:
— Не дождется земля
Моего корабля,
А меня не дождется сынок!

Мы работали дружно,
Тонули мы врозь —
Это было судьбой суждено.
Уцелевшей доски
Под рукой не нашлось,
И пошли мы на темное дно,
                               на дно,
                                       на дно,
За русалкой
На темное дно!