Сэмюэл Ричардсон - Английские письма или история кавалера Грандисона
И такъ, Г. мой, неужели вы были въ состояніи столь далеко простирать свое насиліе противъ такой дѣвицы, которая не причинила, да и не помышляла никогда причинить вамъ зло? Я остановилась. Онъ ничего не отвѣчалъ.
Не ввергнули ли вы въ величайшія мученія господина и госпожу Ревсъ? Сердце мое обливается за нихъ кровію. Я опять остановилась. Онъ пребывалъ въ молчаніи.
Я ласкаюсь, Г. мой, что вы сожалѣете о нанесенныхъ вами мнѣ и моимъ друзьямъ нещастіяхъ. Я ласкаюсь Г. мой…
Онъ прервалъ рѣчь мою ужасными заклинаніями. Я замолчала, думая что онъ будетъ продолжать далѣе; но онъ ничего къ тому не присовокупилъ, перемѣня токмо свое положеніе, и вскорѣ опять принявъ первое.
Женщины сего дома, Г. мой, кажутся весьма честными людьми. Я ласкаюсь, что вы намѣрены были токмо меня устрашить. Привесть въ честное мѣсто, есть справедливое доказательство, что ничего худаго не заключалось въ вашихъ намѣреніяхъ.
Онъ еще прервалъ мою рѣчь тяжкимъ вздохомъ. Я думала что онъ хочетъ мнѣ отвѣтствовать… но онъ кривлялся пошатавъ головою, и опять облокотился на руку.
Я вамъ прощаю, Г. мой, все то, что я отъ васъ ни претерпѣла. Друзья мои гораздо чувствительнѣе меня трогаютъ… Я думаю что скоро будетъ свѣтъ, и попрошу госпожъ дашь о семъ знать Г. Ревсу.…
При семъ онъ вскочилъ; Миссъ Биронъ, сказалъ онъ мнѣ, вы женщина, настоящая женщина. Онъ остановясь ударилъ кулакомъ себя по лбу, я не знала, чего должна была ожидать. Миссъ Биронъ, возразилъ онъ, вы представляете самую хитрую камедіанку, какой я еще во всю мою жизнь не видалъ. Однако я очень знаю, что прелестнѣйшая особа изъ вашего пола впадаетъ въ обмороки, и лишается чувствъ, когда ей заблагоразсудится.
Отъ сей жестокой насмѣшки я вострепетала. Онъ продолжалъ; какъ я глупъ, безуменъ и смѣха достоинъ; я сущей дуракъ! я достоинъ смерти за глупую мою легковѣрность! но я вамъ обьявляю, Миссъ Биронъ.… Онъ посмотрѣлъ на меня заблужденнымъ взоромъ, и какъ бы позабылъ что хотѣлъ сказать; онъ прошелся раза три по горницѣ. Лежать при смерти съ полчаса, сказалъ онъ про себя, и вдругъ говоритъ мнѣ столь язвительныя слова!
Я хранила глубочайшее молчаніе. Онъ возразилъ: я проклинаю свою глупость, что отослалъ священника! Я почиталъ себя болѣе свѣдущимъ о женскихъ лукавствахъ. Однако повѣрьте, сударыня, что всѣ ваши хитрости будутъ безполезны. Все то чего нельзя будетъ здѣсь сдѣлать, будетъ совершено въ другомъ мѣстѣ. Я клянусь въ томъ всевышнимъ Создателемъ.
Слезы полились изъ глазъ моихъ, и я не имѣла силы произнести ни единаго слова. Начинайте лишаться чувствъ, сказалъ мнѣ варваръ, и впадайте въ обмороки, ето для васъ ничего не стоитъ? Видъ его соотвѣтствовалъ недостойнымъ его укоризнамъ. Милосердный Боже, вскричала я, яви мнѣ свое покровительство! При семъ онъ сказалъ мнѣ токмо три слова, жребій вашъ рѣшенъ, сударыня; онъ кликнулъ служанку, которая тотъ часъ пришла держа въ рукѣ капоръ. Она шепнула ему на ухо нѣсколько словъ, чемъ онъ весьма былъ доволенъ. Какъ скоро она вышла, то онъ подошелъ ко мнѣ съ капоромъ. Я задрожала, и чувствуя изнеможеніе силъ ухватилась за стулъ, дабы удержаться. Вашъ жребій рѣшенъ, повторилъ онъ твердымъ голосомъ. Наденьте сей уборъ, наденьте его и лишайтесь чувствъ, когда почтете то необходимымъ.
Ради Бога, Сиръ Гарграфъ.
Ради Бога, Миссъ Биронъ. Я знаю гораздо безопаснѣйшіи мѣста нежели сіе, гдѣ можетъ быть я буду имѣть нѣсколько болѣе надъ вами власти; еще повторяю я вамъ, наденьте сей уборъ. Еще не поздо; ваше снисхожденіе можетъ обратиться въ вашу пользу.
Я начала кликать женщинъ. Онъ мнѣ отвѣчалъ, что ихъ уже нѣтъ; и въ ту же минуту кликнулъ двухъ своихъ лакѣевъ, которые тотчасъ прибѣжали. Сіе явленіе умножило мои ужасъ, я опять закричала столь громко, сколько слабость мнѣ тогда позволяла; но не могши вспомнить о именахъ женщинъ, я только произносила; сударыня…… Миссъ.… но столь тихо, что не можно было далеко разслышать голоса. Наконецъ на мои крики пришла старшая дочь. О! дражайшая Миссъ, сказала я ей запыхиваясь, сколь я благополучна что васъ опять вижу! И для меня равномѣрно, сказалъ извергъ. Онъ просилъ сію молодую дѣвицу надѣть на меня капоръ. За чемъ? вскричала я. Что хотятъ со мною дѣлать? Я его не надѣну; но чудовище, обнявши меня обѣими руками столь сильно сжалъ меня оными, и въ томъ еще мѣстѣ, въ коемъ я чувствовала величайшую боль; что не могла удержаться отъ крику, а молодая Миссъ пользуясь таковою удобностію надѣла на мою голову капоръ.
Теперь, Миссъ Биронъ, сказалъ мнѣ мои тиранъ, будьте спокойны, приходите въ ярость, или имѣйте прибѣжище къ своимъ обморокамъ, для меня все равно; а обмороки болѣе еще могутъ споспѣшествовать моимъ намѣреніямъ. Сударыня, сказалъ онъ молодой дѣвушкѣ, прикажите быть всѣмъ въ готовности. Она вышла со свѣчею. За время ея отсудствія онъ кликнулъ одного лакѣя, которой и пришелъ держа епанчу. Варваръ взявъ у него епанчу, выслалъ всѣхъ людей вонъ, назнача каждому свое мѣсто. Дражайшая моя, сказалъ онъ мнѣ тогда съ насмѣшкою, въ которой я усмотрѣла наглой его видъ, вы сами можете рѣшить свой жребій, естьли ни въ чемъ затрудненія не имѣете. Онъ обернулъ меня епанчею. Я начала плакать и приносить жалостныя прозьбы. Я бросилась къ ногамъ его, но тигръ, какъ Г. Гревиль по справедливости его называетъ, нималѣйшаго не оказывалъ ко мнѣ вниманія. Онъ всячески старался обертывать меня епанчею, и таща за руку принудилъ меня за собою слѣдовать даже до воротъ. Здѣсь ожидала меня карета заложенная шестернею, а старшая дочь стояла у воротъ со свѣчею. Я заклинала ее помочь мнѣ и удержать въ своемъ домѣ. Я кричала изъ всей силы призывая на помощь ея мать и сестру. Я съ преданностію просила, дабы мнѣ было позволено сказать хотя четыре слова ея матери; но мнѣ никто не внималъ, и не взирая на всѣ мои просьбы, мои усилія, и на все мое сопротивленіе, меня привлекли къ каретѣ.
Я увидѣла около кареты нѣсколько верьховыхъ людей, между коими примѣтила безчестнаго моего Вильсона, и слѣдствіе доказало, что я въ томъ не обманулась. Сиръ Гарграфъ ему сказалъ, входя ко мнѣ въ карету: ты знаешь, что долженъ отвѣтствовать, естьли повстрѣчаются какіе ни есть наглецы.
Я опять начала кричать, видя себя звѣрски ухваченною поперекъ спины, и брошенную съ таковою же жестокостію въ карету. Но крики мои еще болѣе увеличились, когда я увидѣла моего хищника сидящаго подлѣ меня. Жестокой мнѣ сказалъ: кричите, кричите, естьли вамъ угодно, сударыня. Онъ былъ такъ подлъ, что передразнивалъ меня, блея какъ баранъ. Не задушила ли бы ты его своими руками, дражайшая моя Люція? Послѣ такого ругательства, онъ присовокупилъ какъ бы торжественнымъ голосомъ: и такъ я теперь учинился совершеннымъ властелиномъ надъ Миссъ Биронъ! Но, видя что я неперестаю кричатъ, онъ зажалъ мнѣ ротъ своею рукою съ такою силою, что я принужденна была нѣсколько разъ кусать у себя губы. Кучеръ, которой безъ сумнѣнія получилъ уже отъ него наставленія, не ожидалъ другаго приказу и ударилъ по лошадямъ; и такъ твоя Генріетта отправилась въ путь.
Но какъ намъ должно было далеко ѣхать улицею; то я разсматривая въ темнотѣ домы прокричала раза съ два или три призывая къ себѣ на помощь. Но подъ тѣмъ видомъ дабы меня не простудить, Сиръ Гарграфъ повязалъ мнѣ на шею платокъ, и закрылъ мнѣ онымъ все лице, лобъ и ротъ. Потомъ закрывалъ меня епанчею гораздо тщательнѣе прежняго, съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобъ во время сего упражненія, сжать мои руки изъ всей силы, такъ, чтобъ я оными не могла дѣйствовать; и когда онъ связалъ меня почти всю по своему желанію, то взялъ лѣвою своею рукою, обѣ мои руки, а правою обхвативши поперекъ, держалъ меня на скамейкѣ. И такъ, изключая небольшаго отверстія, которое я иногда дѣлала себѣ движеніемъ своей головы, совершенно была я закрыта.
Въѣжжая въ другую деревню, услышала я шумъ и громко закричала, стараясь всячески выдернуть свои руки; тамъ карета остановилась, и я ясно слышать могла около себя много голосовъ. Какую ощутила я надежду! Но, увы! оно недолго продолжалось. Одинъ изъ его людей, коего я почла за Вильсона, отвѣчалъ за всѣхъ прочихъ, что это былъ ихъ господинъ, везущей свою жену изъ Лондона, откуда онъ съ великимъ затрудненіемъ могъ ее удалитъ отъ непристойностей. Его господинъ самый добродѣтельнѣйшей изъ всѣхъ мужей, присовокупилъ къ тому подлый лицемѣръ, на противъ того, естьли признаться чистосердечно, наша госпожа самая безчестнѣйшая из всѣхъ женщинъ. Я опять закричала. Такъ, такъ, сказалъ одинъ изъ незнакомыхъ, кричи сколько хочешь,естьли ты столь безчестна. О бѣдномъ твоемъ мужѣ должно жалѣть. И въ сію же минуту карета тронулась съ мѣста. При семъ случаѣ жестокой мой стражъ громко захохоталъ, прижавъ меня къ себѣ. Слышите ли о комъ говорятъ? сказалъ онъ мнѣ: ето объ васъ, любезная моя: вы безчестная женщина. Онъ началъ смѣятся; выхваляя себя въ своихъ изобрѣтеніяхъ; онъ презиралъ и нимало не боялся Гревиля, Орма, Фенвича,и всѣхъ таковыхъ ревнивцевъ. Не забавная ли ето будетъ исторія, присовокупилъ онъ, любезная моя Биронъ, когда вы выдите изъ всѣхъ своихъ опасеній?
