Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Обзор книги Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Ричардсон Сэмюэл
Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов (Часть первая)
ДОСТОПАМЯТНАЯ ЖИЗНЬ
ДѢВИЦЫ
КЛАРИССЫ
ГАРЛОВЪ,
истинная повѣсть.
Англинское твореніе
Г. РИХАРДСОНА
Съ присовокупленіемъ къ тому оставшихся по смерти Клариссы писемъ и духовнаго ея завѣщанія.
Часть первая.
Во градѣ Святаго Петра, 1792 года.
OCR Бычков М. Н.
Свидѣтельствовалъ и подписалъ Коллежской Совѣтникъ и отправляющій должность Санктпетербургскаго Полицмейстера.
АНДРѢЙ ЖАНДРЬ.
МИЛОСТИВОМУ ГОСУДАРЮ
моему
НИКИТѢ
ГАВРИЛОВИЧУ
МѢХОВНИКОВУ.
въ знакъ чистосердечной искренности, глубочайшаго почтенія и совершенной благодарности подноситъ.
И. С.
ПОВѢСТЬ КЛАРИССЫ ГАРЛОВЪ
Письмо I.
АННА ГОВЕ къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.
10 Января.
Надѣюсь, дражайшая моя пріятельница и подруга, что ты ни мало не сумнѣваешся въ томъ, какое я принимаю участіе въ возставшихъ въ твоемъ семействѣ смятеніяхъ и безпокойствахъ. Знаю, колико для тебя чувствительно и прискорбно быть причиною всенародныхъ разговоровъ. Однакожъ не возможно никакъ,чтобы въ столь извѣстномъ произшествіи, все касающееся до молодой дѣвицы, отличившей себя отмѣнными своими дарованіями и учинившейся предмѣтомъ общаго почтенія, не возбуждало любопытства и вниманія всего Свѣта. Желаю нетерпѣливо узнать отъ тебя самой всѣ о томъ подробности, и какимъ образомъ поступлено было съ тобою по случаю такого произшествія, которому ты не могла воспрепятствовать, и въ кототоромъ по всѣмъ моимъ догадкамъ претерпѣлъ больше всѣхъ начинщикъ.
Г. Дигсъ, {* Лѣкарь.} призванный мною по перьвому извѣстію о бѣдственномъ семъ происшествіи, для узнанія отъ него о состояніи твоего брата, сказалъ мнѣ, что рана его не опасна, ежели не усилится у него горячка, которая въ разсужденіи волнующихся его мыслей умножается очевидно. Г. Віерлей пилъ вчера у насъ чай; и хотя по мнѣнію всѣхъ не держится ни мало стороны г. Ловеласа, но какъ онъ такъ и г. Симесъ порочили чрезвычайно твоихъ родственниковъ за грубой ихъ съ нимъ поступокъ, когда пришелъ онъ освѣдомиться о состояніи твоего брата, и свидѣтельствовать чувствуемое имъ сожалѣніе о случившемся происшествіи. Они говорили, что г. Ловеласу не возможно было не обнажить своей шпаги; и что братъ твой или отъ своего неискуства, или отъ чрезвычайной запальчивости подвергнулъ себя перьвому удару. увѣряютъ также, что г. Ловеласъ стараясь удаляться говорилъ ему: "Остерегайтесь г. Гарловъ; въ запальчивости вашей не стараетесь вы никакъ объ оборонѣ, и подаете мнѣ надъ собою преимущество. Имѣя почтеніе къ вашей сестрѣ оставляю сіе охотно, ежели – ____________________". Но слова сіи учиня его еще злобнѣе, отняли у него весь разсудокъ; и онъ бросился съ такимъ изступленіемъ, что соперникъ его давши ему легкую рану, отнялъ у него шпагу.
Братъ твой навлекъ на себя многихъ недоброжелателей, какъ высокомѣрнымъ своимъ нравомъ, такъ и своею гордостію, нетерпящею никакого противорѣчія. Недоброхотствующіе ему люди говорятъ, что при видѣ текущей изъ раны его крови въ великомъ изобиліи жаръ страсти его попростылъ гораздо; и что когда соперникъ его старался подавать ему помощь до прибытія лѣкаря, то онъ принималъ услуги его съ такою терпѣливостію, по которой можно было судить, что посѣщеніе г. Ловеласа не сочтетъ онъ никакъ себѣ обидою.
Но оставимъ разсуждать людей какъ имъ угодно. Весь свѣтъ о тебѣ сожалѣетъ. Какое твердое поведѣніе безъ всякой перемѣны! Столько зависти, какъ часто сама ты говаривала, ошибаться во всю свою жизнь, не бывши ни отъ кого примѣчаемой, и не желая навлечь на себя ни отъ кого вниманія о потаенныхъ твоихъ стремленіяхъ ко благу! Лучше быть полезною, нежели блестящею, выбрала ты для себя надпись, которую я нахожу весьма справедливою. Однакожъ будучи теперь противъ твоей воли подвергнута людскимъ разсужденіямъ и разговорамъ, ненавидима въ нѣдрѣ своей фамиліи за чужіе преступленія; какое должна добродѣтель твоя претерпѣвать мученіе? На конецъ признаться должно, что такое искушеніе совершенно соразмѣрно съ твоимъ благоразуміемъ.
Всѣ твои друзья опасаются того, чтобы столь жестокая ссора между двумя фамиліями не произвела еще какого нибудь бѣдственнѣйшаго произшествія. Для сей самой причины прошу я тебя, учинить меня въ состояніи по собственному твоему свидѣтельству отдавать тебѣ справедливость. Мать моя и всѣ мы, такъ какъ и всѣ люди ни о чемъ больше не говоримъ, какъ только о тебѣ, и о слѣдствіяхъ, могущихъ произойти отъ огорченія и негодованія такого человѣка, каковъ г. Ловеласъ, которой жалуется открытымъ образомъ, что поступлено съ нимъ дядьями твоими чрезвычайно презрительно и обидно. Мать моя утверждаетъ, что благопристоиность запрещаетъ тебѣ теперь какъ его видѣть, такъ и имѣть съ нимъ переписку. Она слѣдуетъ во всемъ мыслямъ дяди твоего Антонина, которой какъ тебѣ извѣстно, удостоиваетъ насъ иногда своимъ посѣщеніемъ, и внушаетъ ей, какой порокъ для сестры ободрять такого человѣка, которой не можетъ иначе до нее дойти, какъ чрезъ кровь ея брата.
И такъ поспѣши, любезная моя пріятельница, описать мнѣ всѣ обстоятельствы случившихся съ тобою приключеній, съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ г. Ловеласъ началъ имѣть съ вами знакомство. А особливо увѣдомь меня о томъ, что произходило между имъ и твоею сестрою. Говорятъ о томъ различнымъ образомъ, и полагаютъ, что меньшая сестра похитила у своей старшей сердце ея любовника; заклинаю тебя изъясниться въ томъ со мною обстоятельнѣе, дабы я могла удовольствовать тѣхъ, которымъ внутренность сердца твоего не столько какъ мнѣ извѣстна. Ежели произойдетъ еще какое несчастіе, то чистосердечное описаніе всего случившагося прежде, можетъ служить твоимъ оправданіемъ.
Видишь, къ чему обязываетъ тебя преимущество твое надъ всѣми людьми одного съ тобою пола. Изъ всѣхъ женщинъ, которыя тебя знаютъ, или о тебѣ слыхали, нѣтъ ни одной, которая бы не почитала тебя подверженною своему сужденію въ столь нѣжномъ и щекотливомъ дѣлѣ. Однимъ словомъ, весь свѣтъ имѣетъ глаза свои обращенные на тебя, и кажется требуетъ отъ тебя примѣра; дай Богъ, чтобы ты имѣла свободу слѣдовать твоимъ правиламъ! Тогда, смѣю то сказать, все приняло бы настоящее свое теченіе, и не имѣло бы другой цѣли, кромѣ одной чести. Но я опасаюсь твоихъ надзирателей и надзирательницъ; мать твоя имѣя въ себѣ удивительные достоинствы и способность управлять поведѣніями другихъ, принуждена сама слѣдовать чужимъ поступкамъ; твоя сестра и братъ отвлекутъ тебя отъ настоящаго твоего пути непремѣнно.
Однакожъ я теперь коснулась до такихъ предмѣтовъ, о которыхъ ты не позволяешь мнѣ говорить пространно. Но извини меня въ томъ; теперь уже ничего больше говорить о томъ не буду. Между тѣмъ на что мнѣ просить у тебя прощенія, когда я пользу твою почитаю своею, честь мою соединяю съ твоею; люблю тебя, какъ еще ни одна женщина другой такъ не любила; и когда горячность твоя ко мнѣ позволяетъ мнѣ уже давно называть себя твоимъ другомъ.
Анна Гове.
P. S. Пришли мнѣ списокъ съ духовной дѣда твоего, которую онъ учинилъ въ твою пользу, и позволь мнѣ показать то теткѣ моей Гартманъ; тѣмъ обяжешь ты меня чрезвычайно. Она уже давно меня проситъ достать ей ее прочесть. А между тѣмъ столько ты плѣнила ее твоими качествами, что не зная тебя лично, хвалитъ весьма расположеніе твоего дѣда, не вѣдая еще настоящей причины сей предпочтительности.
ПИСЬМО II.
КЛАРИССА ГАРЛОВЪ къ АННѢ ГОВЕ.
Въ замкѣ Гарловъ 13 Января.
Колико ты, любезная пріятельница! приводишь меня въ замѣшательство чрезвычайною твоею учтивостію! не сумнѣваюсь ни какъ въ искренности твоей и чистосердечіи; однакожъ берегись, чтобъ ты снисходительною твоею ко мнѣ пристрастностію не подала мнѣ случая подозрѣвать нѣсколько твои разсужденія. Ты никакъ не могла того замѣтить, что я у тебя выучила и переняла множество удивительныхъ вещей, которыя умѣю искусно въ глазахъ твоихъ показывать такъ, какъ будто бы они собственно мнѣ принадлежали; ибо ты всѣми твоими поступками, всѣми твоими словами, и всѣми твоими взорами, изображающими столь живо твою душу, нимало не зная того сама, подаешь наставленіе той, которая имѣетъ къ тебѣ гораздо больше почтенія, любви и уваженія, нежели то тебѣ извѣстно. И такъ, любезная пріятельница! буду на предки въ похвалахъ твоихъ нѣсколько воздержнѣе, дабы послѣ учиненнаго мною признанія не нужно было подозрѣвать, что ты находишь удовольствіе хвалиться сама тѣмъ, что ты хвалишь себя, показывая наружно, будто хвалишь другаго.
