Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Сподобился я тоже
всей роскоши земной,
Пока была на ложе
прекрасная со мной.
Вкусил такие радости
тогда я вместе с ней,
Что я не мог уехать
от этой нежной младости
И предан ей всем сердцем
был много-много дней.

«Ни от кого не скрою:
мой рыцарь мной любим.
Как он красив собою!
Как хорошо мне с ним!
Так женщинам завидно,
Что сплетням нет конца.
Пускай подруги злятся!
Любить его не стыдно.
Не сыщешь в целом свете такого молодца!» 

«Зачем бы я пустила
тебя в такую даль?
Без друга жизнь постыла,
без друга жизнь — печаль.

Когда любимый сгинул в далекой стороне,
Ничто во всей вселенной
Пропажи драгоценной
возместить не может мне».

Во всем ты безупречна.
С тобою мы вдвоем.
В моем ты сердце вечно:
и по ночам и днем.
Мою любовь украсил
твой ласковый привет.
И я тебе дарую
Оправу золотую,
дорогой мой самоцвет. 

Привет мой с песней шлю, томясь в надежде.
Не отходя от милой ни на шаг,
Я сам бы мог в лицо сказать ей прежде:
«Жизнь без тебя — кромешный мрак».
Другими пусть напев мой будет спет.
Той, без которой мне покоя нет,
Пускай хоть кто-нибудь передаст мой привет.

Над государствами я властелин,
Если мне любовь моя — закон.
Если останусь без нее одни,
Прах — держава моя, и не нужен мне трон.
Что тогда мне богатство, и слава, и сила!
Когда меня злая разлука сразила,
Скорбь — мое достояиье; мое утешенье — могила.

В моем сердце милый образ вечно.
Не перестану жаловаться слезно.
Со вздохом вняв мольбе моей сердечной,
Она ответит рано или поздно.
Как наградит она пыл мой влюбленный?
Преподнесет мне свой дар благосклонный.
Прежде, чем от милой, отказался я бы от короны.

Грешно не верить моему обету.
Любовь дороже мне всех прочих благ.
Отдать любви я рад корону эту.
Жизнь без любимой — непроглядный мрак.
Без милой не избыть печали.
Без милой мои дарованья пропали.
Горький мой удел тогда — умереть в опале. 

Привиделась во сне
Красавица одна
И полюбилась мне.
Нет с тех пор мне больше сна.
Она пропала слишком скоро,
И я не знаю, где она.
От собственного стражду взора.
На что мне жизнь моя нужна?
Любовь обречена... 

Пришлось расстаться с ней.
Утрата из утрат!
Она мне всех милей,
И жизни я не рад.
Завистник-лиходей
На мой косится клад.
Завистливых людей
Загнать бы в самый ад,
Чтоб не пришли назад.

«Моя тюрьма крепка.
Завистники кругом.
И день и ночь тоска
О друге дорогом.
Скорее Рейн-река
Проляжет большаком,
Чем я издалека —
Теперь или потом —
Воздам за службу злом». 

Любовь мне сердце рвет,
Страдаю долго и ужасно.
С ума сойду вот-вот.
Кто женщиной любим прекрасной,
Тот император полновластный,
Навеки счастлив тот.
Пунцовый этот рот
Сулит блаженство не напрасно.

Ей сердце как-то раз
Вручил я, пламенем палимый;
Нет, пыл мой не погас.
Моя любовь непобедима,
И не пройдет награда мимо.
Служу не напоказ.
Скажу я без прикрас,
Лишь мною так она любима.

Как много в сердце ран!
У смерти рыцарь на примете.
Такой удел мне дан.
За горькие страданья эти
Моя любимая в ответе.
Ах, этот стройный стан!
Когда любовь — обман,
Кому и верить в целом свете! 

Воистину я вижу сам:
Господней силе нет предела.
Я причисляю к чудесам
Прекрасное такое тело.
Любимая мной овладела,
И жизнь с восторгом ей отдам.
Ей покоряюсь я всецело,
Готов служить ее мечтам.
Весь век служу я, как умею.
Не расставаться лишь бы с нею.

Хожу за нею по пятам,
Ей предан с детства неизменно.
Других не замечаю дам.
В ней все правдиво, все нетленно.
Ей сердце я вручил смиренно,—
Пускай, теряя счет годам,
Послужит ей самозабвенно,
Как челядь служит господам.
Весь век служу я, как умею.
Не расставаться лишь бы с нею.  

Благословен творец небесный!
Господень дар — моя зеница,
Чтобы войти в меня прелестной
И в сердце бедном поселиться.
К сожалению, известно:
Соблазн для всех — такие лица.
Стой всегда на карауле,
Чтобы тебя не обманули.

Но если поздно или рано
Оказалась бы напрасной
Столь неусыпная охрана,
Стало быть, и я, злосчастный,
Не уберегся от обмана.
Расстаться лучше мне с прекрасной,
Но тайком везде и всюду
Ее носить я в сердце буду.

Я презирал страданья эти,
Любовным чарам неподвластный.
Теперь и я попался в сети.
Меня томит недуг ужасный.
Она прекрасней всех на свете,
И сердце рвется к ней всечасно.
Какая мука! Боль какая!
Погибнешь, милой избегая.

Я славлю зоркую охрану.
Однако, если разлюбила,
Я принуждать ее не стану.
Значит, никакая сила
Но воспрепятствует обману.
Пускай меня поссорят с милой.
Расскажет песня повсеместно
О кознях зависти бесчестной. 

От этих вечных испытаний
С ума сойдет любой мудрец.
Нет, не спасешься от страданий,
Когда страдать велел творец.
И я влюбился наконец.
Когда бы ведать мне заране,
Какой любовь достойна дани!
В господней власти — дух и плоть.
Когда любовь послал господь,
Ее вовек не побороть.

Кто залечить способен рану,
Столь сладостную для сердец?
Любви перечить я не стану,
Ей покорившись наконец.
Напев — отныне мой гонец,
Стремительный и неустанный.
Уехал я в чужие страны.
Хоть обыщите целый свет,—
Нет сердца моего как нет.
С ней сердце — до скончанья лет. 

Горе мне, горе! От любви мне плохо!
Мечте безумной предан я поныне,
Ей предаюсь до последнего вздоха,
А наслаждения нет и в помине.
Я возомнил,
что госпоже я мил.
Нет больше сил!
Пускай заглянет ныне
Она мне в душу, где царит унынье.

Горе мне! Я ли нанес ей обиду?
За что, за что немилость мне такая?
Пусть ранен я,— не подавая виду,
Буду служить, во всем ей потакая.
Знаю, она
на целый мир одна
И мне нужна
она со всей гордыней.
Без розги хлещет любовь меня ныне.

Люди любовью называют это,
А это — казнь, печаль, болезнь лихая.
С ума сошел я, невзвидел я света,
Теряю голову, изнемогая,
Когда со мной
случился грех такой,
Сам я не свой
от жару и от стужи.
Я знаю: впредь еще мне будет хуже.

Любовь моя! Как ты ко мне жестока!
Все радости у меня ты украла.
Выколоть бы завидущее око!
Если бы воля божья покарала
Свою рабу!
Благословлю судьбу,
Когда в гробу
увижу твое тело.
Живу, и нет моей тоске предела. 

Я думаю в разлуке,
Как мне поведать милой
Об этой скорби вечной.
Пожалуюсь на муки —
И словно сократила
Мне путь мой бесконечный
Мольба тоски сердечной.
Ко мне вернется сила,
И скажет каждый встречный:
«Вот человек беспечный!»

Такой любви не зная,
Не знаешь этой боли,
Не ведаешь забот.
Судьба моя такая.
Безумец, я в неволе
Уже который год.
Отмучаюсь вот-вот.
Связали сердце, что ли?
Таких тугих тенёт
И смерть не разорвет.

Не дивное ли диво?
От злой моей врагини
Желанных жду наград.
Мне грустно, мне тоскливо.
Я стражду на чужбине.
А в чем я виноват?
Вернуться бы назад!
Мне худо на чужбине.
Был дома сущий ад.
Здесь хуже во сто крат.

В мечте — моя утеха.
Перед мечтой моею
Не устоит запрет.
Мне версты не помеха.
Я неразлучен с нею.
Объеду целый свет
И ласковый привет
Завоевать сумею.
Мой нерушим обет.
Надежней друга нет. 

Радуюсь я и печалюсь, любя,—
Пускай завистников много вокруг.
Что служба мне, что самый лучший друг1.
Ее люблю, как самого себя.
Она одна над моим счастьем властна,
Одна в моем несчастье виновата.
Что мне теперь бдительный соглядатай?
Охрана зоркая и та напрасна.

Другим сердцам охрана — будто нож,
Пытка, мученье, источник тоски.
На мой заклятый клад не посягнешь,
Моя любовь — до гробовой доски.
Изо дня в день то хорошо, то худо.
Выбрал я сам себе такой удел.
На зависть веем об этом я запел.
Радость со мною сотворила чудо.

Мне, к сожалению, неведом страх,
С которым совладать всего трудней,
И я не думаю о сторожах.
Себе на горе я уверен в ней.
Если бы жил я ревности в угоду,
Всегдашним подозрением томим,
Пресытился бы я житьем таким
И, может быть, обрел бы вновь свободу. 

Не долго думая, она
Такое слово мне сказала,
Что в мыслях — лишь она одна,
И до других мне дела мало.
Лишь от нее — моя опала.
Погибель с нею не страшна.
Она мне только и нужна,
Конец мой и мое начало
Днесь и в любые времена.

Столь совершенную жену
На радость людям создавая,
Бог наделил ее одну
Всей стройной красотою рая,
И не сравнится с ней другая.
Когда блаженство я пожну?
Ликует сердце и в плену.
Искупишь ли ты, дорогая,
Свою передо мной вину?

Нет невозможного для бога,
И вот она неотразима.
В ней радостей таится много,
Мной до смерти она любима.
Любимая неколебима,—
Что ей печаль, что ей тревога!
Да разве жалоба — подмога?
Хоть в гроб от боли нестерпимой!
Туда мне только и дорога. 

Сказал я ей давным-давно,
Как сердцу моему тоскливо.
А ей, прекрасной, все равно.
Знай только смотрит горделиво.
Я болен — и не мудрено.
В меня не верить ей грешно.
Красавица несправедлива:
Весь мир принес я в жертву ей,
И нет награды столько дней!

Меня избавить от забот
Она могла бы и вначале.
Еще один промчался год.
Впредь радоваться мне едва ли.
Смотрю я на нее, и вот
Не так тоска меня грызет,
Отрадней мне в моей печали.
Она моим глазам нужна.
Зачем не верит мне она? 

Когда я только доживу
До возвращения с чужбины!
Увижу радость наяву —
И жаловаться нет причины.
Опередить бы мне молву,
Навек предавшись торжеству,
И ни покоя, ни кручины!
Родимый вспоминая дом,
Былую боль сочтешь добром.

В дороге путник тороплив.
Домой вернусь я не без чести.
Из дома слышен мне призыв.
Моя печаль и верность вместе,
А значит, я нетерпелив.
Рейн полноводный переплыв,
Услышу я такие вести,
Которых мне с давнишних пор
Не слышно было из-за гор. 

О, как она была горда,
Когда я расставался с ней!
Пускай, мол, я зовусь Эней,
Она не согласится стать
Моей Дидоной никогда.
Моя беда
В том, что я навек пленен.
Она похитила меня
У самых лучших в мире жен.

И моя душа должна
Изведать новый свой удел.
Какой бы человек хотел
Жить в тревоге и в печали?
Не заставляла ни одна
Меня жена
Сетовать о ней уныло.
Зато теперь какую боль
Моя любовь мне причинила!

Отныне мое сердце — скит.
Обитель бедная тесна.
Другая дивная жена
В ней не сможет поселиться.
Когда она не исцелит
Моих обид,
И постоянство ей не мило,
Ей все равно я буду верен.
Всех в мире жен она затмила.

Разлука ранила меня.
Быть от любимой вдалеке
Мне горько, но моей тоске
Отраден помысел о том.
Что стражду, верность ей храня.
День ото дня
Надежда сладостней в груди:
Меня утешит госпожа.
Моя награда впереди.

Когда увижу вновь я свет,
Я, самый верный в мире друг?
Отлично знают все вокруг,
Какой меня томит недуг.
Мне житья в разлуке нет.
Ужасный вред
Мои глаза мне принесли.
Избрали лучшую из лучших.
Радость от меня вдали.

Когда бы в меру я любил,
Разлука мне бы помогла.
Так мне разлука тяжела,
Что госпожа забыть не смеет
Меня, того, кто ей не мил.
Нет больше сил!
Не знал я горя до сих пор.
Теперь со мной в разлуке счастье.
Вот что мой наделал взор! 

Грешно винить меня во лжи,—
Нет мне житья без госпожи.
Кого безумный мой, шальной мои вид
Не убедит?
Увижу вечером зарю —
И людям «С добрым утром!» говорю.
Настанет ночь,
А мне сомкнуть глаза невмочь.
Не замечаю я средь бела дня
Того, кто рад приветствовать меня.

Жестокий бой проигран мной.
Сражен я лучшею женой.
И вот я предался на милость ей
Душою всей.
У ней по власти — дух и плоть.
Ее люблю. Пускай простит господь
Мой тяжкий грех.
Любимая прекрасней всех.
Расстаться с нею не хватает сил.
Он сам ее такою сотворил.

И день за днем, за годом год
Покоя нет мне от забот.
Любовь проникла глубоко в меня,
Мой дух тесня,
Чтобы, прельщенный сладкою мечтой,
Мой слабый разум к мудрости святой
Забыл дорогу.
Теперь служить хочу я богу,
Великому целителю сердец.
Может быть, приходит мне конец

Немало времени уже
Служу прекрасной госпоже,
А кроме боли, кроме горьких бед,
Награды нет.
Давно бы ей пора смягчиться.
Тогда бы мог я радостью лечиться.
Моих заслуг
Не чтит безжалостный недуг.
Хочу служить, не ведая обид,
Тому, кто по заслугам наградит.

В любви обрел я лишь печаль,
А госпоже меня не жаль.
Влюбленному любовь приносит вред.
Надежды нет.
Но будь что будет! Я про госпожу
Вовек худого слона не скажу.
Не мудрено,
Что бога я забыл даьно.
Грехи теперь я покаяньем смою.
Служить готов я богу псей душою. 

С моим упрямым сердцем в ссоре тело,
Которое, собравшись иа войну,
Разить уже язычников хотело,
А сердце, выбрав милую жену,
Не хочет оставлять ее одну.
Глаза мои! Вот ваше злое дело.
Как совместить мне в жизни два удела?
Суди, господь! Судить я не дерзну.

Я думал, что в защиту от кручины
Господень крест принять мне суждено,
Что горевать и плакать нет причины,
Что сердце с телом будет заодно.
Однако сердце ввергнуто давно
В любовь свою велением судьбины,
И что со мною будет в час кончины,
Отчаянному сердцу все равно.

Когда погибнуть, сердце, ты готово,
Дай бог тебе спастись в расцвете лет!
Услышишь ты неласковое слово,
Там, где радушный слышался привет.
Себе само ты просишь тяжких бед.
К себе само ты, глупое, сурово!
Где ты найдешь защитника другого?
Таких, как я, на свете больше нет.

Увидит каждый: это не измена!
Напрасен был бы суетный упрек.
Уж я ли не молил ее смиренно!
Я говорю, а милой невдомек,
Как будто слово — только мотылек.
Мелькнет и пропадет вдали мгновенно.
Она глуха? Так вырвусь я из плена,
Пока в тенетах я не изнемог. 

Кто хочет жизнь сберечь свою,
Святого не берет креста.
Готов я умереть в бою,
В бою за господа Христа.

Всем тем, чья совесть нечиста,
Кто прячется в своем краю,
Закрыты райские врата,
А нас встречает бог в раю. 

Когда бы не душою всей
Давал я господу обет,
Днесь был бы я среди друзей
На Рейне, там, где горя нет.
Не расставаться бы мне с ней.
Ей был я предан столько лет.
Вовек не знать бы ей скорбей!
Храни, господь, ее от бед,
Чтоб волю выполнил твою
Я в правом и святом бою.

А если лучшую из жен
Дерзнет прельстить однажды тот,
Кто страхом подлым поражен,
Кто не отправился в поход,—
Я буду в битве побежден.
Такой позор меня убьет.
Пусть мой напев, мой вечный стон
Ей говорит из года в год
Что, претерпев подобный стыд,
В своем гробу мертвец не спит.