Без автора - История хитрого плута, лиса Рейнарда
О-о, у меня просто отлегло от сердца, когда я услышал такие слова. Но я и сам хорошенько постарался, сразу назвав ее тетей, хотя она вовсе мне и не родня. Настоящая моя тетушка — это госпожа Рюке-нейв, кого вы все видите здесь, которая растит и воспитывает своих чудесных деток.
„Тетушка, — отвечаю я тогда, — моя жизнь и мое добро — все в твоем распоряжении. В любое время дня и ночи я сделаю для тебя все, что только пожелаешь, и научу твоих деток всему, что знаю".
А у самого уже дыхание перехватывало от их вони. К тому же я ни на минуту не забывал, что меня снаружи поджидает голодный Изегрим. И тогда я сказал:
„Тетушка, засим оставляю тебя и твоих прелестных деток в руках Божьих, а сам откланиваюсь. Боюсь, меня дома уже заждалась жена".
„Любезный родственник, — говорит тут она, — ты не можешь уйти, не отведав нашего угощения, так не поступают добрые родичи".
С этими словами она поднялась и провела меня в соседнюю комнату, где обнаружились такие запасы еды, что я только диву давался, откуда они там взялись. Отведал я и фазанов, и куропаток, и всякой иной дичи. А когда я наелся до отвала, она дала мне еще с собой жирную ногу, чтобы я отнес ее жене и детям. Мне стало стыдно, но не мог же я отказаться. Поблагодарив ее, я попрощался, а она стала приглашать меня навещать их, что я и пообещал. После чего я с легким сердцем поспешил в обратный путь, к Изегриму, который лежал на земле и выл. На мой вопрос о его самочувствии он ответил, что чувствует себя отвратительно, и странно, что вообще еще жив.
„Ты принес какой-нибудь еды? — спросил он меня. — Я умираю с голоду".
Тогда, сжалившись над ним, я отдал Волку тот кусок, что унес с собой, и тем спас ему жизнь. Он стал горячо меня благодарить, а теперь вот затаил на меня зло.
Съев все подчистую, он спросил меня:
„А скажи-ка, родич Рейнард, что там, в этой норе? Об этот кусок, который только раззадорил мой аппетит, я всего лишь поточил зубы".
Тогда я сказал ему:
„Дядюшка, смело иди в пещеру, там огромные запасы еды. Там лежит моя тетушка со своими детками, и, если только ты станешь плести небылицы, обходя правду стороной, ты получишь все, что пожелаешь. Но одно только слово правды может дорого тебе обойтись".
Скажи, милорд, я ведь вполне ясно выразился, что надо говорить обратное тому, что думаешь. Но мудрость и понимание не свойственны грубому мужлану, поэтому тонких намеков они не разумеют. Это непосильно для их умишек. Тем не менее Волк был полон решимости идти в пещеру и выдумывать такие небылицы, о которых никто еще и не слыхивал. Он отправился в эту грязную вонючую дыру и встретился там с гориллихой, с этим исчадием ада. И увидел троих ее детишек, всех будто вывалянных в грязи, и завопил во весь голос:
„О-о, что это за исчадия ада! Какие чудовища! Да их сами черти в преисподней испугаются. Топить надо таких страшилищ, потому что от них добра не будет. В жизни не видел этаких уродов, у меня даже вся шерсть дыбом встала".
„Сир Изегрим, — отвечала ему Обезьяна, — это мои дети, а я — их мать, и какое тебе до них дело? Прекрасные они или безобразные, тебе-то что? Сегодня к нам приходил их родственник, поумнее и полюбезней тебя, и он сказал, что мои дети прелестны. Зачем ты вообще сюда пришел?"
„Я пришел, чтобы поесть, — сказал Волк. — Мне твоя еда больше пойдет на пользу, чем этим чудищам". „Но здесь нет никакой еды". „Я знаю, что есть".
И он уже двинулся было к той комнате, где хранились их запасы. Но тетушка с детишками вскочили с мест и бросились на него, вцепившись прямо в морду своими длинными когтями. Да так сильно, что разодрали его в кровь. Я слышал его страшный вой. Вряд ли он оказал сопротивление, слишком уж быстро он вылетел из пещеры, весь избитый, израненный. Шкура в нескольких местах разодрана до самого мяса, морда вся в крови, а одно ухо почти оторвано. Он долго выл и стонал, горько жалуясь на свою судьбу. Тогда я его спросил, достаточно ли искусно он лукавил, а он, оказывается, говорил то, что видел перед собой, — что перед ним грязная сука с вонючими щенками.
„Но как же, дядюшка, — сказал я тогда, — тебе бы следовало сказать: «Моя прекрасная племянница, какие милые у тебя детки, мои любимые родственники»".
„А я сказал, что их надо повесить", — отвечает Волк.
„Ну вот, дядюшка, ты и получил по заслугам. Иногда гораздо лучше солгать, чем сказать правду.
И те, кто были поумнее и посильнее нас, знали этот закон".
Вот так, милорд король, Волк и заработал себе красную косынку на голову. А теперь стоит здесь как ни в чем не бывало. Да спроси его сам, он не сможет отпереться».
Как Волк бросил Лису перчатку, вызывая его на поединок
«Долго я терпел твои насмешки и издевательства, наглый обманщик и вор, — сказал Волк. — Терпел твои лживые и злобные выдумки. Значит, я буквально умирал с голоду, а ты меня спас? Это подлая ложь, потому что ты мне дал всего лишь обглоданную кость, с которой прежде обгрыз все мясо. Ты и теперь глумишься надо мной и говоришь, будто бы я сейчас голоден, да мне это безразлично. Одной злобной насмешкой больше, одной меньше… Ты обвинил меня в заговоре против короля, в покушении на его жизнь, ты наврал с три короба про клад в Гюльстерло, ты опозорил и оклеветал мою жену. Ей ввек не отмыться от такого бесчестья, да и мне тоже, если только она не будет отомщена. Я долго терпел твои выходки, но теперь тебе так просто не отделаться. И хотя я не могу представить никаких доказательств, я открыто объявляю перед милордом королем, перед всеми собравшимися, что ты — лживый предатель и убийца. И я собираюсь это доказать в честном бою, посреди открытого поля. Это положит конец нашей борьбе. Вот, я бросаю тебе перчатку, поднимай. Теперь я либо разделаюсь с тобой, либо погибну».
«Как же это я буду с ним биться, — думал Рейнард со страхом, — мы такие разные, мне не справиться с этим верзилой, и не спасут меня никакие речи».
Как Лис поднял перчатку и как король назначил им время и место для поединка
«И все же, — размышлял Лис дальше, — у меня есть одно преимущество. Когда по моему указанию с него сдирали сапожки, он лишился когтей на передних лапах, да и лапы-то все еще болят, так что сила у него не та».
И тогда Лис сказал:
«Кто посмел назвать меня предателем и убийцей? Это гнусная ложь! Изегрим, ты обвиняешь меня во лжи? Клянусь, ты сам — обманщик и лжец. А сразиться с тобой я всегда хотел. Я докажу в нашем поединке, что все твои обвинения лживы. Я принимаю вызов».
Король дал свое согласие на поединок и велел им назначить себе поручителей, которые бы утром явились вместе с ними на место поединка. На стороне Волка выступили Медведь и Кот, а поручителями Лиса стали Барсук Гримберт и Бителюс.
Как госпожа Обезьяна Рюкенейв наставляла Лиса перед поединком
Обезьяна сказала Лису:
«Рейнард, племянничек, во время поединка ты должен оставаться холодным и спокойным, не теряй головы. Твой дядюшка обучил меня как-то одной молитве, которая весьма полезна в битве. А его научил этой молитве великий магистр, мудрейший из мужей, аббат из Будело. И тому, кто с чувством и с верой произносит слова этой молитвы, не страшен никакой враг, никакая драка или сражение. Так что не бойся. Завтра утром я прочту над тобой эту молитву, и это придаст тебе уверенности и храбрости для того, чтобы расправиться с Волком. Помни, уж лучше драка, чем сломленная шея».
«Благодарю тебя, милая тетушка, — сказал Лис. — Я борюсь за правое дело и надеюсь поэтому, что поединок окончится в мою пользу».
Родные Лиса провели вместе с ним всю ночь, развлекая его и помогая скоротать время. Его тетушка, госпожа Рюкенейв, больше других пеклась о его успехе и благополучии. Она коротко остригла его мех с головы до хвоста, а после намазала все его тело маслом и жиром. И он весь стал гладкий и скользкий, так что Волку трудно было бы его ухватить. К тому же Лис был вполне упитан и кругл.
«Милый мой родственник, — сказала ему Обезьяна, — теперь тебе надо побольше пить, так чтобы завтра у тебя образовалось много урины. Но терпи, пока не начнется поединок. Когда же наступит подходящий момент, выпусти весь запас себе на хвост и хвостом бей Волка по морде. Если же тебе удастся попасть ему по глазам, то он лишится зрения, что, конечно же, будет для него большой потерей. Однако же после этого быстро упрячь хвост между ног, чтобы Волк не смог тебя схватить, а уши плотно прижми к голове. Веди себя разумно и сначала избегай его ударов. Пусть он за тобой гоняется, бегает, нападает, ты же убегай туда, где под ногами побольше пыли. Прыгай и топчись в этой пыли, чтобы она поднималась в воздух и попадала ему в глаза. А когда он начнет тереть глаза, вот тогда нападай — бей его, кусай, царапай так сильно, как только сможешь. Не забывай, что своим мокрым хвостом ты должен попасть ему по лицу. Вот тогда-то он не обрадуется, он забудет, где верх, а где низ. Не забывай, ты должен его измотать, пусть он подольше за тобой гоняется. Из-за содранных сапожек у него больные ноги, а ростом он хотя и велик, но сердце у него слабое. Помни об этом. Таков мой совет.
