Владимир Шеменев - Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим
Обзор книги Владимир Шеменев - Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим
Вступительное слово автора
Всё дышащее да хвалит Господа1!
Псалом 150:6
Четыре канонических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, – возвестили всему миру о пришествии на землю Господа нашего Иисуса Христа, о рождении Его, о делах Его, о страданиях и Завете, который Он дал всему человечеству.
Но не только люди были свидетелями первого пришествия Христа. И птицы, и звери, и дикие, и домашние встречали Его с не меньшей радостью в сердце и пели: «Аллилуйя», – видя Сына Божьего.
Одним из таких скотов и был Хамарин2 Палестинский, истинный сын своего народа с дымчатой шёрсткой и длинными пушистыми ресницами. Сей якобы молчаливый свидетель оставил воспоминания о тех благостных днях и своё видение всего, что произошло в Иерусалиме в Пасху3 в 33 год от Рождества Христова.
P. S.
Некоторые события, написанные не от первого лица, но имевшие место быть в те дни, могут отличаться от версий людей, непосредственно принимавших в них участие: видевших и слышавших всё своими глазами и ушами. Хамарин же описывал произошедшее с чужих слов. Как говорится, что услышал – то и рассказал…
События же, произошедшие непосредственно с рассказчиком данной истории, являются, с его слов, подлинными и сомнению не подлежат.
Первое объяснение с читателем
Автор не ставил своей задачей дословно, буква в букву, пересказать содержание четырех канонических Евангелий. Главным было показать ту атмосферу, которая царила в Иудее времен второго храма – в те дни, когда Господь явил народу Израиля Своего Сына. Раскрыть мотивы, побудившие ждавших Мессию отвергнуть Спасителя. И постараться ответить на вопрос: за что распяли Иисуса Христа и почему Он, имея власть, данную Ему Отцом, добровольно пошел на смерть?
Второе объяснение с читателем
Зачем автор так детально описывает быт? Отчего так дотошно рассматривает нравы, царившие в то время? Стоило ли заострять внимание на мелочах, обрядах, правилах и законах, регламентирующих жизнь иудеев?
Стоило!
Для того чтобы понять, почему евреи не приняли Христа, надо прежде всего разобраться: как случилось, что один и тот же иудей сначала кричал: «Осанна, осанна!4», – а через пять дней: «Распни, распни!». Для этого надо прожить хотя бы одну неделю в Иерусалиме первой половины I века н. э. Полюбоваться восходами и закатами, побывать в храме, постоять возле претории, зайти в Синедрион, походить по улицам, потолкаться на Храмовой горе, послушать людей на рынке – и вместе с ними подняться на Голгофу.
Третье объяснение с читателем
Иудей не мыслил своего существования вне общества, вне общины5, вне храма. Ежедневное исполнение правил заставляло его быть всегда начеку: молится, не оскверняться, изучать, соблюдать, не грешить, приносить, наблюдать за рукой, за ногой, за соседом и т. д. На этом было построена вся жизнь. Иудей верил в единого Бога Творца – и с этой мыслью жил. Жил, грешил, впадал в непокорство, каялся, приносил жертву – и вновь жил, грешил и так до смерти. Жил ожиданием урожая, ежегодных праздников и прихода Мессии.
Веками сложившийся уклад был нарушен пришествием Иисуса Христа. Его учение требовало проявления любви, самоотдачи, самопожертвования ради какого-то мифического, с точки зрения обывателя, Царствия Небесного, которое, возможно, никогда не наступит. Даже среди духовных лидеров (фарисеев и саддукеев6) не было единого мнения по вопросу, будет ли воскресение мертвых или не будет, а что же говорить о простых израильтянах, слепо идущих за своими вождями?
Поэтому и появилась эта книга, которая ни в коей мере не обличает народ Израиля, а лишь показывает глубину нравственного и духовного падения людей, живших в I веке н. э.
Несколько слов о датах
Хочу внести ясность в вопрос о не состыковки дат.
Папа римский Иоанн I (живший в VI веке н. э.) предложил отказаться от тогдашнего летосчисления, начинавшегося от 1-го года правления римского императора Диоклетиана – жестокого гонителя христиан. Эту задачу поручили скифскому монаху Дионисию Малому, который вывел, что Иисус Христос родился в 753-м году от основания Рима, и предложил считать этот год первым годом христианской эры.
Спустя многие столетия выяснилось, что в расчеты Дионисия вкралась ошибка (путаница в годах правления римских императоров), которая составила 4 года, что достаточно точно соответствует библейским данным.
Всем известно, что Христа казнили накануне Песах – еврейского праздника, отмечаемого 14 нисана. Так, в 29 г. н. э. 14 нисана приходилось на субботу, а 14 нисана в 33 г. н. э. выпадало на пятницу. Обратимся к современникам Христа. Вот что пишет апостол и евангелист Лука: «…и, сняв его, обвил плащаницею и положил его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен. День тот был пятница, и наступала суббота» (Лк. 23:53–54). Евангелист Иоанн подтверждает слова Луки, говоря: «От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху» (Ин. 18:28), и продолжает: «Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие…» (Ин. 19:14-16). Из всего вышесказанного следует, что Христос принял смерть в пятницу 13 нисана.
Поэтому в романе все даты приведены в соответствие с евангельскими текстами, являющимися неоспоримым доказательством подлинности произошедших событий.
И в заключение – пара слов о времени суток и днях недели
Начало дня иудеи отсчитывали с захода солнца. Длина дня зависела от сезона. Пасха (14 нисана) в тот год выпадала на субботу и наступала в пятницу, 13 нисана, приблизительно в 18:00±5 мин. по нашему времени, или «в час двенадцатый» – по иудейскому. К иудейским часам надо прибавлять шесть, чтобы получить общепринятое время.
Что касается дней недели, то у евреев нет названий в современном понимании – от понедельника к воскресенью. Все дни определяются порядковым номером по направлению к субботе: «первый день», «второй день» и т. д. до дня, называемого Шаббат (иврит) – дословно «покой»; седьмой день недели. Это относится и к «неделя», которую называют Шавуа (от арамейского «шва», что значит «семь»).
Предисловие. Путешествие из Иерусалима в Эммаус
В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях.
Евангелие от Луки, 24:13
Их голоса разбудили меня.
– Кажется, я во что-то вляпался.
– Не кажется, а так оно и есть.
Два человека остановились на насыпи напротив моей лёжки. Зарывшись с головой в лопухи, я лежал в сточной канаве: люди не видели меня, а я не видел их. Только слышал.
Раздалось протяжное одиночное «чвак» – и тут же «шу-шу-шу», «шу-шу-шу». Кто-то из них вытянул ногу из коровяка и стал усиленно вытирать сандалии о траву. Воздух тут же наполнился ароматом свежескошенной травы: запахло коровами, стойлом и парным молоком. Не открывая глаз, я ухмыльнулся, наслаждаясь милыми моему обонянию запахами.
– А знаешь, почему я наступил в эту кучу?
– Нет, – в голосе была ирония, и я уловил это.
– Чудные ты вещи говорил, вот я и наступил.
Я дернул лопатками, отгоняя назойливых мух. Голос был с хрипотцой и явно принадлежал человеку лет сорока – сорока пяти: мне показалось, что я слышал его раньше. Я не мог вспомнить где, но был уверен, что знаю этого человека.
– Зачем ты винишь меня, если сам не смотришь под ноги?
– Я не виню тебя.
– Прости меня, брат Клеопа7, что я наговорил на тебя.
– И ты меня прости, брат Лука8.
От этих имен я вздрогнул и открыл глаза. Солнечный диск уже коснулся верхушек деревьев, норовя скользнуть за край горы, которая темной громадой возвышалась по ту сторону дороги. Гремевшая накануне гроза не принесла дождя, и лопухи, качающиеся у меня над головой, были покрыты толстым слоем пыли. Пахло жасмином, чабрецом и раздавленными коровьими лепешками, чей запах переманил мух, и они без сожаления покинули меня. Остались только слепни, которые ползали по спине, стараясь прогрызть мою шкуру своими мощными челюстями. Я дернул ушами и с силой хлестанул хвостом по спине, норовя попасть в самую гущу ненавистных мне насекомых. Удар был болезненным из-за того, что попал метелкой в рану. Я прикрыл глаза и ударил еще раз. Крылатые грызуны взвились вверх, но не улетали, держась на расстоянии от рассекающего воздух хвоста.
Дождавшись, когда путники уйдут, я выбрался из канавы и, обойдя перепачканные пучки травы, ступил на дорогу. Мощеная крупным булыжником, она уходила вглубь тенистой кипарисовой аллеи, горбатым мостиком прыгала через мутный ручей, змеей взбиралась на гору и тянулась вдоль склона, на котором были разбиты виноградники. Где-то там за горой был Эммаус9 – ничего не значащее иудейское селение, каких были тысячи по всей Палестине, с интересным названием «теплые купальни»: наверное, там был целебный источник.
