Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Смотри, Белфордъ. Съ толь прелестными разборчивостями, союзъ не весьма на долгое время отлагать должно. Однако намъ еще остается съ недѣлю времени, пока оное случиться.
Я оказываю ей токмо повиновеніе и покорность. Исполняю единственно ея волю. Я отъ нее вышелъ тогда, когда она начала писать письмо къ Милорду. Она похвалила мое письмо. Я не списалъ съ онаго копіи; но вотъ подлинникъ.,,Я изъявляю мою благодарность Милорду, за милость оказанную имъ мнѣ толикими знаками, въ столь важномъ и чрезвычайномъ случаѣ моей жизни. Я ему сказалъ, что удивленія достойная особа, которой онъ приписываетъ толь справедливыя похвалы, находитъ излишество въ предложеніяхъ до ея пользы касающихся; что доколѣ она не примирится съ своими родственниками, до толѣ не хочетъ представить блестящаго торжества, естьли можетъ избѣжать онаго, не огорча моихъ ближнихъ, что почитая себя весьма одолженною чувствіями милости, которыя принудили его согласиться подать мнѣ оную собственною своею рукою, такъ какъ она думаетъ, что онъ не имѣлъ другаго намѣренія, какъ токмо засвидѣтельствовать ей честь, сожалѣя о его здоровьѣ, которое не позволяетъ ему пускаться въ безпокойное путешествіе; то она за благо разсудила, чтобъ онъ избавилъ себя отъ толикаго труда, а она ласкается, что мнѣніе ея о томъ будетъ принято всею фамиліею въ настоящемъ ея смыслѣ.
,,Я присовокупляю, что замокъ Медіянъ кажется способнѣйшимъ для нашего пребыванія, особливо потому, что мнѣ кажется равномѣрно и Милордъ того желаетъ; но естьли онъ хочетъ, то приданое можетъ быть ассигновано на собственномъ моемъ помѣстьѣ, что я оставляю перемѣну его выбору, что представлялъ его банковой биллетъ дѣвицѣ Гарловъ; но какъ отрѣклась она его принять, то не имѣя въ немъ теперь надобности, отсылаю я ему оной обратно съ благодарностію, и проч.,,
Сіе дѣло приводитъ меня къ такой продолжительности, что я прихожу въ отчаяніе. Какой видъ представилъ бы я въ лѣтописяхъ своевольцовъ, естьлибъ случилось мнѣ впасть въ собственную свою сѣть? Но въ какую бы сторону дѣло ни обратилось, однако во всю свою жизнь Милордъ не получалъ столь пріятнаго письма отъ племянника своего Ловеласа.
[Дѣвица Кларисса, по написаніи къ своей пріятельницѣ въ другомъ письмѣ извѣстія о сихъ обстоятельствахъ, изъясняется въ сихъ словахъ.]
Главное утѣшеніе, которое я ощущаю въ благосклонныхъ сихъ словахъ, состоитъ по истиннѣ въ томъ, что естьли я оному не воспрепятствую моею поступкою, я, которая теперь не инное что какъ пріятельница; то буду оныхъ имѣть столько сколько находится особъ въ фамиліи г. Ловеласа, хотя бы онъ поступилъ со мною хорошо или худо; и кто знаетъ не могутъ ли постепенно достоинства и заслуги сихъ новыхъ друзей имѣть довольно силы дабы привести меня въ милость у моихъ родственниковъ. Я не могу быть спокойна прежде сего пріятнаго открытія. Впрочемъ я никогда не надѣюсь быть благополучною. Свойство г. Ловеласа и мое весьма несходственны: несходственны, даже и въ существенныхъ пунктахъ. Но въ такихъ положеніяхъ, въ коихъ я дѣйствительно нахожусь съ нимъ, я тебѣ совѣтую, любезная моя пріятельница, сохранить для единой себя всѣ тѣ обстоятельства, коихъ объявленіе нанесло бы ему безчестіе. Конечно лучше, чтобы недостатки мужа были открыты кѣмъ другимъ, а не его женою, естьли судьба къ тому меня опредѣлила; поелику все то что бы ты ни говорила, казалось бы что ты извѣщена о томъ отъ меня.
Я буду молить небо, чтобъ оно изліяло на тебя все то чего можно надѣяться отъ благополучія въ семъ свѣтѣ; и чтобъ ты и всѣ твои родственники въ отдаленномъ потомствѣ, никогда не лишились такой пріятельницы, какова любезная моя Анна Гове всегда была для своей Клариссы Гарловъ.
[Г. Ловеласъ похваляяся своими изобрѣтеніями, изъясняетъ своему другу въ другомъ письмѣ планъ мщенія, которой онъ расположилъ противъ дѣвицы Гове, во время ея путешествія на островъ Витъ съ своею матерію и г. Гикманомъ, для посѣщенія весьма богатой теткѣ тамъ живущей, которая желала видѣть ее и будущаго ея мужа прежде, нежели она вступитъ съ нимъ въ бракъ, но поелику онъ говоритъ о семъ планѣ, не имѣя намѣренія произвѣсти его въ дѣйство, то Англинской издатель не помѣщаетъ здѣсь онаго.]
Письмо ССІ.
Г. ЛОВЕЛАСЪ, къ Г. БЕЛФОРДУ.
Естьли тотъ заговоръ, которой я изъяснилъ, тебѣ не нравится; то вѣрь, Белфордъ, что я имѣю оныхъ еще три или четыре, коими я весьма доволенъ, и которыми можетъ быть и ты равномѣрно доволенъ будешь. Я оставлю выборъ онаго на твое произволеніе, естьли токмо ты отрѣчешься отъ тѣхъ презрѣнія достойнымъ обязательствъ которыя ты предпріялъ. Что касается до трехъ твоихъ товарищей, они должны исполнять то, что я имъ предписалъ; не воображай себѣ, чтобъ и ты могъ того миновать. Развѣ я вашъ не начальникъ? Но ето такое дѣло, о которомъ я поговорю въ другое время. Ты знаешь что я никогда не предпринимаю намѣренія до времени исполненія онаго. Тогда и молнія не въ состояніи столь скоропостижно блеснуть, какъ я произведу оное въ дѣйство.
Возвратимся къ тому, что несравненно чувствительнѣе трогаетъ мое сердце. Но повѣришь ли ты, естьли я скажу что относительно къ горделивой моей любовницѣ, я столько имѣю вымысловъ, вдругъ представляющихся моему разуму, что выборъ оныхъ приводитъ меня въ замѣшательство. Я увѣдомлю тебя токмо о шести главныхъ, изъ которыхъ одинъ можетъ соотвѣтствовать всѣмъ моимъ намѣреніямъ. Но поелику любезная моя особа нимало не соболѣзновала о предмѣтахъ моей печали; то я думаю что благодарность обязываетъ меня ничего не упускать изъ моихъ дѣйствій, и что на противъ того я причиню ей чрезвычайное удивленіе производя въ дѣйствіе вдругъ три или четыре умысла.
Слушай, и послѣдуй мнѣ, естьли меня разумѣешь. Я притворюсь завтра больнымъ, дѣйствительно, я оное учиню. Больнымъ! для чего больнымъ? Для великаго множества справедливыхъ причинъ, Белфордъ. Я думаю что ты весьма любопытствуешь знать по крайней мѣрѣ, хотя одну изъ оныхъ. Притвориться больнымъ изъ всѣхъ моихъ намѣреній, какъ я увѣренъ, сіе на именѣе могло тебѣ придти на мысль.
Можетъ быть думаешь ты, что мое намѣреніе есть сочетаться бракомъ съ моею красавицею. Нѣтъ, ето древняя хитрость, которую употребляли за три или четыре тысячи лѣтъ. Лучшебъ было мнѣ коснуться ея ложа; но надлежитъ тебя увѣдомить о томъ гораздо яснѣе.
Я болѣе безпокоюсь нежели ты думаешь о той хитрости, которая изобрѣтена дѣвицею Гове. Не должно сумнѣваться, что естьли я учиню хотя единое покушеніе не получа отъ того успѣха; то моя любезная рѣшится на всѣ возможные способы, дабы токмо избѣжать изъ рукъ моихъ. Я иногда думалъ, что она меня любитъ; но теперь о томъ сумнѣваюсь, или по крайней мѣрѣ въ томъ, что любитъ меня съ горячностію, дабы употребить слово дѣвицы Гове, которая почитаетъ ее преклонною прощать мнѣ предумышленные проступки.
Къ чему послужитъ мнѣ быть больнымъ? Выслушай меня до конца. Я не намѣренъ быть столько боленъ, какъ Доркаса то представитъ. Когда я стану тяжко вздыхать; буду харкать нѣсколько кровію; то дѣйствительно подумаютъ что во мнѣ повредился какой нибудь кровой сосудъ. О томъ сумнѣваться не станутъ. Прикажутъ принесть цѣлительной воды изъ Етона; но ни одного лѣкаря тутъ не будетъ. Естьли моя любезная имѣетъ нѣкое чувствіе человѣколюбія, то конечно обезпокоится: но естьли ее сердце занято, естьли оно занято тою любовію, которую; она чувствуетъ; то какъ бы оная холодна ни была, но въ семъ случаѣ изъявится не токмо на глазахъ ея, но и на каждой чертѣ прелестнаго ея лица.
Я чрезвычайно буду не устрашимъ. Я не буду бояться смерти и ни какого слѣдствія моего припадка. Я стану говорить какъ человѣкъ увѣренной чрезъ часъ или два получить облегченіе принявши то балзаническое лѣкарство, которое уже я употреблялъ по случаю припадка случившагося мнѣ на охотѣ, и коего моя болѣзнь дѣйствительно есть остатокъ: такой поступокъ, между тѣмъ пока всѣ будутъ безпокоиться о моемъ состояніи, принудитъ любезную мою вѣрить, что я ни мало о томъ не безпокоюсь, и что слѣдовательно ни какого не имѣю намѣренія.
Конечно, ты начинаешь теперь лучше судить о моемъ изобрѣтеніи, когда я тебѣ изъяснилъ оное. Впредь будь готовъ видѣть мои чудеса, изгоняй изъ разума своего всѣ сумнѣнія. Теперь, Белфордъ, естьли дражайшая моя не весьма тронется видя поврежденіе моего здоровья, хотя такая болѣзнь весьма опасна въ человѣкѣ столь горячаго сложенія, какимъ меня считаютъ; но я приписывать оную буду спокойнымъ видомъ тѣмъ движеніямъ и печалямъ, которыя я съ нѣкоего времеми переносилъ. Сіе покажется ея глазамъ новымъ доказательствомъ моея любви, и доставитъ мнѣ нѣкоторое чувствіе благодарности… Какъ? Что отъ того произойдетъ? что случится? Тогда не преодолѣютъ меня ни какія угрызенія совѣсти, естьли я и рѣшусь употребить хотя нѣсколько насилія: ибо кто ни мало не изъявляетъ состраданія; тотъ не долженъ и самъ надѣяться онаго.
