Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Я еще молода, Г. Ловеласъ, продолжала я, обратясь назадъ, [дабы отереть текущія свои слезы;] однако довольно уже перенесла печали. Я виню въ ономъ вашу любовь; но не удивляйтесь, что имя отца произвело толикое впечатлѣніе надъ сердцемъ всегда покорной и почтительной дочери до начала ея съ вами знакомства, и коей нѣжность младости требуетъ еще родительскаго призренія.
Онъ обратился къ окну. Радуйся со мною любезная моя Гове, (поелику я должна принадлежать ему) радуйся, что онъ не совсѣмъ имѣетъ нечувствительное къ жалости сердце. Въ немъ сіе движеніе изъявлялось. Однако онъ усиливался перенести оное. Онъ подошелъ ко мнѣ. Равномѣрное чувствованіе принудило его вторично обратиться. Онъ произнесъ нѣсколько словъ между которыми я разслышала только Ангельская. Наконецъ пришедъ въ первое состояніе, онъ подошелъ опять ко мнѣ. Подумавши нѣсколько, онъ мнѣ сказалъ, Милордъ М… боленъ подагрою, онъ страшится, чтобъ то почтеніе, о которомъ онъ говорилъ не сдѣлалось предлогомъ весьма долгой отсрочки; и сіе самое приводитъ его въ чрезвычайную печаль.
Я не отвѣчала на то ни единаго слова, ты можешь о томъ судить, любезная моя, но можешь и отгадать, что я думала о сихъ словахъ. Колико глубокомысленности, съ толь страстною любовію! Колико сожалѣнія вдругъ къ такому дядѣ, которому онъ до сего времени столь мало оказывалъ достодолжнаго почтенія. Для чего, для чего жребій мой, подумала я сама въ себѣ, привелъ меня быть рабою такого человѣка.
Онъ сомнѣвался, какъ будто былъ самъ внѣ себя: прошелъ раза два по залѣ и прохаживаяся сказалъ, что его смущеніе ни когда не кончится; потому что не знаетъ, когда будетъ щастливѣйшимъ человѣкомъ. О есть ли бы онъ не зналъ драгоцѣнной сей минуты! онъ остановился смотря на меня. (думаешь ли ты, любезнѣйшая моя Анна Гове; чтобъ я не имѣла нужды въ отцѣ или въ матери!) Но, продолжалъ онъ, естьли не можетъ онъ меня склонить назначить шастливаго для него дня, какъ бы скоро самъ онъ того желалъ; то въ семъ случаѣ, думаетъ онъ, что и можетъ засвидѣтельствовать почтеніе Милорду и нѣтъ, поелику въ сіе время можно бы было разположить брачныя статьи, и сіе стараніе усладило бы его нетерпѣливость; не щитая того, что при томъ и времени не будетъ потеряно.
Ты можешь еще лучше разсудить, колико я была поражена сими словами, естьли я тебѣ повторю отъ слова до слова, что по томъ слѣдовало.,,Онъ клялся своею честію, что я столь была строга; мои взгляды заключали въ себѣ нѣчто столь таинственнаго; что онъ не зналъ, не болѣе ли въ ту минуту, въ которую онъ ласкался мнѣ нравиться, былъ отъ того самаго удаленъ. Удостою ли я его сказать ему, угодноли мнѣ или нѣтъ то почтеніе, которое онъ желалъ учинить Милорду М…? Я по щастію вспомнила, любезная моя, что тебѣ не хочется, чтобъ я его оставила. Я ему отвѣчала.,, Конечно г. Ловеласъ естьли сіе дѣло нѣкогда должно совершиться; то мнѣ весьма пріятно будетъ имѣть полное одобреніе съ одной стороны, когда я не могу получить онаго съ другой.
Онъ прервалъ мою рѣчь съ чрезвычайнымъ восторгомъ.,,Естьли сіе дѣло должно совершиться! Боже милосердый? Какія изрѣченія въ такихъ обстоятельствахъ? Говорить объ одобреніи! когда честь моего съ нимъ союза составляла все честолюбіе его фамиліи. О естьли бы Богъ благословилъ, дражайшая моя! присовокупилъ онъ съ такимъ же восхищеніемъ, чтобъ не оказывая никому почтенія завтра бы былъ щастливѣйшій день въ моей жизни! что вы о томъ скажите, любезная Кларисса! [съ видомъ дрожащимъ отъ нетерпѣливости, которой ни мало не казался притворнымъ.] Что вы скажите о завтрѣшнемъ днѣ?,,
Онъ не могъ сумнѣваться, любезная моя, чтобъ я не оспорила и не назначилабъ къ сему день отдаленной, хотябъ отсрочка сего предложенія, которую уже онъ предложилъ, и подала мнѣ средство поступить въ семъ по своей волѣ.
Однако, видя что я молчала, онъ возразилъ.,,Такъ, завтра, сударыня, или послѣ завтра, или въ слѣдующій день!,, И взявъ меня за обѣ руки, онъ смотрѣлъ на меня пристально, ожидая отвѣта.
Сей жаръ ложной или чистосердечной, привелъ меня въ смятеніе. Нѣтъ, нѣтъ, сказала я ему, не для чего столь скоро торопиться. Конечно лучше, когда Милордъ самъ при семъ будетъ.
Я не знаю другихъ законовъ, кромѣ вашей воли, вдругъ отвѣчалъ онъ мнѣ съ холодностію, какъ будто совершенно предался моимъ желаніямъ, и хотя ему еще весьма много стоило оное пожертвованіе. Умѣренность принудила меня казаться онымъ довольною. Но крайней мѣрѣ я такъ судила. Чегобъ я не могла сдѣлать… Но къ чему служатъ теперь желанія?
Онъ хотѣлъ наградить себя (слово употреблямое имъ въ другихъ случаяхъ) за насиліе, которое онъ себѣ дѣлалъ для повиновенія мнѣ, и поцѣловалъ меня.
Я оттолкнула его съ весьма справедливымъ и чистосердечнымъ негодованіемъ. Отказъ мой, казалось мнѣ, его удивилъ и привелъ въ огорченіе. Онъ по видимому, почиталъ за право ожидать всего отъ моей признательности. Онъ сказалъ мнѣ весьма откровенно, что въ таковыхъ обстоятельствахъ, въ коихъ мы находимся, онъ оправдывалъ себя въ такой невинной вольности, и что чувствительно былъ тронутъ видя себя столь презрительно отверженнымъ. Я ему ничего не отвѣчала, и тотчасъ удалилась. Проходя мимо простеночнаго зеркала, я примѣтила въ окно, что онъ держалъ кулакъ у своего лба, и услышала нѣкоторыя жалобы, между коими я различила слова: равнодушіе и холодность похожая на ненависть. Прочаго я не поняла.
Намѣренъ ли онъ писать къ Милорду или къ дѣвицѣ Монтегю, о томъ я не извѣстна. Но какъ я теперь должна оставить всю разборчивость; то можетъ быть достойна я хулы, что ожидаю онаго отъ такого человѣка, которой весьма мало ее знаетъ. Естьли же правда, что онъ ее не знаетъ, и что почитая оную необходимымъ, онъ рѣшился всегда быть таковымъ; то я болѣе сожалѣнія, нежели хулы, достойна. При всемъ томъ, поелику мой жребій обязываетъ меня принять его таковымъ, каковъ онъ есть; то и надлѣжитъ мнѣ на то рѣшиться. Я буду имѣть человѣка гордѣливаго и столь привыкшаго видѣть себя всегда такимъ, какъ ему другіе удивляются, что не чувствуя внутреннихъ своихъ недостатковъ, онъ всегда помышляетъ о украшеніи своей наружности. Какъ его предложенія превосходятъ мое ожиданіе, и по его мнѣнію онъ долженъ претерпѣть отъ меня много, то я рѣшилась, естьли онъ не причинитъ мнѣ новой какой обиды, отвѣчать на его предложенія, я постараюсь, чтобъ мои изьясненія были сокрыты отъ всякаго съ его стороны возраженія, какъ и его съ моей.
Словомъ, любезная моя, не видишь ли ты во всемъ, сколь мало наши свойства имѣютъ сообразности.
Какъ бы то ни было, я согласна заслужить мой проступокъ, отрѣкаяся, естьли мое наказаніе ограничивается только симъ однимъ, отъ всего того что называютъ благополучіемъ въ сей жизни, съ такимъ мужемъ каковъ онъ: однимъ словомъ, я соглашаюсь препровождать до конца дней моихъ страждущую въ такомъ бракѣ жизнь. Мученіе таковое не весьма будетъ продолжительно.
Что касается до него, сей случай и тѣ угрызенія совѣсти, кои онъ возчувствуетъ, поступя столь худо съ первою своею женою, могутъ учинить его благосклоннѣе къ другой, хотябъ случилось, что она и не болѣебъ была того достойна, а между тѣмъ всѣ тѣ, которые узнаютъ мою исторію получатъ изъ ней сіи наставленія; что глаза суть измѣнники, коимъ не должно ввѣрятся; что видъ обманчивъ въ другихъ словахъ; что тѣлесная красота и изящность души весьма рѣдко соединяются, наконецъ; что хорошія правила и правота сердца суть единыя начала, на которой бы можно основать надѣжду щастливой жизни, какъ въ семъ такъ и въ будущемъ свѣтѣ.
Сего очень довольно на предложенія г. Ловеласа. Я ожидаю на то твоего мнѣнія.
Кларисса Гарловъ.
[Издатель присоединяетъ здѣсь нѣкоторыя выписки изъ четырехъ писемъ г. Ловеласа, писанныхъ къ его другу съ послѣдняго числа, содержащія тѣ самыя подробности, которыя означены въ письмахъ дѣвицы Клариссы, но коихъ слѣдующія выраженія заслуживаютъ однако чтобъ здѣсь были помѣщены.]
,,Что долженъ бы я былъ учинить и со всѣми моими намѣреніями, естьлибъ ея родитель, и вся непримиримая ея фамилія не старались сами о моихъ выгодахъ? весьма ясно, что естьлибъ ея переговоръ имѣлъ хотя малѣйшей успѣхъ; то она оставила бы меня навсегда, и я не въ состояніи бы былъ остановиться въ семъ намѣреніи, по крайней мѣрѣ, покамѣстъ не рѣшилсябъ срубить дерево съ корнемъ, дабы дойти и до плодовъ; однако съ небольшимъ терпѣніемъ, я еще надѣюсь, что до времени созрѣнія онаго, мало по малу его опрокину.
,,По той надмѣнности, съ которою она со мною поступала, я хочу, чтобъ она изъяснилась во всемъ прямо. Множество прелѣстей усматривается въ лицѣ, въ произношеніи и во всемъ замѣшательствѣ той женщины, которая старается довесть другаго до такого состоянія, котораго съ нетерпѣливостію желаетъ и которая не знаетъ, какимъ образомъ въ томъ поступить. Дуракъ, трогающейся великодушіемъ, старается тѣмъ заслужить что ниесть, щадя ее въ семъ смятеніи. Но ето право глупо. Онъ не видитъ, что лишаетъ самъ себя удовольствія такого зрѣлища, которое отъемлетъ у него выгоду къ открытію премногихъ прелѣстей, въ сихъ токмо случаяхъ оказывающихся. Имѣть жестокое сердце, между нами сказано, есть существенное свойство своевольца. Онъ долженъ хладнокровно смотрѣть на печали, кои наноситъ; а покорность и угожденія показывали бы слабость его недостойною. Я многократно наслаждался смятеніемъ красавицы, сидя на супротивъ ея, и видя колико она удивлялась моимъ пуклямъ, или занималась въ разсматриваніи странной какой нибудь фигуры, изображенной на полу.,,
