Сэмюэл Ричардсон - Английские письма или история кавалера Грандисона
Генріеттѣ Шерлей.
Но можноли, любезная Милади, чтобъ братецъ не сказалъ ничего о своихъ намѣреніяхъ ни вамъ ни Милади Л… Естьлибъ онъ вамъ о томъ говорилъ; то ваше дружество, безъ сумнѣнія… но я ни какой недовѣрчивости не имѣю.Не Сиръ ли Грандиссонъ мой предметъ? Однако я съ нетерпѣливостію желаю знать, какого содержанія будутъ перьвыя письма изъ Италіи.
Вы не должны нимало усумняться, моя любезная, показать все сіе письмо Милади, а естьли заблагоразсудите, то и моей Емиліи, я даже прошу васъ прочесть его госпожѣ Ревсъ. Она будетъ радоваться своимъ догадкамъ. Естьли вы употребите сіе слово; она неотмѣнно будетъ уже васъ разумѣть. Братецъ вашъ долженъ менѣе всего теперь видѣть то, что я писать къ вамъ могу. Я полагаюсь на вашу скромность, любезная Милади.
ПИСЬМО XCIV.
Милади Ж…… къ Миссъ Биронъ.
25 Сентября.
Преизящнаго нрава госпожа Шерлей! Безподобная женщина! Какъ я ее люблю! Естьлибъ я была въ ея лѣта съ толикими совершенствами, то неболѣе бы ее жалѣла, что стала не молода. Какую силу придаетъ она еще къ тому, что пишетъ! Но сердце ея въ семъ участвуетъ. Я надѣюсь, Генріетта, что вамъ не обидно покажется ето замѣчаніе.
Братецъ не говорилъ намъ ни слова о своихъ намѣреніяхъ до полученія сего письма. А тогда онъ собралъ насъ, мою сестру, меня и обѣихъ нашихъ друговъ. Мы ожидали какого нибудь чрезвычайнаго извѣстія, но не могли однако угадать онаго, будучи не извѣстны о послѣднихъ новостяхъ полученныхъ изъ Италіи. На конецъ обьявилъ онъ намъ самымъ пріятнымъ образомъ, что принялъ намѣреніе жениться, какъ явился онъ госпожъ Шерлей, и все что потомъ происходило; послѣ чего прочелъ самъ полученное имъ письмо.
Сумнѣваетесь ли вы о нашей радости? Мы, сестра и я, приведены были отъ оной въ крайнее изумленіе, однако скоро пришли въ силу поздравишь его сею новостію. Мы поздравляли другъ друга. Милордъ Л… не довольнѣе былъ въ перьвый день своей свадьбы. Милордъ Ж… не могъ усидѣть на своемъ стулѣ. Бѣднинькой! Онъ упоенъ былъ радостію. Старая наша тетка не менѣе была рада. Она разъ съ дватцать повторяла, что наконецъ ея племянникъ не поѣдетъ съ нашего острова искать себѣ жены. Она была также прельщена письмомъ госпожи Шерлей; ето такое письмо… какое бы и сама она въ подобномъ случаѣ написала.
Послѣ того я поспѣшно поѣхала къ Гжѣ. Ревсъ, дабы сообщишь ей ваше письмо, которое принесено было мнѣ чрезъ нѣсколько часовъ послѣ братцова. Восхищенія паки начались въ семъ любезномъ домѣ. Ваша превосходная сестрица не мало хвалилась своими догадками: ибо я склонила ее истолковать мнѣ сію загадку.
Докторъ Барлетъ находится въ замкѣ Грандиссонѣ съ бѣднымъ нашимъ Еверардомъ, которой поспѣшилъ возвратиться въ Англію въ слѣдъ за своимъ двоюроднымъ братомъ. Сколько бы сей нѣжный и любезный другъ радовался о такой пріятной вѣсти, естьлибъ о томъ былъ увѣдомленъ!
Вы меня спросите, за чемъ я ни слова не говорю вамъ о Емиліи? Мимоходомъ сказать, знаете ли, что госпожа Огара стала набожна? Я не шучу: она даже старается о обращеніи своего мужа. Щастливо для нее, что прилѣпилась она къ чему нибудь основательному, а я люблю тѣхъ ревностныхъ людей кои въ семъ преуспѣли. Вы не станете меня подозрѣвать, Генріетта, что я сдѣлалась набожною.
Возвратимся къ Емиліи, которая у моего братца, прежде нежели онъ получилъ письмо, просила позволенія навѣстить свою матушку. А какъ Сиръ Карлъ прошенъ былъ на вечеръ къ своимъ стариннымъ друзьямъ; то я удержала у себя Милорла Л… и его сожительницу и просила господина и госпожу Ревсъ остаться со мною отужинать. Емилія до моего возвращенія была дома. Ахъ! бѣдная Емилія! Надобно вамъ разсказать, что между нами происходило.
Любезная моя Емилія, душа моя! говорила я ей, я прекрасныя вѣсти могу тебѣ сказать о моей дражайшей Миссъ Биронъ.
Ахъ! слава Богу! Да здорова ли она? Пожалуйте, Сударыня, увѣдомьте меня, я съ чрезвычайною нетерпѣливостію ожидаю извѣстій о моей дражайшей Миссъ Биронъ.
Она скоро выдетъ замужъ, Емилія.
Выдетъ за мужъ, Сударыня?
Такъ, душа моя, за твоего опекуна, моя любезная.
За моего опекуна, Сударыня!… Но… я вить надѣюсь…
Я увѣдомила ее о нѣкоторыхъ обстоятельствахъ. Любезная ета дѣвица силилась изьявлять радость, но не могла удержаться отъ слезъ.
Ты плачешь душа моя? О! Не ужели досадно тебѣ, что Миссъ Биронъ будетъ за твоимъ опекуномъ? Я думала, что ты любишь Миссъ Биронъ.
Я дѣйствительно ее люблю, Сударыня, и больше самой себя, естьли ето можно… но изумленіе, Сударыня… право я рада… чтожъ я показываю видъ глупой? Точно, я весьма рада… отъ чегожъ я плачу? Я тому дивлюсь: Отъ того, чего я желала, чего просила у Бога и день и ночь. Не говорите етаго ни кому, любезная Милади; я сама себя стыжусь.
Прелѣстная дѣвица! Она могла присудить себя до того что сквозь слезы улыбнулась. Такая невинная чувствительность меня очень тронула; и естьлибъ вы не принимали въ томъ равнаго участія, тобъ я, моя любезная, упустила нѣчто изъ того добраго мнѣнія, какое о васъ имѣю.
Любезная Милади, сказала она мнѣ, позвольте мнѣ на нѣсколько минутъ выдти, надобно мнѣ облегчить себя; а по томъ вы одну только радость будете во мнѣ усматривать.
Она меня оставила; полчаса спустя она возвратилась ко мнѣ съ видомъ совершенно различнымъ противъ прежняго. Милади Л… была со мною и я разсказала ей о движеніи нашей любезной дѣвицы. Мы обѣ тебя любимъ, сказала я ей, увидя ее возвращающуюся, и ты не должна ничего опасаться отъ моей сестрицы. И такъ вы ей разсказали, Сударыня… Нѣтъ нужды. Я не лицемѣрна. Какое странное приключеніе! Я, которая всегда боялась, чтобъ то не была какая другая, по тому что я столько люблю Миссъ Биронъ, я была столь безразсудно тронута, какъ будтобы на то досадовала! Я тому радуюсь, увѣряю васъ; но естьли вы ето скажете Миссъ Биронъ, она не станетъ меня больше любить; она мнѣ не позволитъ жить съ нею и съ моимъ опекуномъ, а чтожъ будетъ тогда со мною? Ибо я сею одною мыслію питалась.
Миссъ Биронъ столько имѣетъ къ тебѣ дружества, моя любезная, что не откажетъ тебѣ ни въ чемъ, что только сдѣлать для тебя можетъ.
Естьли Богъ сдѣлаетъ все то, чего я для щастія Миссъ Биронъ желаю; то она будетъ самою щастливою женщиною; но отъ чего произошло во мнѣ такое движеніе? Однако думаю, что знаю отъ чего ето произошло: матушка моя больна; она изьявила мнѣ великое сожалѣніе о прошедшемъ своемъ житіи; она поцѣловала меня изъ любьви къ моему родителю, раскаяваясь что была худою женою къ наилучшему мужу.
Любезная дѣвица стала опятъ плакать о угрызеніяхъ совѣсти своея нещастной матери. Она сказала намъ, что благодушіе ея опекуна возобновило въ госпожѣ Огарѣ чувствованіе о ея злонравіи; что она сама себя не щадила, и какъ все то что она ни говорила къ ея утѣшенію, не могло уменьшить ея движеній; то она во всю дорогу, какъ ѣхала домой, плакала: а въ такомъ разположеніи не удивительно, что хорошая лѣсть тронула ее до слезъ и она не знаетъ, что бы съ нею сдѣлалось, ежели бы она не вышла къ облегченію себя; но что она пришла въ себя, и естьлибъ совѣсть ея матери могла успокоиться; то она была бы щастливѣйшею дочерью въ свѣтѣ… по причинѣ благополучія Миссъ Биронъ. Вы смотрите другъ на друга, сказала она вамъ, но естьли думаете, что говорю не искренно, изгоните меня отъ своего присудствія и отрекитесь на всегда меня видѣть.
По истиннѣ, любезная Генріетта, сіе движеніе Емиліи для меня кажется какъ бы нѣкіимъ явленіемъ. Толкуйте ето какъ хотите; но я увѣрена, что Емилія не лицемѣрна. Она не лукава. Ока думаетъ, какъ сама говоритъ, что ея слезы произходятъ отъ сердца тронутаго сокрушеніемъ ея матери. Я также увѣрена, что она васъ любитъ больше, нежели всякую другую особу. Однако не невозможное дѣло, чтобъ етотъ хитрой воръ, любовной Божокъ, не просклизнулъ подлѣ самаго ея сердца; чтобъ онъ не вонзилъ въ него въ продолженіе повѣствованія своего дротика хотя однимъ концемъ, и чтобъ ето было не странное произшествіе, какъ сама она называетъ, когда она вдругъ могла найти облегченіе въ своихъ слезахъ. Я знаю только, моя дорогая, что можно быть различно тронуту однимъ и тѣмъ же самымъ происшествіемъ, когда на оное съ близи или изъ дали смотрятъ. Естьли вы уже не познаете истинны сего наблюденія въ готовящемся для васъ великомъ происшествіи; то я весьма въ томъ обманулась.
