Данте Алигьери - Божественная комедия (илл. Доре)
Пильский Убальдин — Убальдино дельи Убальдини, владелец замка Пила (Pila).
897Бонифаций Фьески — архиепископ равеннский с 1274 по 1295 г., он не столько насыщал свою духовную паству нравственной пищей, сколько своих приближенных — лакомыми блюдами.
898Мессер Маркезе дельи Аргольози был родом из Форли.
899Я чуял там — то есть на устах Бонаджунты.
900Еще без покрывала — то есть не замужем.
901Изгнанник Данте одно время жил в Лукке (в 1308 или 1315 г.). Джентукку отождествляют с Джентуккой Морла, вышедшей замуж за Бонаккорсо Фондора.
902Когда любовью я дышу… — В этой терцине Данте формулирует психологическую основу как своей поэтики, так и вообще «нового пленительного лада», или «сладостного нового стиля», «doice stil nuovo» (ст. 57), пришедшего на смену господствовавшим до него течениям: сицилианской школе, подражавшей провансальским образцам, и так называемой «ученой» школе.
903Гвиттон — Гвиттоне д'Ареццо (Ч.,. XXVI, 124…126), глава «ученой» школы, умер в 1294 г. Нотарий — Якопо да Лентино, поэт сицилианской школы, нотариус двора Фридриха II (см. А., X, 119 и прим.), умер ок. 1250 г.
904Ваши перья — представителей «doice stil nuovo»: Данте, Гвидо Кавальканти, Лапо Джанни, Дино Фрескобальди и др.
905Птиц, зимующих вдоль Нила — то есть журавлей.
906Край, мне данный в обитанье — Флоренция.
907Зачинщика всех бед — Корсо Донати, брата Форезе. Он был главою Черных и руководил погромом Белых зимой 1301 г. (см. прим. Р., XVII, 48). В 1308 г., обвиненный в измене, он бежал, но был схвачен. На пути к Флоренции он нарочно упал с коня, и его убили. Данте придает всей картине аллегорический смысл: Корсо, как изменник и убийца, привязан к хвосту коня, и тот влачит его к бездне Ада.
908Отпрыск древа познания добра и зла (Ч., XXXII, 37…39), которое растет на высотах (ст. 116), то есть в Земном Раю.
909Сыны Нефелы, «двутелые» кентавры, упившись на свадьбе Пирифоя, хотели похитить женщин, но Тезей и его товарищи одолели их (Метам., XII, 210-535).
910Гедеон, выступив против мадианитян, отослал, как негодных, тех воинов, которые, придя к воде, пили «вольготно», став на колени (Библия).
Песнь двадцать пятая
Смысл: «В южном полушарии было два часа пополудни, а в северном два часа пополуночи».
912Мелеагр — сын калидонского царя Ойнея и Алфеи. При его рождении парки положили в огонь полено, предсказав, что Мелеагр будет жить не дольше, чем оно. Алфея загасила его и спрятала. Когда Мелеагр убил братьев своей матери, та, мстя за них, бросила головню в огонь, и Мелеагр умер (Метам., VIII, 270-545). Этим примером Вергилий хочет пояснить, что души могут чахнуть без видимой, казалось бы, причины.
913Как всякому движенью движеньем вторят ваши зеркала — так и оболочка душ отражает их внутреннее состояние.
914В высшем месте — в сердце.
915Мудрейшего, чем ты… — Аверроэса, арабского философа XII в. (А., IV, 144). «Возможный разум» — схоластический термин, обозначавший познавательную способность.
916Лахезис — см. прим. Ч., XXI, 25.
917К одному из берегов — к устью Тибра или к берегу Ахерона (см. прим.Ч., II, 94…105).
918Здесь Данте расходится с Фомой Аквинским, утверждавшим, что душа, покинув тело, становится вполне бестелесной.
919Вечный строй я излагаю… — Стаций излагает, близко следуя Фоме Аквинскому (см. прим. Р., X, 82), учение об утробной жизни человека, о происхождении разумной души и о посмертном ее существовании в бестелесной оболочке.
920«Summae Deus clementiae» (лат.) — «Бог высшей милости» — начальные слова молитвы о ниспослании душевной и телесной чистоты.
921«Virum non cognosco!» (лат.) — «Мужа не знаю!» — слова девы Марии.
922Позор Гелики. — Диана изгнала из своего леса нимфу Гелику (Каллисто), обесчещенную Юпитером. Ревнивая Юнона превратила Гелику в медведицу, но Юпитер вознес ее на небо вместе с ее сыном Аркадом, в виде созвездий Большой Медведицы и Волопаса (Метам., II, 401-530) (ср. Р., XXXI, 32-33).
Песнь двадцать шестая
Почтительность — к Вергилию и к Стацию, идущим впереди.
924Жаждет услышать ответ и горит в очищающем пламени.
925Из душ одна — Гвидо Гвиницелли (см. ст. 74 и 91).
926Гоморра и Содом — по библейской легенде, города, спаленные богом за противоестественный разврат их обитателей.
927Пасифая — см. прим. А., XII, 12…13.
928Одна к пескам — Африки, другая на Рифей — к северным горам.
929Там есть жена — дева Мария (см. А., II, 94…99).
930Цезарь грешил содомией с царем Вифинии Никомедом, чем и заслужил прозвище «царицы» и насмешки во время галльского триумфа.
931Наш грех, напротив, был гермафродит — то есть: «Это была любовь двух полов, но по-скотски безудержная. Поэтому, «себе в позор», мы и поминаем Пасифаю».
932Гвидо Гвиницелли из Болоньи, поэт «ученой» школы, ближайший предшественник «doice stil nuovo» (см. прим. Ч., XXIV, 52-54).
933Как сыновья кинулись к своей матери Гипсипиле (см. прим. Ч., XXII, 109…114), так и Данте кинулся бы обнять Гвидо Гвиницелли.
934От признанья твоего. — См. ст. 55…60.
935Клятва эта — см. ст. 103…105.
936Пока продлится то, что ныне ново — то есть поэзия на итальянском языке, возникшая в первой половине XIII в.
937Вот тот — провансальский поэт Арнаут (Арнальд) Даньель (ст. 142), умерший ок. 1200 г.
938В сказах — то есть в повествовательных поэмах.
939Лимузинец — провансальский поэт Джираутде Борнель (конца XII-начала XIII в.), уроженец Лимузинской области.
940Гвиттон — то есть Гвиттоне д'Ареццо (см. прим. Ч., XXIV, 56).
941Арнальд отвечает на провансальском языке.
Перевод стихов:
«Столь дорог мне учтивый ваш привет,
Что сердце вам я рад открыть всех шире.
Здесь плачет и поет, огнем одет,
Арнольд, который видит в прошлом тьму,
Но впереди, ликуя, видит свет.
Он просит вас, затем что одному
Вам невозбранно горная вершина,
Не забывать, как тягостно ему!»
Песнь двадцать седьмая
На горе Чистилища близилась ночь, и солнце клонилось к закату, готовясь «ударить первыми лучами в те страны», где расположен Иерусалим. В этот час в Испании, где льется Эбро, небесный меридиан занят созвездием Весов, и там полночь, а над волнами Ганга — полдень (см. прим. Ч., II, 1-3; 4-6).
943«Beati mundo corde!» (лат.) — «Блаженны чистые сердцем!»
944Юноша Пирам, думая, что его возлюбленную Фисбу растерзала львица, заколол себя мечом. На зов подоспевшей Фисбы он в последний раз открыл глаза. Тутовое дерево, обрызганное кровью Пирама, налилось красным соком, и ягоды его почернели (Метам., IV, 55-166).
