Антология - Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского

Есть некая огромная страна,
Недостижимая для морехода;
Животворит и властвует она,
И от нее свой род ведет Природа.

Под небом там покой и тишина,
Там не грозит малейшая невзгода, —
И мысли нет, что тучка хоть одна
Там проскользнет по глади небосвода.

Но это все же не земля, о нет, —
Страну сию, лишенную примет,
Душа узрит столь странной, столь холодной:

Безмолвно простирается вокруг
Один лишь лес кроваво-красных рук,
Воздетых к небу грозно и бесплодно.

Молчанье твое — каравелла под парусом белым…
Улыбка твоя — словно вымпел в руках ветерка…
Молчанье твое почитает насущнейшим делом,
Чтоб я на ходули взобрался у края райка…

Я сердце мое уподоблю разбитой амфоре…
Молчанье твое сберегает тончайшую грань…
Но мысль о тебе — словно тело, которое море
Выносит на берег… Искусство, бесплотная ткань…

Распахнуты двери, и ветер приходит с разбоем
И мысль похищает про дым, про салонный досуг…
Душа моя — просто пещера, больная прибоем…
Я вижу тебя, и привал, и гимнастов вокруг…

Как дождь, тускловатое золото… Нет, не снаружи
Во мне: ибо я — это час и чудес, и беды…
Я вижу вдову, что вовеки не плачет о муже…
На внутреннем небе моем — ни единой звезды…

Сейчас небеса — будто мысль, что корабль не причалит…
И дождь моросит… Продолжается Час в тишине…
Ни койки в каюте!.. О, как бесконечно печалит
Твой взгляд отчужденный, — ни мысли в нем нет обо мне…

Продляется Час и становится яшмою черной
Томления — мрамором, зыбким, как выдох и вдох…
О нет, не веселье, не боль — это праздник позорный,
И миг доброты для меня не хорош и не плох…

Вот фасции ликторов вижу у края дороги…
Знамена победы не взяты в крестовый поход…
Ин-фолио — стали стеной баррикады в итоге…
Трава на железных дорогах коварно растет…

Ах, время состарилось!.. Нет на воде ни фрегата!..
Обрывки снастей и куски парусины одни
Вдоль берега шепчутся… Где-то на Юге, когда-то,
Нам сны примерещились, — о, как печальны они…

Дворец обветшал… О, как больно — в саду замолчали
Фонтаны… Как скорбно увидеть с осенней тоской
Прибежище вечной, ни с чем не сравнимой печали…
Пейзаж обернулся запиской с прекрасной строкой…

Да, все жирандоли безумство разбило в юдоли,
Клочками конвертов испачкана гладь озерца…
Душа моя — свет, что не вспыхнет ни в чьей жирандоли…
О ветер скорбей, иль тебе не бывает конца?..

Зачем я хвораю?.. Доверясь олуненным пущам,
Спят нимфы нагие… Заря догорела дотла…
Молчанье твое — это мысль о крушенье грядущем,
И ложному Фебу твоя вознесется хвала…

Павлин оперенья глазастого в прошлом не прячет…
О грустные тени!.. Мерещатся в недрах аллей
Следы одеяний наставниц, быть может, и плачет
Услышавший эхо шагов меж пустых тополей…

Закаты в душе растопились подобием воска…
Босыми ногами — по травам ушедших годов…
Мечта о покое лишилась последнего лоска,
И память о ней — это гавань ушедших судов…

Все весла взлетели… По золоту зрелой пшеницы
Промчалась печаль отчужденья от моря… Гляди:
Пред троном моим отреченным — личин вереницы…
Как лампа, душа угасает и стынет в груди…

Молчанье твое — только взлет силуэтов неполных!..
Принцессы почуяли разом, что грудь стеснена…
Взглянуть на бойницы в стене цитадели — подсолнух
Виднеется, напоминая о странностях сна…

В неволе зачатые львы!.. Размышлять ли о Часе?..
Звонят с колоколен в Соседней Долине?.. Навряд…
Вот колледж пылает, а мальчики заперты в классе…
Что ж Север доселе не Юг? Отверзание врат?..

Но грежу… Пытаюсь проснуться… Все резче и резче…
Молчанье твое — не моя ль слепота? Я в бреду?
На свете бывают и кобры, и рдяные вещи…
Я мыслю, и ужас на вкус опознаю, найду…

Отвергнуть тебя? Дожидаться ли верного знака?
Молчанье твое — это веер, ласкающий глаз…
Да, веер, да, веер закрытый, прелестный, однако
Откроешь его ненароком — сломается Час…

Скрещенные руки уже коченеют заране…
Как много цветов, как неждан их бегучий багрец…
Любовь моя — просто коллекция тайных молчаний,
И сны мои — лестница: вместо начала — конец…

Вот в дверь постучались… И воздух улыбкою сводит…
На саваны девственниц птицами скалится мрак…
Досада — как статуя женщины, что не приходит,
И если бы астры запахли, то именно так…

Как можно скорее сломить осторожность понтонов,
Пейзажи одеть отчужденьем незнаемой мглы,
Спрямить горизонты, при этом пространства не тронув,
И плакать о жизни, подобной визжанью пилы…

Как мало влюбленных в пейзажи людского рассудка!..
Умрешь, как ни сетуй, — а жизнь-то войдет в колею…
Молчанье твое — не туман: да не станет мне жутко,
Низвергнутый ангел, — вступаю в улыбку твою…

Столь нежная ночь приготовила небо как ложе…
Окончился дождь и улыбкою воздух облек…
Столь мысли о мыслях твоих на улыбку похожи,
А знанье улыбки твоей — это вялый цветок…

Два лика в витраже, о, если б возникнуть посмели!..
Двуцветное знамя — однако победа одна!..
Безглавая статуя в пыльном углу близ купели,
«Победа!» — на стяге поверженном надпись видна…

Что мучит меня?.. Для чего ты в рассудок мой целишь
Отравою опия, — опыт подобный не нов…
Не знаю… Ведь я же безумец, что страшен себе лишь…
Меня полюбили в стране за пределами снов…

Дождь? Да нет, покуда сухо.
Лишь однажды на веку
Сердцу дождь навеял глухо
Бесполезную тоску.

Где же рокот струй унылых,
Дождь, куда же ты исчез?
Улыбнуться я не в силах
Счастью голубых небес.

Льнет завеса дождевая
К сердцу, к мыслям день и ночь.
Я — незримая кривая
На ветру, летящем прочь.

Небосвод, твоя окраска
Сердце ранит. Для меня
Нереален, словно маска,
Горний свет живого дня.

В сердце — пропасти, в которых
Солнце спит, не восходя,
И не умолкает шорох
Бесконечного дождя.

Где ж ты, друг, со мной не дружный?
Заалей, заголубей,
Свет небесный, свет наружный,
Гибель всех моих скорбей!

Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм
Лучится в глубине
Небесной пропасти — светила зрак холодный.
Что делать в мире мне?
И полночь, и рассвет переполняют ум
Заботою бесплодной.

В тоске бессонницы не зная забытья,
Слежу, смиряя дрожь:
Приходит новый день, но он сулит все то же —
Обыденную ложь;
Он равен прошлым дням, у них одна семья —
Как все они похожи!

Нет, символ света пусть не ослепляет глаз!
Рассвета дивный миг
Не увлажнит слезой измученные вежды;
Кто сердцем ночь постиг
И кто надеялся напрасно столько раз —
Свободен от надежды.

Спать! Забыв минуты и часы,
Облако плывет в небесной сини.
Волосы неведомой богини
В две прозрачных заплелись косы.

Но затишья миги нелегки:
Снидут, сгинут — словно передумав.
Лабиринты сна, блужданье шумов,
Доброты отжившие зрачки.

О счастливый миг небытия!
Радость или боль? К оцепененью
Жизнь потянется обманной тенью —
С ней могу и не считаться я.

Я ли это? Как постичь во сне,
На которые заброшен кру́ги?
В смутном и томительном досуге,
Кажется, черед растаять мне.

Сохнет мысль, как летние ручьи.
Будто веер, жизнь моя закрыта.
Вот — цветы, но где для них защита?
Быстро вянут все цветы мои.

Неосознаваемая страсть —
Не желать… запутанные тропки,
Что ведут от жизни прочь, за скобки…