Поэтическая антология - Манъёсю

Видно, люди умирают в одиночку…
Так и я,
Тоскуя о тебе,
С каждым, с каждым днем сильнее сохну,
Только это неизвестно никому…

Ведь каждый вечер, каждый вечер у ворот
Стою и жду тебя,
Любимый мой.
Ах, если ты и нынче не придешь,
Как мне, наверно, будет тяжело!

За весь мой век, что на свете живу,
Не встречался я с тем,
Что зовут любовь,
И поэтому ныне, когда полюбил,
Именно мне тяжелее всех!

Все время жить, тоскуя о тебе,
Так тяжко ныне сердцу моему!
Когда б настала ночь
Чернее ягод тута,
О, я тогда пришла б к тебе сама!

Хоть в душе горю любовью и тоскую,
Но в непрочном мире
Много глаз людских.
Оттого, боясь молвы постылой,
Я не вижусь с милою моей…

И хотя ты совсем
Не любишь меня,
Но я безответной любовью люблю.
Как я тоскую все время теперь,
Не видя облик твой дорогой!

Птицы адзи стаями летят…
Как на них, любуюсь на тебя,
Но руки твоей не взять
И не спросить,
И от этого на сердце тяжело!

Нить новояшмовых годов длинна,
О, до каких же пор
Все это будет длиться
И о тебе я буду тосковать,
Не зная, что нас ждет в непрочной этой жизни?..

Теперь хочу я умереть,
Мой милый!
Ведь если мне еще любить тебя,
Ни дня единого и ни единой ночи
Покоя мне тогда не знать!

Не оттого ли, что рукав свой белотканый
Я вывернул,
Тоскуя о тебе,
Мне нынче ночью облик твой любимый
Явился в сновиденье наконец!

Оттого что велика молва
И она нам не дает покоя,
Милый мой,
Лишь вижу издали тебя,
Но встретиться с тобою мы не можем!

Говорят, что любовь —
Лишь пустые слова,
Но люблю я любовью другой:
Мне отныне тебя никогда не забыть,
Пусть даже умру от любви!

Когда бы умер я, тогда, быть может,
Покой бы сердце бедное нашло,
Ведь мучусь я,
Не различая дня и ночи:
Взошло ли солнце иль оно зашло…

Как разогнать тоску
Теперь, не знаю,—
Ведь милую свою
Я не встречаю
И годы целые живу без встречи с ней!

Наверно, оттого, что я тоскую,
Мой милый друг, тебя любя,
Как малое дитя,
Я плачу эти ночи
И не могу никак забыться сном…

Хочу, чтоб долго, долго длилась
На этом свете жизнь моя
Лишь для того,
Чтоб наказать могла тебя,
Который лгал искусно мне всю жизнь!

Оттого что сильно шумит молва,
С любимой моей не встречаться вновь,
И все это время
В сердце своем
Прячу любовь от людей…

С той ночи, когда я ждала
С веткой яшмовой
Твоего гонца,—
О, горечь разлуки!
Даже теперь —
Много ночей провожу без сна…

Лишь издали я видел на дороге,
Что яшмовым отмечена копьем,
Прелестное дитя.
Но до каких же пор
Мне ожидать еще тебя придется?

Когда тоска моя
Вдруг стала необъятна,
Терпеть не в силах,
Я сказал о том,
Что должен был хранить на сердце свято!

Я завтра днем пойду к твоим воротам,
Ты выйди и взгляни!
Мой грустный вид,
Исполненный любовью и заботой,
Наверно, сразу бросится в глаза!

Ведь с каждым, с каждым днем
На сердце тяжелее.
Придумай что-нибудь, развесели меня, любимый мой,
Хотя бы в те минуты,
Когда бываем вместе — ты и я!

Когда увидел я, любимая моя,
Что ночью ты ко мне
Выходишь из ворот,
От счастья сердце упорхнуло в небеса,
Хотя я сам шагаю по земле!

Заветный шнур, что был завязан в Цубаити,
На перекрестке множества дорог,
Куда мы выходили нынче,
Чтоб песни петь и танцевать,
Как будет жалко мне шнур этот развязать!

Мои года уж к старости идут,
И оттого с такой тоскою
Мечтаю о тебе порою,
К чьим белотканым рукавам
Давно привык…

Ах, слезы, что я лью,
Тоскуя о тебе,
Смочили даже белотканый мой рукав,
И я не знаю, как теперь мне быть.
Спасенья от тоски мне не найти…

Оттого ли, что давно я знаю:
Нам теперь не встретиться с тобой,—
Мой рукав
Из белоснежной ткани
Не бывает никогда сухой!

Уж не во сне ли снится это? —
В смятенье бедная душа,—
Ведь весть от милого пришла,
Что так давно
От взоров скрылся!

О, милый облик,
Что я вижу в снах,
Которые чернее ягод тута,
Все эти новояшмовые годы,
Все месяцы минувшие подряд!

Отныне
Хоть и буду тосковать,
С тобой не повстречаться больше мне!
Прошу тебя, являйся мне во сне,
Не покидая ложа моего!

Хотя б во сне,
Где не увидят люди
И где никто не упрекнет меня,
Являйся мне всегда, прошу тебя,
И, может быть, тоска моя исчезнет!

Наяву
Прекратились желанные вести,
О, пускай хоть во сне
Постоянно б ты грезилась мне
До тех пор, когда снова с тобой будем вместе!

В непрочном этом бренном мире
Нет сердца бодрого
Отныне у меня.
Без встреч с тобой, любимая моя,
Проходят чередою годы…

Хотя и считаю,
Что это простые,
Обычные в мире непрочном слова,
Но все же в смятении сердце всегда,
Когда беспрестанно слова эти слышу!

В эту ночь, что черна,
Словно черные ягоды тута,
Когда разлучен с белотканым твоим рукавом,
Если быстро наступит рассвет, что мне в этом?
Пусть наступит, раз мы эту ночь не вдвоем!

Ужели не удастся мне уснуть
Спокойным сном,
Как спят другие люди,
Раскинув белотканый свой рукав,
И буду я опять грустить о милой?

Ах, о тебе, что так ничтожен оказался,
С любовью думала тогда:
“Когда б он платьем был,
Надела б на себя,
Поближе к любящему сердцу!”

Когда считала бы тебя подкладкой
У платья черного,
Что носят бедняки,
О, разве б так молила я прийти?
Но все равно ты не явился…

Платье в алый цвет слегка
Лишь покрашено пока,
О, кого не замечала,
Кем всегда пренебрегала,
Полюбила нынче я!

Взглянул я на стежки у платья,
Которое даря сказала ты тогда:
“Когда пройдут года, гляди на них все время,
В разлуке, милый, вспоминай меня!” —
Взглянул — и сердцу стало тяжко!

Цвета черного
Простое платье!
Нету ведь подкладки у него…
Из-за той, что, верно, сердца не имеет,
Я живу всегда исполненный тоской!

Как незастегнутое платье в беспорядке,—
В смятенье думы
И в душе тоска,
И нету никого, кто бы спросил меня,
Из-за чего случилось это.