Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Лишь в пятую стражу юаньшуай Хань и его жена спустились с горы и возвратились в лагерь.
Чжурчжэни потерпели тяжелое поражение: у них осталось не больше двадцати тысяч воинов и около четырехсот боевых судов. Остановившись в заливе, Учжу не знал, куда идти дальше, и послал людей в разведку. Им удалось захватить две лодки с рыбаками.
Учжу был очень ласков с пленными.
— Я четвертый сын правителя великого государства Цзинь. Войско мое разбито, и я не знаю, как мне уйти на родину. Выведите меня отсюда, и я щедро вас награжу.
— Мы, здешние жители, хорошо знаем местность, — сказал один из рыбаков. — Другого выхода, кроме как назад в реку, отсюда нет.
Учжу понял, что попал в ловушку, и его охватил страх. Он одарил рыбаков, отпустил их и тут же созвал военный совет.
— Положение опасное, — сказал Хамичи, узнав печальную новость. — А вы бы попробовали, государь, написать письмо Хань Ши-чжуну: пообещайте ему щедрые дары и предложите начать переговоры о мире. Посмотрим, что он ответит.
Учжу так и сделал. С письмом к Хань Ши-чжуну он послал рядового воина.
Когда о прибытии цзиньского посланца доложили Хань Ши-чжуну, тот распорядился привести его в шатер. Посланец преклонил колена и подал письмо. В нем говорилось:
«Если вы пропустите меня на родину, я готов заключить мир и навеки отказаться от нападения на империю Сун. Вы же лично получите от меня в подарок лучших коней».
Юаньшуай Хань только расхохотался:
— За кого меня принимает этот варвар?
Он написал ответ, приказал отрезать посланцу уши и нос и выгнать из лагеря. Стиснув зубы от боли, цзиньский посланец кое-как добрался до лагеря. Учжу опять стал совещаться с военным наставником, но тот ничего не мог посоветовать, кроме как сделать попытку прорваться через линии сунских кораблей.
На следующий день цзиньские суда двинулись к выходу из залива. Воины размахивали флагами, били в барабаны и кричали. Хань Ши-чжун все это предвидел и поэтому заранее приказал всем военачальникам держаться начеку, при появлении чжурчжэней — не ввязываться с ними в рукопашный бой, а лишь отбиваться из катапульт и самострелов, стараясь снова загнать их корабли в залив.
Так и получилось. Попав под град стрел и камней, Учжу приказал повернуть назад.
Вскоре в сунский лагерь прибыл цзиньский чиновник и сказал:
— Четвертый сын великого правителя государства Цзинь просит полководца на переговоры.
Повинуясь приказу главнокомандующего, воины развели в стороны суда первой линии и пропустили его корабль. Хань Ши-чжун стоял на носу корабля. Рядом с ним — заряженные катапульты и самострелы на случай какого-либо коварства со стороны противника.
Учжу на своем корабле тоже выехал вперед. Оба судна остановились шагах в двухстах друг от друга.
Учжу снял шапку и обратился к Хань Ши-чжуну — люди громко повторяли его слова:
— Срединная империя и государство Цзинь — одна семья. Ваш император и наш государь — как родные братья. Я поднял войска, чтобы покарать разбойников, которые взбунтовались в Цзяннани, а получилось так, что раздразнил тигра! Клянусь: если пропустите меня на родину, больше никогда не вторгнусь на Срединную равнину, и наши государства будут жить в вечном мире!
Хань Ши-чжун приказал чиновнику ответить:
— Ты уже не раз нарушал клятву, коварством захватил и увел в плен двух наших императоров, опустошил наши земли. Никакого разговора о мире не будет, пока не освободишь императоров и не вернешь нам Кайфын!
— Так и вернулся Учжу в свой лагерь ни с чем. Расстроенный, он пожаловался военному наставнику:
— Уже не раз наше войско терпело поражения, воины упали духом. Провианта нет, помощи ждать неоткуда, — видно, пришла наша гибель!
— Положение действительно нелегкое, — вздохнул военный наставник. — Попробуем выставить объявление, пообещаем тысячу золотых тому, кто укажет нам путь к спасению.
Учжу последовал совету наставника, и объявление было выставлено на берегу залива.
К концу дня воины доложили Учжу, что какой-то сюцай[7] хочет с ним повидаться. Учжу любезно принял его в своем шатре, пригласил сесть.
— Учитель, вы сами видите, в каком опасном положении мое войско. Провиант кончился, а враг теснит меня со всех сторон. Не посоветуете ли вы, как нам быть?
— В военном деле я ничего не понимаю, — ответил ученый муж, — а помочь вам выбраться отсюда попытаюсь.
Учжу не мог скрыть радостного волнения:
— Учитель! Если вы поможете мне вырваться из ловушки и я вернусь на родину, вы не только получите тысячу золотых, но и будете пользоваться почетом наравне со мной!
Сюцай загнул два пальца и сказал всего несколько слов.
Когда открыта яшмовая клетка —
Нетрудно фениксу на волю улететь.
Из-под замка легко уйти дракону,
Коль тот замок забыли запереть!
Если вы не знаете, какой совет услышал Учжу, то прочтите следующую главу.
Глава сорок четвертая
Чжурчжэни расчищают заиленную протоку, и Учжу спасается от гибели. Император переносит столицу в Линьань, и Юэ Фэй уходит с должности
В заливе Хуантянь
Врагу урок был дан, —
Учжу, расчистив русло,
Повел войска в Цзянькан.
Когда б ученый муж
Не дал ему совет, —
Не помогло бы Небо
Спастись от страшных бед!
Мы уже рассказывали о том, что некий сюцай вызвался показать Учжу выход из залива, и тот пообещал ему щедрую награду.
— Когда-то залив Хуантяньдан соединялся протокой с рекой Старого аиста. Протока была судоходной, но с течением времени ее занесло илом и песком. Если ваши воины ее расчистят, вы сможете вывести корабли в реку Старого аиста. А оттуда рукой подать до Цзянькана.
Обрадованный Учжу распорядился одарить ученого золотом и шелками, но тот не принял подарков и удалился, даже не назвав своего имени.
Воины немедленно приступили к расчистке протоки. Ободренные надеждой на спасение, они работали, не жалея сил, и за одну ночь протока протяженностью в тридцать ли стала судоходной. По ней все корабли благополучно вышли к реке Старого аиста. Здесь войско высадилось на берег и, бросив суда, сушей двинулось на Цзянькан.
Десять дней сторожили сунские воины выход из залива. В лагере чжурчжэней все будто вымерло. Это показалось юаньшуаю подозрительным, и он послал людей в разведку. Вскоре те донесли ему, что чжурчжэни исчезли.
— Проклятие! — разразился руганью Хань Ши-чжун. — Теперь я понимаю, что значило предсказание старого монаха! В его стишке значение имело только первое слово каждой строки! Поставь их рядом, и получится: «Бежит по реке Старого аиста!» Сбылось небесное предначертание! Видно, не суждено варвару погибнуть сейчас!
— Небесное предначертание — само собой, но и вы виноваты! — заметила госпожа Лян. — Слишком возгордились после первой победы!
О том, как Хань Ши-чжун отдал приказ войску выступать к Ханьяну и как он послал императору покаянный доклад, рассказывать не будем, вернемся лучше к Учжу, который благополучно миновал Цзянькан и направился к Тяньчангуаню. Когда чжурчжэни подходили к заставе, он вдруг запрокинул голову и расхохотался:
— Юэ Фэй, Хань Ши-чжун, ну какие из вас полководцы! Устрой кто из вас здесь засаду, мне бы и на крыльях не улететь.
Словно в ответ на его слова прогремел пушечный выстрел — три тысячи воинов преградили дорогу. Впереди на рыжем коне ехал юный военачальник в золотом шлеме и сверкающих латах, вооруженный двумя молотами.
— Давно поджидаю тебя здесь, Учжу! Сходи с коня и сдавайся!
— Как бы не так! — крикнул в ответ Учжу и взмахнул секирой.
Юэ Юнь — а это был он — с такой силой отразил удар, что Учжу покачнулся в седле. Юноша воспользовался его замешательством, схватил за пояс и стащил с коня. Чжурчжэни в панике бежали. Из многих десятков тысяч воинов, которых Учжу привел на Срединную равнину, лишь тремстам шестидесяти конникам удалось спастись и возвратиться на родину.
Однажды, когда Юэ Фэй поднялся в шатер, разведчик сообщил:
— Юаньшуай Хань разгромил Учжу на Чанцзяне и загнал его флотилию в залив Хуантяньдан. Но чжурчжэни каким-то чудом пробрались через протоку к реке Старого аиста и бежали к Цзянькану, а Хань Ши-чжун вернулся с войском в Ханьян.
— Сбежал-таки варвар! — вздохнул Юэ Фэй. — Видно, такова была воля Неба!
Пока юаньшуай сокрушался, явился другой разведчик.
— Ваш сын захватил Учжу!
Вскоре сам Юэ Юнь прибыл в лагерь и доложил отцу:
— По вашему приказу я занял Тяньчангуань и поджидал там чжурчжэней. Учжу действительно задумал прорваться через заставу, и я взял его в плен.
