Фэн Мэнлун - Развеянные чары
– Ах, начальник ряда, одно горе нам от правителя округа! – отвечали воины. – Три месяца мы несли службу, а сейчас он отказывается выдать нам деньги и рис хотя бы за месяц. Мы пошли в войсковую житницу просить риса, так смотритель нас прогнал.
– Как же так?! – возмутился Ван Цзэ.
– Если и завтра нам ничего не выдадут, поднимем бунт! – заявил комендант лагеря.
Воины ушли, а Ван Цзэ вернулся в трактир и передал Хромому свой разговор с комендантом лагеря.
– Скорее догоните их и верните обратно, – сказал Хромой. – Выдайте всем месячное жалованье, и сердца воинов склонятся на вашу сторону.
– Вы шутите, наставник! – пожал плечами Ван Цзэ. – Откуда мне взять столько денег и риса?
– Вы только их верните, а об остальном позабочусь я сам, – сказал Хромой.
Ван Цзэ догнал коменданта лагеря и попросил его привести к нему воинов для получения жалованья. Обрадованные воины поспешили к дому Ван Цзэ, а когда вошли, то увидели посреди двора огромную гору риса. Ван Цзэ и сам был поражен и никак не мог понять, откуда взялся этот рис! Между тем Хромой сделал ему знак молчать и сам обратился к воинам:
– Берите риса столько, сколько сможете унести. Только не шумите!
Воины по очереди подходили, набирали кто сколько хотел.
«Риса здесь не больше ста даней[1], а воинов целых шесть тысяч, – подумал Ван Цзэ. – Хватит ли на всех?»
– Не беспокойтесь, хватит, – заверил его Хромой.
С полудня и до самого вечера люди носили рис, унесли больше десяти тысяч даней, а рис еще оставался. Уходя, комендант и воины горячо благодарили Ван Цзэ.
– Начальник Ван! – обратился к нему Хромой. – Уж если мы начали дело, надо делать все сразу, а не откладывать на потом! Ночь нынче будет ясная, пусть комендант в лагере объявит, чтобы воины шли за деньгами.
Когда комендант услышал об этом, он словно на крыльях понесся сообщать воинам радостную весть.
– Рис вы нашли, а денег где возьмете? – спросил Ван Цзэ.
– И деньги найдутся! – сказал Хромой.
– Некогда я оставил в храме покровителя города Бопина[2] тысячу связок монет на хранение, – вмешался в разговор Чжан Луань. – Сейчас они лежат у вас под кроватью.
Ван Цзе заглянул под кровать – там все было забито деньгами. Из-под кровати торчал конец веревочки, на которую нанизывают монеты, а второй ее конец, казалось, уходил под землю. Ван Цзэ ухватился за нее рукой и потянул на себя. На веревочке были нанизаны новенькие монеты казенной чеканки. Долго тянул он веревочку, даже устал, а она все не кончалась. Наконец он опустил руку и тут же застыл в изумлении: на конце веревочки вместо монеты был нанизан хэшан в огненно-красной кашье и с золотыми серьгами в ушах! Перепуганный Ван Цзэ бросился вон из комнаты. Хэшан только рассмеялся:
– Не сердись, начальник Ван, что я так поздно явился!
Чжан Луань и Хромой узнали хэшана Шарика.
– Это наставник Шарик, – успокоили они Ван Цзэ, – он тоже пришел вам помочь.
– Неужто тот самый, который в Кайфыне доставил столько хлопот правителю Бао Чжэну?! – воскликнул Ван Цзэ.
– Он самый! – подтвердил Хромой.
Ван Цзэ успокоился и почтительно поклонился хэшану.
– В прошлом году мне удалось выманить у начальника военной палаты Добряка Вана три тысячи связок монет, которые я вручаю вам для раздачи воинам, – сказал он Ван Цзэ.
– Теперь у нас уже есть четыре тысячи связок, а воинов шесть тысяч человек, – сказал Хромой. – Где взять недостающие две тысячи?
– Могу добавить еще три тысячи, – предложил Чжан Луань.
– Не беспокойтесь, наставник Чжан, – оборвал его Бу Цзи. – Я уже сам обо всем позаботился.
Они вместе прошли во внутреннюю комнату, вынесли оттуда деньги и кучами по тысяче связок в каждой разложили на полу.
Между тем у ворот уже стояли воины. Ван Цзэ приказал им входить по очереди и брать по одной связке.
К полуночи все деньги были розданы. Счастливые воины хвалили своим близким Ван Цзэ:
– Какой щедрый человек! Безвозмездно раздал свои деньги и рис!..
Тем временем Хромой и остальные простились с Ван Цзэ и ушли, пообещав явиться снова на следующий день. А следующий день был у Ван Цзэ как раз днем дежурства. Встав рано поутру, он явился в ямынь и стал дожидаться прибытия правителя округа.
Следует сказать, что правитель отличался жадностью необыкновенной и о деньгах думал больше, чем о делах служебных...
Как только правитель вошел в присутственный зал, Ван Цзэ поклонился и спросил:
– Какие будут распоряжения, господин?
– Ван Цзэ, я слышал, что ты настолько богат, что уплатил жалованье всему моему войску! – усмехнулся тот. – Почему не доложил мне? Я бы сам это сделал...
Ван Цзэ растерялся, не зная, что отвечать, как вдруг к ступеням крыльца подбежали двое и упали на колени:
– Господин, беда! Из житницы пропал рис! Замки и печати целы, а риса нет!.. – докладывал первый.
– Господин, из кладовых исчезло две тысячи связок монет! – докладывал второй.
Правитель округа был поражен. Не зная о том, что это дело рук Хромого и Бу Цзи, он уставился на Ван Цзэ:
– Все ясно! Это ты с помощью колдовства похитил деньги и рис и роздал их!
Ван Цзэ не знал, как оправдаться. Тем временем правитель кликнул тюремщиков, велел надеть на провинившегося кангу и отправить в тюрьму для допроса...
Если хотите знать, какие события произошли после этого, прочтите следующую главу.
Глава тридцать третья
Хромой Цзо проявляет свои способности и наводит страх на людей. Ван Цзэ собирает единомышленников и мстит за обиды
Чистое имя Лю Чуна помнят
и юные, и старики;
До сих пор поминальный храм
высится у реки.
Нынче тех, кто задумал служить,
не волнуют слава и честь,
Жаждут одну науку постичь —
как бы богатство обресть.
А сейчас наш рассказ пойдет о некоем правителе области, прозванном за свою честность правителем одной монеты. Настоящее имя его было Лю Чун, жил он во времена правления ханьского императора Хуан-ди[1], и в его честь в селении Цяньцинчжэнь в Шаосине был воздвигнут храм. Вначале он занимал должность правителя Гуйцзи[2], потом получил повышение. Когда он уезжал на новое место службы, благодарные люди собрались проводить его, и каждый преподнес ему в дар сто монет. Растроганный Лю Чун отказался принять подношения и принял от каждого только по одной монете.
Вот какие были чиновники в старые времена! Не то что теперь, когда все только и мечтают, как бы нахватать побольше! Одни подносят деньги начальству и получают за это должность повыше. Другие стараются побольше нажить, чтобы не бедствовать, если их прогонят со службы, да и потомкам кое-что оставить в наследство. А что народ их осыпает проклятиями, до этого им и дела нет!..
Обычно бывает так. Служит, скажем, честный чиновник, однако поддержкой начальства не пользуется, и его при первом же удобном случае увольняют. Возвращается он на родину, все ему сочувствуют, ахают, а семье его приходится жить впроголодь, родные ропщут. И пусть в это время правит самый просвещенный государь, разве ему углядеть за всеми безобразиями, которые творятся в государстве? А коли так, то разве не выгодно всем чиновникам быть хапугами и взяточниками?! Неужели проклятия десятков тысяч людей не приносят никакой пользы? Приносят, конечно, но не всегда. Бывает, что самому взяточнику не удается воспользоваться накопленным богатством, им пользуются дети и внуки, которые, по своему неразумению, все пускают по ветру. Делается это по велению судьбы, в наказание злодея, вот только люди этого не подозревают.
Бывает и по-иному. При дворе считают, что по всей Поднебесной царят мир и счастье, а тут вдруг начинается смута. Вот и возникают вновь разговоры о лихоимцах и казнокрадах.
В предыдущей главе мы рассказали о жадном бэйчжоуском правителе Чжан Дэ. Не будь он таким алчным, не случилось бы в государстве великое бедствие. Но, как видно, жадность омрачает ум лихоимцев...
А теперь вернемся к правителю округа. Когда он узнал, что из житниц и кладовой исчезли рис и деньги, он в ярости повелел надеть на Ван Цзэ кангу и увести его в тюрьму. Следователь Ван Цзян, которому было поручено вести дело, сразу же приступил к допросу.
– Отвечай, Ван Цзэ, откуда ты взял деньги и рис на шесть тысяч человек? – начал он. – Может, похитил из казны?
Ван Цзэ вначале отпирался, но потом, не вытерпев побоев, вынужден был признаться:
– Вчера я не был занят в присутствии, сидел дома, вдруг вижу, мимо ворот идут воины из лагеря – говорят, намерены требовать жалованье за три месяца, а если не получат – взбунтуются. Потом появились какие-то четверо, я их не знаю; не спросив у меня, созвали воинов ко мне в дом и начали раздавать им деньги и рис. Кто они, я так и не узнал.
– Как же ты позволил неизвестным людям войти в дом и творить, что им вздумается? – грозно спросил следователь.
По его знаку тюремщики повалили Ван Цзэ и снова принялись бить. Ван Цзэ вновь не выдержал побоев и признался, что из четырех людей, явившихся к нему, одного звали Чжан Луань, второго – Бу Цзи, третьего – Хромой наставник Цзо Чу, а четвертого – хэшан Шарик или же хэшан Яйцо.
