Автор неизвестен Народные сказки - Японские народные сказки
— Ладно, ладно! — сказал он обезьяне.
Смотрит — обезьяна в самом деле взялась за работу, повыдрала из земли груду корневищ. Тут старик встревожился. Смотри ты, как ловко! А вдруг и в самом деле явится за обещанной невестой?
Много времени не прошло, обезьяна собрала весь лопушник до единого, сколько его было на поле, а потом и говорит:
— Дедушка, я и взаправду приду за своей невестой. — И убежала.
«Ох, и в самом деле придет! — подумал старик. — Но как отдать родную дочь в жены обезьяне? Что же мне делать? Три у меня дочери, которую же отдать? Посоветуюсь-ка с дочками».
Огорченный, побрел он домой.
— Вот что случилось сегодня, — стал он рассказывать дочерям. — Через три дня явится сюда эта наглая обезьяна — просить одну из вас в жены. Согласишься ли ты? — спросил он старшую дочку.
Но куда там!
— Нашел дуру идти замуж за обезьяну, — наотрез отказалась старшая дочь.
Тогда старик спросил среднюю дочку.
— Ну не глуп ли ты, отец? Ни одна девушка, если она в своем уме, не согласится. Не пойду и я тоже. Кому надо! — сердито ответила средняя дочь.
Подумал старик, что и младшая откажется, но спросить ее все же надо, раз обещал.
— Доченька, доченька! Твои сестры отказались идти замуж за обезьяну. А ты что скажешь? Может, согласишься?
Подумала-подумала младшая дочка и ответила:
— Что ж, отец, если ты обещал, я пойду в жены к обезьяне.
Обрадовался старик:
— Верно ли ты говоришь?
— Я послушна родительской воле. Но дай мне с собой три вещи, — попросила девушка.
— А что это за вещи? Скажи мне, ни в чем отказа не будет.
— Дай мне большую тяжелую ступку, тяжелый крепкий пест и в придачу один то риса.
— Как, только и всего? Это нетрудно, — согласился отец и сразу же принес дочери все, что она пожелала.
Через три дня явилась обезьяна за своей невестой. Младшая дочь и говорит:
— Почтенный мой жених-обезьяна, я пойду за тебя замуж. Но исполни мою просьбу. В горах мы натолчем риса и сделаем моти. Ты должен нести ступку, пест и мешок с рисом.
Поглядела обезьяна: ох, тяжело! Но раз невеста велит, как отказаться? Взвалила обезьяна тяжелую ношу себе на спину и начала карабкаться вверх по склону горы.
А как раз была пора четвертой луны[106]. По обе стороны дороги вишневые деревья стояли в полном цвету. А дальше открылась перед путниками глубокая долина, и бежит там горный поток. Склонились над стремниной цветущие ветви.
Стала невеста просить:
— Посмотри, как прекрасны вишневые цветы! Сорви для меня ветку, прошу тебя.
Захотела обезьяна исполнить желание невесты:
— Хорошо, мигом сорву! — и полезла на дерево. Сорвала нижнюю ветку.
Девушка, стоя под деревом, крикнула:
— Теперь сорви для меня ветку, что растет повыше.
Лезет обезьяна вверх, а невеста все просит сорвать то одну, то другую ветку.
Вот осталась самая верхняя тонкая ветвь. На спине у обезьяны тяжелая ноша, ветка и подломилась. И полетела обезьяна вниз, в горный поток! Тяжелая ступка потянула ее на самое дно.
Утопая, сложила она предсмертное стихотворение:
Погибнуть не страшусь.
Я — только обезьяна,
Но жизни мне не жаль.
Одно меня печалит:
Мне жаль моей невесты[107].
А девушка, радостная, вернулась домой.
49. Магобэй — Чуткий Нос
Давным-давно в самом глухом углу Сацумского края[108] жил вместе со своей матерью бедный крестьянин по имени Магобэй. Хижина у него была ветхая, достатка мало. Один-единственный теплый футон на двоих.
Магобэй был любящим сыном. Он укрывал футоном старую мать, а сам на ночь зарывался в солому.
«Во всем мне неудача, только огорчаю свою матушку. Вот бы мне раздобыть денег — матери на радость!» — думал он. И однажды додумался. Говорит своей матери:
— Матушка, слушай внимательно, что я тебе скажу. Уйду я отсюда в город на заработки, а ты, как пройдет тридцать дней, сожги наш домик.
— Не болтай глупостей! Где же я жить буду?
— А я построю для тебя маленькую хижину. Тесновато в ней будет, но потерпи немного. Вернусь я и поставлю большой дом с черепичной крышей. А пока ты крепись, никому ни полслова.
Сел Магобэй на корабль и отплыл в город Осака. А там пошел наниматься в самую богатую лавку, где вели оптовую торговлю. Просит купца:
— Примите меня на службу.
Нанял его купец истопником. Однажды купается хозяин в чане и видит: Магобэй вдруг стал поводить носом и шумно принюхиваться.
— Ты чего это, Магобэй? Почудился тебе какой-то запах?
— О, хозяин, беда, большая беда! Мой домишко в Сацума сгорел дотла!
— Не говори пустого! Разве сюда долетит запах пожара в далеком краю Сацума? Ведь оттуда до нашего Осака несколько сотен ри. Ну и чудак же ты! Человеческий нос может учуять только самый близкий пожар.
— Нет, хозяин, нос у меня, Магобэя, никогда не ошибается. Слово за слово, пошел у них спор. Купца забрало за живое, и побился он об заклад с Магобэем.
— Что ты ставишь в заклад, Магобэй, если пожара не было?
— Я — как воробей. Что на мне, только тем и владею. Ставлю в заклад свою голову. А ты что поставишь, хозяин?
— У меня семь кладовых, битком набитых добром. Ставлю в заклад кладовую с моей казной.
Купец не мешкая послал в Сацумский край гонца, узнать, сгорел ли дом Магобэя. Дней через десять с лишком вернулся гонец и сообщил:
— Дом Магобэя сгорел в такой-то день такого-то месяца.
Сильно огорчился купец, но делать нечего, проспорил заклад. Весть о том, что случилось, разошлась по всему свету.
Прослышал об этом чуде князь Западного края — Сайгоку[109]. В один прекрасный день явились его кэраи в лавку:
— Желаем здравствовать! Где ваш хозяин?
— Я здесь, к вашим услугам.
— Правда ли, что в твоей лавке служит человек из Сацума по прозвищу Магобэй — Чуткий Нос?
— Верно, служит у меня такой.
— Тогда вот что. У нашего князя пропал драгоценный меч. Обращались мы к гадателям, но без толку. Может, Магобэй — Чуткий Нос сыщет. Мы прибыли за ним.
Магобэй все слышал в глубине лавки и затрясся всем телом. Вот когда беды не миновать!
Купец позвал его:
— Магобэй, теперь ты, наверно, добудешь целое богатство. Торопись же скорее выполнить волю князя, он тебя озолотит.
— Нет, нет, хозяин. Самое тонкое чутье в таком деле может не выручить. Обещай же мне, если я не вернусь, послать моей матери хоть малую толику из тех денег, что я у тебя выиграл.
Кэраи велели Магобэю сесть в паланкин, а сами по дороге несли охрану. В одном селении решено было отдохнуть под ветвистой сосной. Стоял летний полдень. Кэраи и носильщики задремали в тенечке от усталости. «Вот удобный случай сбежать», — подумал Магобэй. Вылез он потихоньку из паланкина и побежал со всех ног.
Вскоре он приметил храм бога Инари[110]:
— Милосердный бог, приди ко мне на помощь! — взмолился Магобэй, открыл двери святилища и спрятался внутри. Тут явилась какая-то женщина и принесла в дар божеству два нигиримэси.
— Вот хорошо!
Магобэй просунул руку в дверь, схватил нигиримэси и съел. Вдруг прибежала белая лисица[111] и от удивления завертела головой:
— Что ж это такое! Женщина только что принесла два нигиримэси. Куда они делись?
Следом пришла рыжая лисица:
— Удивительное дело! Я сама видела, как несут сюда два нигиримэси — и вдруг ни одного! Значит, ты, белая лисица, слопала оба.
— Нет, это не я.
— Понятно, ты, этакая плутовка, воровка! Ты у князя стащила его драгоценный меч и спрятала в ветках вишневого дерева. Что, скажешь, неправда? Я все про тебя знаю.
Но тут Магобэй открыл двери святилища и как закричит:
— Нигиримэси-то съел я!
И, не оглядываясь на перепуганных лисиц, помчался опрометью к месту привала.
Кэраи как раз готовились совершить харакири[112]. Вдруг послышался крик Магобэя:
— Эй, стойте, погодите!
Подпрыгнули от радости кэраи:
— Магобэй, это ты! Куда ж ты подевался? Мы повсюду искали, не нашли и уже решили вспороть себе животы!
— А я хорошо знаю город Осака, но в окрестностях не бывал. Захотелось мне полюбоваться на местные виды. Пошел гулять, заплутался и еле нашел дорогу назад.
Снова Магобэй поехал, качаясь в паланкине. Наконец прибыли. Князь уже все глаза проглядел.
— Я в нечистой одежде, — говорит Магобэй, — несите меня через ворота для слуг.
Но князь не согласился:
— Нет, Магобэй, через главные, через главные.
Как только внесли Магобэя через главные ворота, он сразу приметил: перед дворцом растет большое дерево вишни. Стал зорко вглядываться: что-то блестит среди ветвей.
— Магобэй, найди мой драгоценный меч — семейную реликвию!
— Повинуюсь. Я могу учуять этот меч, но пусть ваша милость даст мне три дня срока.
