без автора - Три промаха поэта
Дорогою ничего примечательного не произошло, и потому рассказывать о путешествии мы не будем. Послушайте только стихи:
Округ Илинь, уезд Гаотан, –
Мчится по новым местам наш возок.
Скоро в Куйчжоу приедем!
В Куйчжоу Дун-по простился с женой. Он поручил самому надежному из слуг сопровождать госпожу на родину и всячески о ней заботиться. Затем он нанял лодку и поплыл вниз по реке.
Яньюйская скала, о которой мы упомянули, – это громадный камень, высящийся одиноко по самой середине течения. Летом он покрыт водою целиком, по в зимние месяцы выступает наружу. В полноводье здесь нелегко выбрать правильную дорогу, и по этой причине камень носит еще одно название – «Камень-помеха». В его честь даже сложили стихи:
Помеха-Камень высится, как слон,
Вверх по теченью плыть мешает он.
Навис тот камень вздыбленным конем, –
Вниз по реке никак но обогнем.
Дун-по отправился в путь после праздника Середины осени, когда осень подходит к концу, уступая место зиме. Но год шел високосный, и смена времен года запаздывала на целый месяц. Вот почему река все еще была очень полноводной. Вверх по течению лодки шли медленно, зато вниз неслись как ветер. Дун-по боялся опоздать в столицу с поздравлениями и в Куйчжоу ехал сушей, а возвращаться с самого начала решил по реке и теперь летел в лодке, оставляя позади одну сотню ли за другой. Перед его глазами поднимались каменные стены в тысячу сюней [17] вышиной, за бортом кипели и клокотали волны. Вдохновившись этим зрелищем, поэт задумал написать оду о Трех Ущельях, но никак не мог выбрать подходящего начала. Погрузившись в размышления, он оперся локтем о стол и незаметно для себя задремал. Многодневное путешествие верхом до крайности утомило Дун-по, и просьба канцлера снова вылетела у него из памяти. Когда Дун-по проснулся, Ведьмино ущелье уже осталось позади, и лодка плыла нижним ущельем.
– Мне нужна вода из среднего ущелья, – сказал Дун-по лодочнику. – Поворачивай назад.
– Господин, в Трех Ущельях река мчится со скоростью водопада, и лодка летит как стрела. Выгребать против течения почти невозможно: из сил выбьемся, а в день сделаем всего несколько ли, – ответил лодочник.
Дун-по тяжело вздохнул.
– А к берегу пристать можно? Живет здесь кто-нибудь?
– В верхних двух ущельях пристать нельзя – там отвесные скалы. В нижнем и берега не такие обрывистые. Поблизости есть селения и проезжие дороги.
Су Дун-по приказал пристать к берегу и сказал слуге:
– Ступай приведи ко мне кого-нибудь из старожилов– Да только не кричи, не пугай людей.
Через некоторое время слуга вернулся со стариком, который низко поклонился Су Дун-по в знак почтения.
– Я проезжий чиновник и не властен над вашими местами, – сказал Дун-по мягким, ласковым тоном, чтобы успокоить перепуганного старика. – Мне надо узнать у тебя только одно: в каком из этих трех ущелий вода лучше?
– Все три ущелья соединяются, никаких преград между ними нет. Вода из верхнего бежит в среднее, а потом в нижнее, и так день и ночь, без остановки. Вода везде одинаковая, ее и не различишь, – отвечал старик.
«Наш канцлер, как говорится, «играет на струнном сэ с приклеенными подставками» [18], – подумал Дун-по. – Зачем ему вода непременно из Ведьминого ущелья, коли все три ущелья соединены меж собою и вода во всех одинаковая?» Он приказал слуге купить чистую фарфоровую бутыль, а затем встал на носу лодки и внимательно следил, как лодочник наполняет бутыль водою. Горлышко заткнули плотной бумагой, и Дун-по запечатал бутыль. Лодка тронулась в путь.
Вернувшись в Хуанчжоу, Дун-по в тот же день посетил правителя Ma и составил зимнее поздравление императору. Прочитав его, правитель подивился великому дарованию Су Дун-по и немедля подписал поздравление именем поэта. Наступил благоприятный день, и Дун-по снова тронулся в путь. Прибыв в Восточную столицу, он, как и в прошлый раз, остановился в храме Великого Вельможи. До конца дня было еще далеко, и Дун-по решил повидаться с канцлером. Слуга понес за ним бутыль с сычуаньской водой.
Ван Ань-ши оказался свободен от всяких дел. Когда слуга доложил, что просит приема помощник военного ревизора из Хуанчжоу, он с улыбкой сказал:
– Как быстро пролетел год… Проводите его в Восточный кабинет, да особенно не торопитесь, – приказал он слугам и направился в кабинет.
На колонне по-прежнему висело стихотворение, наклеенное год назад, но бумага покрылась толстым слоем пыли, и разобрать, что написано, было почти невозможно. Канцлер достал метелку, похожую на хвост сороки, и стряхнул пыль. Листок опять был в точности такой, как прежде. Ван Ань-ши присел в ожидании гостя.
Слуги под всяческими предлогами долго задерживали Дун-по у ворот, но в конце концов пропустили, известив, что канцлер примет его в Восточном кабинете. Лицо гостя залил румянец. Он хорошо помнил место, где делал злосчастную приписку. Испытывая чувство неловкости, Дун-по переступил порог Восточного кабинета. Увидев канцлера, он низко поклонился.
– Не надо этих церемоний, – остановил его старый учитель. – Мы встретились не в приемной зале. К тому же вы утомлены после длинной дороги.
Канцлер велел мальчику-слуге усадить гостя. Дун-по сел. Его взгляд скользнул но стихам, висевшим на колонне как раз против него.
– Цзы-чжань, как быстро летит время. Этим стихам уже год, – промолвил Ван Ань-ши, указывая метелочкой на лист бумаги.
Дун-по поднялся со своего места и упал на колени.
– Что с вами? – спросил Ван Ань-ши, поднимая гостя.
– Позднорожденный признает свою вину.
– Значит, вы видели, как опадают хуанчжоуские хризантемы?
– Видел.
– Я вас не виню. Ведь вы раньше просто никогда не слыхали об этих цветах.
– Позднорожденный признается, что талант его мелок, а знания ничтожны. Я преклоняюсь перед вашей необъятной ученостью!
Они выпили чаю.
– Помните, я позволил себе побеспокоить вас одним поручением: я просил привезти мне воды из среднего ущелья Цюйтана. Вы не забыли? – спросил канцлер.
– Бутыль у слуги, а слуга дожидается у ворот.
Канцлер приказал двум чиновникам на посылках принести бутыль в кабинет. Бутыль принесли. Ван Ань-ши рукавом халата смахнул с нее пыль и сорвал полоску бумаги, которой было запечатано горлышко. Слуги получили распоряжение вскипятить воду в серебряном ковшике. Канцлер достал белую динчжоускую чашку и бросил в нее щепоть янсяньского чая. Когда вода в ковшике закипела и по ней побежали пузыри, похожие на крабьи глаза, он быстро перелил кипяток в чашку. После этого он долго и внимательно рассматривал цвет настоя.
– Где вы зачерпнули эту воду? – спросил он наконец.
– В Ведьмином ущелье.
– Значит, в среднем?
– Точно так.
– Опять обманываете старого учителя! – засмеялся Ван Ань-ши. – Эта вода из нижнего ущелья, а вы говорите, что из среднего!
Ошеломленный Дун-по пересказал канцлеру слова старика:
– Меня уверили, что вода во всех трех совершенно одинаковая. Позднорожденный поверил и взял воды из нижнего ущелья. Но как вы догадались, учитель?
– Истинно образованный человек должен быть внимателен и вникать в самую суть вещей, а не скользить легкомысленно по поверхности. Если бы я сам не был в Хуанчжоу и собственными глазами не видел тамошних хризантем, я бы не сказал в своих стихах, что желтые хризантемы осенью опадают. Что касается цюй-танской воды, то о ее свойствах можно прочитать в «Трактате о водах» [19]. В верхнем ущелье теченье слишком быстрое, в нижнем – слишком медленное, и только в среднем быстрота и медлительность смешиваются в должном отношении. Императорская аптека славится лучшими лекарями в Поднебесной. Они знают, что мою болезнь можно лечить водой лишь из среднего ущелья. В трактате, который я вам назвал, говорится, что, заваривая янсяньский чай в воде из верхнего ущелья, мы получим напиток через меру густой и крепкий, вода из нижнего ущелья сделает его слишком жидким, и только вода из среднего ущелья позволит сочетать все нужные качества в нужной мере. Сейчас я внимательно наблюдал за цветом настоя и пришел к выводу, что вода взята из нижнего ущелья.
Дун-по снова вскочил с места и принялся просить извинения за свой проступок.
– Проступок не столь уж тяжел, – заметил канцлер. – Причина его в том, что вы считаете себя умнее всех, – где уж тут соблюсти необходимую внимательность к чужим речам! Я очень рад, что вы, Цзы-чжань, почтили меня своим посещением, особенно сегодня, когда у меня нет дел. В прежние наши встречи У меня не было случая увидеть ваши знания. Мне бы хотелось их проверить.
– Дайте мне тему, учитель, – радостно согласился
Дун-по.
– Нет, погодите! – остановил его канцлер. – Если я стану спрашивать первым, могут сказать, что я злоупотребляю, правом старшинства. Сперва вы, Цзы-чжань, проверьте мои знания, а потом уже я буду опрашивать вас.
