без автора - Три промаха поэта
Стражники доложили о нем хозяину, и Ван Ань-ши, приказав проводить гостя в парадный зал, принял его так, как учитель принимает старого ученика. Слуги разлили чай.
– Цзы-чжань, вас назначили с понижением в Хуанчжоу, – начал Ван Ань-ши. – Такова воля императора. При всей моей любви к вам, я был бессилен чем-либо вам помочь. Но ведь вы не обижаетесь на старика?
– Как посмел бы я обидеться на почтенного учителя? Я, позднорожденный, хорошо понимаю, что способности мои скромны и незначительны.
– Вот уж никак не скромны! – улыбнулся Ван Ань-ши. – Вы, Цзы-чжань, одарены необыкновенно щедро. Но когда приедете в Хуанчжоу, в свободное от дел время читайте побольше, чтобы углубить свои знания.
Дун-по прочитал несметное число книг и знаниями превосходил множество людей. А ему советуют больше читать и углубить свои познания!
– Почтительно благодарю за добрый совет, – промолвил он с нарочитым смирением, и его недоброе чувство к канцлеру вспыхнуло с новой силой.
Ван Ань-ши всегда отличался большою воздержанностью и бережливостью. И на этот раз гостю пришлось удовольствоваться четырьмя видами закусок, тремя чарками вина и тарелочкой риса. Су Дун-по стал откланиваться. Хозяин взял его за руку и проводил до порога. Когда они прощались, канцлер сказал:
– В молодые годы я десять лет просидел перед лампой у окна [15] и в конце концов расстроил свое здоровье. Теперь, в пожилые годы болезнь дает знать о себе все чаще. В императорской аптеке мой недуг определили как скопление мокрот в груди. Я принимаю разные снадобья, но вырвать корни недуга до крайности трудно. Говорят, что от него избавляет янсяньский чай. Как раз такой чай прислали из Цзинси императору, и Сын Неба подарил его мне. Я спросил лекарей, как его заваривать. Они ответили, что для этого нужна вода из среднего ущелья Цюйтан. А ведь ущелье Цюй-тан в Сычуани! Несколько раз я хотел послать туда гонца, но так и не собрался. К тому же чужие люди едва ли проявят нужное старание. Я знаю, что вы родом из тех мест. Вероятно, вам было бы нетрудно дать знать о моей нужде вашему уважаемому семейству: при случае кто-нибудь из ваших близких мог бы захватить для меня бутыль с цюйтанской водой. Вы продлили бы жизнь дряхлому старику!
Пообещав выполнить просьбу, Дун-по вернулся в храм Великого Вельможи, а на другой день покинул столицу. Когда он приблизился к месту назначения, чиновники Хуанчжоуской управы вышли за городские ворота, чтобы встретить знаменитого во всей Поднебесной поэта. Дождавшись благоприятного дня, Дун-по приступил к своим обязанностям, а примерно через месяц к нему приехала семья.
В Хуанчжоу Су Дун-по близко сошелся со своим земляком по имени Чэнь Цзи-чан. Новые друзья вместе ездили в горы на прогулки, наслаждались видами быстрых горных рек, пили вино и сочиняли стихи. Военными делами Дун-по совершенно не занимался, к любым жалобам и просьбам был совершенно глух. Время летит быстро, и незаметно промелькнул год. Миновал праздник Двойной девятки [16], засвистали свирепые ветра. Однажды Дун-по сидел в своем кабинете. Ветер, который дул беспрестанно несколько дней подряд, стих. Вдруг Дун-по вспомнил, что настоятель храма Неколебимого Милосердия подарил ему несколько черенков желтых хризантем и он высадил цветы в дальнем саду. «Надо бы пойти взглянуть на них», – подумал Дун-по. Не успел он подняться с места, как появился Чэнь Цзи-чан. Хозяин обрадовался и тут же повел гостя в сад полюбоваться хризантемами. Подойдя к изгороди, они увидели, что на стеблях не осталось ни одного лепестка, а вся земля в саду словно усыпана золотом. Дун-по долгое время не мог вымолвить ни слова и лишь изумленно моргал глазами, взирая на эту картину.
– Цзы-чжань, отчего тебя так удивили эти опавшие хризантемы? – спросил Чэнь.
– О, если бы ты знал!… Я всегда думал, что хризантемы могут завянуть или засохнуть, но никогда не опадают. Год назад, в доме у канцлера Ван Ань-ши я увидел стихотворение «Похвала хризантеме». Сочинил его сам хозяин.
Западный ветер в минувшую ночь
Мой сад посетил, пролетая,
С желтых цветов он сорвал лепестки,
И вот вся земля – золотая.
Я был уверен, что старик ошибся, и приписал на том же листке еще четыре строчки:
Не облетят, как весенний цветок,
Осенней порой хризантемы.
Будь осторожен в сужденьях, поэт,
Строки свои создавая.
Я и представить себе не мог, что хуанчжоуские хризантемы действительно опадают! После этого канцлер отослал меня с понижением в Хуанчжоу. Теперь все понятно – он хотел, чтобы я собственными глазами увидел эти хризантемы.
Чэнь Цзи-чан расхохотался.
– Не зря в древности говорили: «Много знаешь – рот не раскрывай, лишь перед собеседником головой качай».
– Я все время считал, что Ван Ань-ши мстит мне несправедливо, но вот оказывается, что он был прав, а я задел и обидел его без всякого основания. Верно говорят люди: даже знаток из знатоков может ошибиться! Всем молодым надо крепко-накрепко запомнить, что нельзя поучать других и опрометчиво насмехаться над кем бы то ни было. Но верно и другое: пока не ошибешься – ума не наберешься.
Дун-по приказал слугам принести вина. На устланной опавшими лепестками земле накрыли стол, и друзья ели и пили, пока в самый разгар веселья в сад не вошел слуга.
– Пожаловал господин Ma, правитель области, – доложил он.
– Скажи, что меня нет дома, – ответил Дун-по, и они продолжали угощаться и беседовать до самого вечера.
На следующий день Дун-по отправился к правителю. Хозяин вышел навстречу и проводил гостя в дальнюю залу – в ту пору особых комнат для приема гостей еще не было. Они сели к столу, слуга подал чай. Гость рассказал правителю, как он год назад незаслуженно оскорбил канцлера своими стихами.
– Когда я впервые приехал в эти места, я тоже не знал особенности здешних хризантем, – улыбнулся xoзяин. – Видимо, ученость нашего почтенного канцлера необычайно велика, – она обнимает собою и Небо, и Землю, как говорит пословица. Вы допустили промах и выказали себя неучем. Почему бы вам не съездить в столицу и не извиниться перед канцлером? Я не сомневаюсь, что Ван Ань-ши сменит гнев на милость.
– Я и сам хотел бы поехать, но для этого нет подходящего предлога.
– Предлог есть, но слишком ничтожный. Не знаю, согласитесь ли вы им воспользоваться, – с сомнением промолвил Ma и пояснил: – По старинному обычаю ко дню зимнего солнцестояния полагается отправлять в столицу нарочного с поздравлениями. Для этой цели обыкновенно используют кого-нибудь из мелких чиновников. Если вы не сочтете такое поручение за обиду, вы можете съездить в столицу.
– Я поеду с удовольствием! Весьма благодарен вам за доброту и заботу! – воскликнул Дун-по.
– Но вы должны приложить свою могучую кисть к вашему поздравлению.
Дун-по пообещал и, простившись с господином Ma, направился в свой ямынь. И тут он внезапно вспомнил о поручении, которое дал ему канцлер. Вода из Цюйтанского ущелья! Дун-по растерялся: он совсем позабыл о просьбе Ван Ань-ши, но теперь не пощадит своих сил и непременно ее исполнит. Хотя бы для того, чтобы получить прощение за свою неразумную дерзость. Больная жена Су Дун-по очень хотела побывать в родных местах. Надо воспользоваться добрым отношением правителя Ma и попросить отпуск, чтобы самому отвезти жену на родину. «Тогда я возьму воды в Цюйтанском ущелье и сделаю сразу два дела!» – решил Су Дун-по.
От Хуанчжоу до Мэйчжоу водою больше четырех тысяч ли. По пути проезжают три Цюйтанских ущелья. Самое верхнее – собственно Цюйтан, или ущелье Западных холмов; оно находится к востоку от Куйчжоу. Потом идет Уся – Ведьмино ущелье и, наконец, самое нижнее Гуйся – ущелье Возвращения. Начинаются они у скалы Яньюй, которая служит как бы воротами в Три Ущелья, общая их длина превышает семьсот ли, Степы ущелий настолько высоки и отвесны, что скрывают от взоров путешественника свет солнца. Здесь не бывает ни южного ветра, ни северного, ветер дует здесь лишь сверху вниз.
Город Куйчжоу стоит на полпути между Хуанчжоу и родиной Дун-по Мэйчжоу. Дун-по прикинул в уме: «Если провожать жену до Мэйчжоу, придется проделать почти десять тысяч ли, и тогда я, конечно, не успею доставить поздравление в срок. Нет, так нельзя. Я провожу жену сушею до Куйчжоу. Дальше она поедет одна, а я наберу воды в среднем ущелье, вернусь в Хуанчжоу и сразу поеду в столицу».
Рассудив таким образом, Дун-по рассказал о своем Решении жене и простился с правителем Ma. На воротах ямыня вывесили таблицу, извещавшую об отъезде начальника. Дун-по нанял повозку и слуг и в один из благоприятных дней тронулся в путь вместе с семьею,
Дорогою ничего примечательного не произошло, и потому рассказывать о путешествии мы не будем. Послушайте только стихи:
Округ Илинь, уезд Гаотан, –
Мчится по новым местам наш возок.
Скоро в Куйчжоу приедем!
В Куйчжоу Дун-по простился с женой. Он поручил самому надежному из слуг сопровождать госпожу на родину и всячески о ней заботиться. Затем он нанял лодку и поплыл вниз по реке.
