Автор неизвестен Древневосточная литература - Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
— Я обитаю в столице, изучаю буддизм школы Тэндай, как он есть. Однако же кое-что мне непонятно, и я хочу спросить вас, господин монах.
Иккю отвечал:
— Что же вас беспокоит? Я сам неумён, даже азбуку ироха[241] — и ту разъяснить не сумею, настолько я глуп. Так что даже не надеюсь развеять ваши сомнения.
Тогда тот монах сказал:
— Как понимать, что буддами станут и деревья, и травы?
Иккю отвечал:
— Чем думать о деревьях и травах, подумай, как ты сам станешь буддой.
Тот монах вновь вопрошал:
— А где же появляется этот становящийся будда?
Иккю на это:
— Разгляди это в своей душе! — так изволил ответить, и тот монах тут же ушёл, не найдя слов.
— Не зная о просветлении в собственном сердце, ищет его у других, — что за глупец! Всё равно как если б слепой рассуждал о чёрном и белом, или обезьяна принялась бы ловить отражение луны в воде. Вступая на путь, стоит задуматься о важных вещах — о жизни и смерти, о том, как вырваться из круга перерождений, — вот о чём нужно думать тому, кто вступил на путь. Не понимая себя, спрашивать других, — что за глупость! — потешался Иккю.
Преподобный тогда болел и передал гостю: «Извините, но сейчас я никого не могу принимать, если у вас ко мне какое-то дело, приходите попозже», но тот сказал: «Понимаю, вы больны. Но хотел бы повидать вас, хотя бы и стоя».
4
О том, как женщина написала Иккю благодарственное послание
В краю Идзумо, в местности, что называется Оохара, есть человек, которого зовут Юрурия Фудзи-таю. Долго он жил в Киото, но был родом из Идзумо и потому уехал назад и увёз домой с собой жену из Киото.
Эта жена, пока обреталась в Киото, прежде, до того, как обручилась с тем человеком, переписывалась с другими мужчинами.
О том втайне проведал один человек и передал Фудзи-таю. Он взял те письма и спрятал. Думал он: «Я грамоты не знаю и что теперь делать — не ведаю; кому бы их показать?» — А показать-то и некому, так что в тот день ничего не вышло.
Как раз тогда Иккю пребывал неподалёку от этого Фудзи-таю, и тот подумал: «Какой хороший случай!» — достал те письма и попросил:
— Господин монах! Скажу вам по секрету — у меня хоть глаза и есть, но я неграмотен, всё равно что слепец. В этих письмах — важные для меня подробности, — не могли бы вы их мне прочесть одно за другим?
Иккю просмотрел письма и прочитал их так, как будто это были обычные послания. Тогда Фудзи-таю сказал:
— Что ж, ничего предосудительного в этих письмах нет. Тот человек всё наврал. Может, дать ещё кому-нибудь почитать, чтоб окончательно развеять сомнения? Впрочем, не думаю, чтобы преподобный прочитал неправильно и обманул меня.
И он перестал беспокоиться по поводу этих писем.
А та женщина на следующий день на радостях написала преподобному такое послание:
В земле Синано,
На дороге в Кисо,
Бревенчатый мост,
Когда на него вступаешь —
Душа затрепещет[242].
Синано нару
Кисодзи ни какэси
Марукихаси
Фумимиси токи ва
Аяукариси о
Так она написала от великой радости и послала Иккю. А он отвечал:
Письмо увидав:
«Что написано там?» —
Вопрошал Фудзи-таю,
Когда ему прочитали,
Успокоился он.
Миси токи ва
Ика нару кото то
Toy таюу
Ёмиоваритэ ва
Кокоро юрури я
5
О том, как Иккю и астролог шутили
В столице живёт один учёный астролог. Как-то пришёл он в келью к Иккю. Тот его встретил:
— Давно вас не видно было, куда это вы уезжали?
— Да вот, по просьбе одного человека уезжал в Южную столицу[243]. Вернулся только два-три дня назад.
Преподобный спросил:
— И что, не слыхали ли чего удивительного там?
Учёный отвечал:
— Как же, слышал я удивительную историю!
— Что же за история?
— Там, на спуске Ханнядзака[244], живёт один зубодёр. Говорят, что за один зуб берёт он два мона[245]. У одного человека болел зуб. В одночасье так заболел он, что боль отдавалась во всём его теле, так, что невозможно терпеть. Услышал он о том зубодёре и пошёл к нему вырывать зуб. Тот ему и говорит: «За один зуб беру два мона!» — а этот просит: «Я услышал о вас и пришёл издалека. Не сбросите ли цену до одного мона?» — «Нет, скидок я не делаю. Как надумаете рвать, приходите в любое время», — но так и не уменьшил цену. Тот человек уж было думал, что делать нечего, нужно идти домой, но потом, верно, решил: «Как же это я, пришёл в такую даль — и вернусь ни с чем!» — и сказал: «Если уж ни в какую не хотите сбрасывать цену, то, может, два зуба за три мона вырвете?» Зубодёр отвечал: «Надо же, как вы торгуетесь! Ладно, так и быть, такую скидку я вам сделаю!» — и вырвал ему два зуба за три мона. Тот очень был доволен собой, что ему удалось сбить цену, и ушёл, а люди вокруг говорили: «Ну и ну, какую штуку выкинул этот давешний больной! Попросил вырвать не только тот зуб, который нужно было, а ещё и другой тоже! Пожалел один мон — и вырвал здоровый зуб, который не болел и можно было его оставить! Что ни говори, а много есть в этом мире удивительных людей. О таких, наверное, и говорят, что ради небольшой выгоды согласны на большие потери!» — так они потешались. Вот какое удивительное дело слышал!
Преподобный покатывался от смеха:
— И правда, интересная история! Вот точно так же и прочие люди в этом мире стремятся к своей выгоде, чтоб непременно выиграть хоть что-нибудь, не знают закона причин и следствий, не ведают о грядущей расплате!
Так они говорили о многих вещах, а потом Иккю по какому-то делу выходил через заднюю дверь, обращённую на запад. Астролог, видя это, тут же сложил:
Что творится!
Рассветное солнце
Восходит на западе!
Икабакари
Ниси ни асахи но
Идзуру кана
А Иккю тут же ответил:
И что же скажет об этом
Учёный астролог?
Тэммон хакасэ
Икага миру ран
Астролог всплеснул руками, рассмеялся и ушёл, забыв даже попрощаться.
6
О том, что такое люди
Один человек спросил Иккю:
— В этом мире есть такое существо, которое называется «человек». Каков же тот, кого можно называть человеком?
Иккю отвечал:
— Что же, я — монах, откуда бы мне знать о людях? Однако же, когда юноша, взыскуя знания, любезно спрашивает, неуместно было бы сказать: «Не знаю!» Когда-то довелось мне слышать мудрых людей, так что попробую ответить. Для начала скажу, что есть такие, кто обладает всем для того, чтобы называть их людьми, и такие, кому для этого кое-чего не хватает, а потому тех, кого должно, и называют людьми. Например, соколы хорошо ловят других птиц, потому такие птицы и называются соколами. Если же сокол не ловит других птиц, а охотится на мышей, то такую птицу называют коршуном среди соколов. Соколом её назвать трудно. Кошку, которая хорошо ловит мышей, называют настоящей кошкой. А если она мышей не ловит, а ворует и ест рыбу, то её называют мышью среди кошек. Трудно такую кошку назвать кошкой. Настоящий человек — это тот, кто ведёт себя как человек.
Тот спросил:
— Что такое «заимствование» чужих знаний?
Иккю отвечал:
— Об этом я тоже не очень хорошо знаю, но попробую ответить. «Заимствование» это вот есть, например, на перекрёстках Четвёртого и Пятого проспектов мелочные лавки, в них на одной полке лежат самые разные вещи, и торговцы продают, что кому нужно. Если вы закажете им какую-нибудь вещь, вам скажут: «Ничего из этого мы сами не производим, лишь продаём вещи тех мастеров, которые хорошо это умеют делать. Если вам нужно, мы закажем им, чтобы они сделали»; и точно так же со знаниями, таким же образом многие заимствуют знания. Редко кто создаёт новые знания. Обычно берут Лао-цзы, Чжуан-цзы, мыслителей Ста школ, перемешивают это и рассуждают, и называют себя мыслителями, хотя они — как продавец той мелочной лавки. Для покупателя он полезен, но сам — не ремесленник. Гораздо ценнее те, кто хорошо осознают хоть одно слово или высказывание, и могут практиковать на этой основе, но очень мало таких.
Тот человек внимательно его выслушал и восхитился:
— До чего же складно вы говорите!
Ноборумати, у Второго проспекта и Тэрамати Доски изготовлены СёбэемРАССКАЗЫ ОБ ИККЮ, СОБРАННЫЕ В КАНТО
