Гань Бао - Записки о поисках духов
– Я — сын Ганьцзян Мо-Се, — отвечал тот. — Чуский ван убил моего отца, и я хочу отомстить ему.
– Слышно, — сказал незнакомец, — что ван назначил за вашу голову тысячу золотых. Отдайте же мне вашу голову и меч, и я отомщу за вас.
– С превеликой радостью, — согласился мальчик. Он тут же сам себя обезглавил и обеими руками преподнес незнакомцу голову и меч, сам продолжая стоять.
– Я не обману вас, — сказал незнакомец, и только тут труп упал ничком.
Незнакомец с головой в руках отправился на свидание с Чуским ваном. Ван чрезвычайно обрадовался.
– Это голова отважного мужа, — сказал незнакомец, — поэтому нужно сварить ее в котле.
Ван по его совету начал варить голову. Не разварившись за три дня три ночи, голова все выпрыгивала из кипятка, глаза ее были полны гнева.
– Голова этого мальчика никак не сварится, — сказал незнакомец, — желательно, чтобы ван сам приблизился и взглянул на нее, тогда она разварится непременно.
Когда ван приблизился к котлу, незнакомец направил на него меч, и голова вана упала в кипяток. А потом незнакомец приложил меч к собственной голове, и его голова тоже очутилась в кипятке. Три головы так разварились, что нельзя уже было разобрать, где какая, так что похоронили мясную массу, отделив ее от отвара. Вот почему это захоронение все называют «Могила трех ванов». Она находится в границах нынешнего уезда Северный Ичунь, что в округе Жунань.
11.267Во время Ханьского У-ди правителем Юйчжана был Цзя Юн, уроженец Цанъу, владевший искусством духов. Выйдя за рубежи в поход на разбойников, он был разбойниками убит и лишился головы. И все-таки верхом на коне возвратился в свою ставку, и все следовавшие за ним видели, что ведет их он. А из груди Юна слышались такие слова:
– Я битву не выиграл и был сражен. Посмотрите, господа, как красивее — с головой или без головы?
Слуги его отвечали, проливая слезы:
– С головой красивее.
– Да нет, — возразил Юн, — без головы тоже красиво.
Сказал это — и тут же умер.
11.268Ши Лян, правитель Бохая, полюбил одну девушку, предлагал ей стать его женой, но успеха в этом не имел. Лян разгневался, убил ее, отрубил у нее голову и, вернувшись домой, бросил голову в очаг со словами:
– Она достойна погребения в огне.
– А если бы я, — произнесла голова, — последовала за вами, чего я была бы достойна?
Потом она явилась ему во сне и сказала:
– Возвращаю вам ваши подарки.
Когда он проснулся, то обнаружил им ранее подаренные ей вещи: благовонную ленту, золотые шпильки и всякое другое.
11.269Во время правления Чжоуского Лин-вана был казнен Чан Хун. Тогда же один человек из области Шу собрал и спрятал его кровь. Прошло три дня, и кровь превратилась в бирюзу.
11.270Ханьский император У-ди отправился в путешествие на Восток. Когда он еще не выехал из заставы Хань-гугуань, какая-то тварь перегородила ему дорогу. Длиной она была в несколько чжанов, видом походила на вола, у нее были черные глаза с мерцающими зрачками. Четыре ноги вросли в землю, так что невозможно было сдвинуть ее с места. Все чиновники дрожали от страха.
Тогда Дунфан Шо посоветовал окропить эту тварь вином. Вылили на нее несколько десятков ху — тварь рассеялась. Император потребовал объяснений. Было сказано:
– Тварь эта зовется Невзгода. Она есть порождение духа печали и, как установлено, возникла из беззаконий во время Цинь. Иногда связывают ее появление с другими преступными беззакониями. Известно, что печали забываются за вином. Потому-то вино и заставило эту тварь рассеяться.
– Да! — сказал император. — Вот чего может достигнуть муж, проникший в суть вещей.
11.271При Поздней Хань жил Лян Фу, по второму имени Хань-Жу, человек из уезда Синьду, что в округе Гуанхань. Смолоду он служил на мелких подсобных должностях, не обеспечивавших ему даже пропитание. Исполнял мелкие поручения, старшие и младшие все помыкали им, и был он на побегушках по делам округа и уезда.
В это время летом стояла засуха. Правитель уезда сам стоял на солнцепеке во дворе, но дождь так и не был ниспослан. Лян Фу, хоть и был служкой пяти канцелярий, вышел для моления горам и рекам, дав при этом такую клятву:
«Я, Фу, в нашем округе, так сказать, оконечность тела и потому не могу давать советов, которыми выказал бы свою верность, и не смею выдвигать способных и отстранять негодных и тем умиротворять простой народ. Из-за того, что мы вызвали неудовольствие Неба и Земли, все сущее пересохло, простой народ ропщет, и некуда ему обратиться со своими жалобами.
Вину за все это беру на себя я, Фу. Ныне правитель нашего округа, наказывая себя за собственные упущения, сам стоит во дворе на солнцепеке, а мне, Фу, повелел просить помилования и возносить моления о благоденствии народа. Но хотя моления возносятся со всей возможной искренностью, Небо и Земля еще ими не до конца растроганы. Ныне я, Фу, осмеливаюсь дать такую клятву: если к полудню не будет дождя, я прошу принять мое тело в качестве возмещения за нераспорядительность».
После этого он собрал хворост, намереваясь совершить самосожжение.
Время подошло к полудню. В горах поднялись испарения и стали совершенно черными. Разразился гром и ливень, весь округ был увлажнен. Люди в мире потом восхваляли его за высокую искренность его клятвы.
11.272Хэ Чан, человек из округа Уцзюнь, смолоду любил волшебство даосов и стал отшельником. В селе, где он жил, случилась великая засуха, народ и скот — все от нее страдали. Правитель округа Цин Хун послал служку из канцелярии подворного учета с уведомлением о вручении Чану печати со шнуром с просьбой принять на себя управление уездом Уси. Чан назначения не принял. Отступив шаг назад, он сказал, вздыхая:
– Границы нашего округа постигло бедствие. Как же я тут могу вступить на путь исполнения моих замыслов?
После этого он с большими трудностями добрался до своего родного уезда и остановился в доме, посвященном Светлой Звезде. Там он рассеял и уничтожил саранчу и удалился от людей. Впоследствии тоже призывали многознавших магов, но с ним ни один сравняться не мог.
Скончался он в своем уединенном доме.
11.273Сюй Сюй, по второму имени Цзин-Цин, человек из Юцюаня, живший при Поздней Хань, в молодости был тюремным смотрителем. На этом посту прославился строжайшим соблюдением законов и стал правителем уезда Сяохуан.
В это время соседние уезды сильно страдали от саранчи, так что на полях не успевала вырасти трава. Но перевалив через границы Сяохуана, саранча мерла на лету и в тучи не собиралась. Походное управление областного наместника как-то наказало Сюя за нераспорядительность. Сюй ушел с должности — и как отзвук на это на уезд навалилась саранча. Наместник раскаялся и велел ему вернуться в уездное присутствие. Тогда саранча улетела прочь.
11.274Ван Е, по второму имени Цзы-Сян, был при Ханьском императоре Хэ-ди наместником в области Цзинчжоу. Каждый раз при выезде с походной канцелярией он совершал омовение, держал пост и обращался с молением к Небу и Земле: «Удостойте меня помощи в моих глупых замыслах и не дайте мне нанести урон простому люду».
Управлял он областью семь лет, и все время там веял ветер мудрости, не творилось беззаконий, в горах не водились волки и шакалы. Когда он скончался на реке Сянцзян, появились два белых тигра, которые, склонив головы и опустив до земли хвосты, стояли возле него на страже. А после похорон тигры прыжком пересекли границу области — и больше их не видели. Народ установил в честь их памятную стелу, на которой было начертано: «Могила белых тигров с Сянцзяна».
11.275Во время царства У правителем округа Хэнъян был Гэ Цзу. В пределах этого округа появился большой плот, ставший поперек течения. Он мог творить всяческие чудеса, и простой народ установил в его честь храм. Если отправлявшиеся в путешествие возносили ему здесь свои молитвы, плот тонул. Если же нет — плот плавал, и лодки об него разбивались.
Когда Цзу собирался оставить службу, он запасся большим топором, чтобы уничтожить эту помеху в жизни народа. Намеревался отправиться туда назавтра.
В ту ночь на середине реки слышалось какое-то журчание — словно бы человеческая речь. Пошли посмотреть, что это такое, — а плот уже переместился. Он проплыл несколько ли и остановился в заливчике вниз по течению. С этой поры путешественники больше не тревожились, что они могут потонуть. Люди в Хэнъяне поставили в честь Цзу стелу, на которой было начертано:
Истинно добродетельный горячо молился;
Святое дерево поэтому переместилось.
Цзэн-цзы, последовав за Чжун-Ни, жил с ним в Чу. Но вот сердце его дрогнуло, он простился с учителем и отправился домой, испросить благословения у матери.
