Автор неизвестен - Древневосточная литература - Пряные ночи
Окончив стихи, султан Шахраман вернулся с войсками в свой город. Он был уверен, что на сына его напали либо дикие звери, либо лихие разбойники и растерзали его.
Тогда царь велел бросить клич по островам Халидан, чтобы все жители носили траур по сыну его Камар-аз-Заману. Султан построил здание, которое назвал Дом печалей. Каждый понедельник и четверг он творил суд над своими подданными, а всю остальную неделю входил в Дом печали и горевал там о своем сыне, оплакивая его в стихах. И были среди них такие:
«День счастья — тот день, когда вы снова близки ко мне,
А день моей гибели — когда отвернулись вы.
И если угрозою испуган я гибели,
То слаще спокойствия мне близость с любимыми».
И также такие стихи:
«Я душой своей искуплю ушедших — отъездом своим
Они ранят сердце и порчею его смущают.
Так пускай без мужа проводит радость весь должный срок[29] —
Со счастием, раз их нет, развелся я трижды[30]».
Вот что было с царем Шахраманом. Что же касается царицы Будур, дочери царя аль-Гайюра, то она сделалась царицей Эбеновой земли, а люди стали показывать на нее пальцами и говорить: «Это зять царя Армануса». Каждую ночь спала она с Хаят-ан-Нуфус и жаловалась на тоску по своему мужу Камар-аз-Заману. Рыдая, она описывала Хаят-ан-Нуфус его красоту и прелесть и желала хотя бы во сне сойтись с ним снова. И говорила она так:
«Аллаху известно, когда разлучились мы,
Я плакал так, что слез пришлось занимать мне.
Сказали хулители: «Терпи, ты достигнешь их», —
А я им: «Хулители, откуда терпение?»»
Вот что было с царицей Будур. Что же касается Камар-аз-Замана, то он работал у садовника, плача днем и ночью, произнося стихи и вздыхая о временах блаженства и ночах, исполненных желаний. А садовник утешал его, говоря: «В конце года корабль отправится в земли мусульман».
Камар-аз-Заман пребывал в таком положении, пока однажды садовник не вошел к нему и не сказал: «О дитя мое, прекрати на сегодня работу и не отводи воду к кустам, ибо сегодня праздник, и люди ходят в гости друг к другу. Отдохни же пока от работы и только присмотри за садом, а я пойду и найду для тебя корабль. Потерпи, осталось немного времени, скоро ты поплывешь в земли мусульман».
Потом садовник вышел, и Камар-аз-Заман остался один. Он принялся размышлять о том положении, в которое попал, и сердце его болело, и слезы текли по щекам. Тогда Камар-аз-Заман лишился чувств от горя, а очнувшись, встал и пошел по саду, размышляя о том, что сделало с ним время, и о долгой разлуке с любимой женой. Неожиданно он споткнулся, упал и наткнулся лбом на корень дерева. Из раны его потекла кровь, смешавшись со слезами. Камар-аз-Заман вытер кровь, осушил слезы и перевязал лоб тряпкой. Поднявшись, он продолжил ходить по саду, погрузившись в тягостные думы.
Затем он взглянул на дерево, на котором ссорились две птицы. Одна из них поднялась, клюнула другую в шею и оторвала ей голову. Затем она взяла в клюв эту голову и улетела, а мертвая птица упала на землю перед Камар-аз-Заманом. И вдруг две большие птицы опустились к убитой, и одна встала у окровавленной раны, а другая около хвоста. Они опустили крылья и клювы, вытянули к ней шеи и стали плакать. И Камар-аз-Заман, глядя на них, тоже заплакал из-за разлуки с любимой женой и со своим бедным отцом.
Затем Камар-аз-Заман снова посмотрел на птиц и увидел, что они вырыли яму, закопали в ней убитого товарища, а после этого взлетели в воздух и скрылись на некоторое время. Потом они вернулись, и с ними была птица-убийца. Птицы спустились с убийцей на могилу и, насев на нее, лишили ее жизни. Они проткнули ей тело, вытянули кишки и пролили ее кровь на могилу мертвой птицы, а мясо убийцы они разбросали по земле, вместе с разорванной кожей и внутренностями.
Камар-аз-Заман смотрел и удивлялся этому. Вдруг, бросив взгляд на то место, где лишили жизни птицу-убийцу, он увидел что-то блестящее. Царевич подошел ближе и обнаружил зоб той птицы. Камар-аз-Заман взял его, вскрыл и нашел там камень, который стал причиной его разлуки с женой. Когда царевич увидел и узнал камень, он упал без чувств от радости, а очнувшись, воскликнул: «Хвала Аллаху! Вот хороший знак, возвещающий о близкой встрече с моей возлюбленной». Радуясь доброй вести, он привязал камень к своей руке, а потом поднялся и стал ходить в ожидании садовника до самой ночи, но тот не пришел. Камар-аз-Заман проспал в его доме до утра, а затем поднялся, чтобы начать работу. Подпоясавшись веревкой из пальмовых волокон, царевич взял топор и корзину и прошел в сад. Он подошел к рожковому дереву, ударил его по корню топором, и от удара оно зазвенело. Тогда Камар-аз-Заман снял с корня землю и увидел каменную плиту. Подняв ее, он увидел под ней дверь и лестницу. Спустившись вниз, царевич оказался в древнем помещении времен Ада и Самуда[31]. Оно было вытесано из камня, а вдоль стен его шли скамейки, покрытые краской небесного цвета. Помещение то оказалось наполнено ярко рдеющим червонным золотом. Тогда Камар-аз-Заман подумал: «Ушла печаль, и пришли веселье и радость!» Затем царевич поднялся на поверхность и опустил плиту на место. Он возвратился в сад и принялся отводить воду к деревьям до конца дня. Вечером пришел к нему садовник и сказал: «О дитя мое, радуйся возвращению на родину! Купцы собрались в путешествие, и корабль через три дня отъезжает в Эбеновый город. Достигнув его, ты продолжишь свой путь по суше. Через шесть месяцев ты прибудешь к островам Халидан, на которых живет царь Шахраман».
Камар-аз-Заман обрадовался и произнес:
«Не бросайте тех, кто вдали от вас
не привычен быть — Вы пытаете, покидая их, безгрешных.
Другой, когда разлука длится, не помнит вас,
И менять готов свои чувства он, не то, что я».
Затем Камар-аз-Заман поцеловал садовнику руку и сказал: «О батюшка, как ты обрадовал меня! И я тоже обрадую тебя. Слушай». И он рассказал старику о комнате, наполненной золотом. Садовник обрадовался и сказал: «О дитя мое, я в этом саду уже восемьдесят лет, но ничего не заметил, а ты у меня меньше года и сумел найти этот клад. Теперь он твой. Он поможет тебе добраться до родных земель и соединиться с теми, кого ты любишь». — «Я непременно с тобою поделюсь», — ответил Камар-аз-Заман. Он взял садовника за руку, отвел его в помещение и показал золото. А было оно размещено в двадцати кувшинах. Камар-аз-Заман взял десять из них, а садовнику отдал остальные десять. «О дитя мое, — сказал старик, — возьми себе несколько мер маслин, из тех, что растут в этом саду. Их невозможно найти в других землях. Наши купцы возят эти плоды на продажу во все страны. Положи золото в меры, а сверху — воробьиные маслины, потом закрой меры и возьми их с собою на корабль».
Камар-аз-Заман в тот же миг поднялся и сделал, как велел ему садовник. Собрав меры, он положил в одну из них камень царевны Будур. Камар-аз-Заман подумал: «Достигнув Эбенового острова, я поеду оттуда в земли отца своего и спрошу про мою возлюбленную жену. Узнать бы, вернулась ли она домой или отправилась к моему отцу. Не случилась ли с ней какая-нибудь неприятность в дороге?» А потом он произнес:
«В душе любовь оставив, они скрылись,
И земли тех, кого люблю, — далеко.
Далек теперь и стан, и обитатель,
Далека цель пути — нет больше цели.
Ушли они — и с ними ушла стойкость,
Покой меня оставил и терпенье.
Уехали — и радость улетела,
Исчез покой — и нет уж мне отрады,
И слезы они пролили мои, расставшись,
И льется из глаз обильно слеза в разлуке,
И когда захочется мне их видеть,
И долго мне придется ждать в волнении,
То вызову вновь я в сердце своем их образ —
И будут думы, страсть, тоска и горе».
Камар-аз-Заман сидел, ожидая отъезда, и рассказал он садовнику историю с птицами, а старик этому очень удивился. После этого оба они легли спать, а наутро садовник заболел и провел в таком состоянии два дня. На третий день его недуг усилился, и Камар-аз-Заман сильно опечалился.
Вскоре пришел капитан корабля со своими матросами и попросил позвать садовника. Камар-аз-Заман сказал им, что тот болен, и капитан спросили: «Где тот юноша, который хочет ехать с нами на Эбеновые острова?» — «Он стоит сейчас пред вами», — отвечал Камар-аз-Заман. Тогда капитан велел матросам перенести на корабль все меры царевича. Затем он сказал юноше: «Поторопись, пока ветер хорош!» И тот отвечал: «Слушаю и повинуюсь!»
