без автора - Сон в Нефритовом павильоне
— Да… вы правы… не подумал я… — залепетал Хуан и тут же приказал гостям разойтись по домам.
Те возмутились было, но правитель Инь прервал их ропот.
— Молодые люди должны думать об ученье, развивать свои таланты, брать пример с самых достойных. А вы ведете себя как бездельники и неучи. В науках я не силен, но знаю — народу нужен правитель, а ученикам — учитель. Если вы не извлекли для себя урока из моих слов, значит, только розги вам помогут!
Правитель Инь собрался было уезжать, но Хуан упросил его зайти на минутку в управу, там принялся потчевать его вином, а потом и говорит:
— Вы уж не судите меня строго. Веря в ваше расположение, могу ли обратиться к вам с просьбой?
Правитель Инь в ответ:
— О чем речь? Не понимаю.
— Мне скоро тридцать, а у всякого мужчины в такие годы есть и жена, и наложница. Я не видел всех женщин мира, но убежден: такие, как Хун, рождаются раз в десять тысяч лет. Ее не с кем сравнить! Не могу завлечь ее — видно, Небо противится. В старину говаривали: «В любви нет богатырей и подвижников!» — и верно говаривали. Но, может быть, вы, почтенный, поможете мне и уговорите Хун полюбить меня?
Правитель Инь улыбнулся.
— Пословица гласит: «Легче заполучить голову героя, чем душу простого смертного». Хун — гетера, но я не властен над ее сердцем. Я могу лишь не мешать ей полюбить вас.
Довольный Хуан угодливо осклабился.
— Благодарю вас! Правда, я не привык ждать удачи и спешу всегда добиваться своего. Задобрю Хун богатыми дарами — золотом, серебром, шелками, а в праздник пятой луны устрою на реке Цяньтан лодочные гонки. Хочу заранее пригласить вас. И Хун приглашу — отказаться она не посмеет. Отъеду с нею подальше — и никуда она от меня не денется!
Правитель Инь слушал Хуана рассеянно, кивнул на прощание и отбыл в Ханчжоу. Ближе к вечеру проезжал он мимо постоялого двора, на котором как раз в это время задержалась Хун, думавшая о том, как ей поступить дальше. Узнав правителя и повинуясь безотчетному порыву, она вышла на дорогу и поклонилась. Инь увидел перед собой посыльного и спрашивает: Ты кто такой?
— Гетера Хун из Ханчжоу.
— А почему ты в мужском платье и почему покинула пир?
Хун опустила голову.
— Я слышала, что при династии Чжоу восемьдесят лет нищенствовал Люй Шан,[92] а Фу Юэ[93] при династии Инь долго работал каменщиком и бедствовал. Ни тот, ни другой не желали служить никчемным правителям и ждали прихода к власти: первый — Вэнь-вана, а второй — Тан-вана.[94][95] Правитель Сучжоу тиранит людей, вот почему я ушла и ничуть не раскаиваюсь. А еще я слышала, что каждый, кто помогает ближнему и дает ему возможность отстаивать свою честь, уподобляется героям древности.
Инь озадаченно помолчал, а потом говорит: — А ведь до Ханчжоу далеко, чего же ты стоишь на полпути?
— Я всю ночь шла, ноги сбила, идти дальше сил нет. Инь улыбнулся.
— Вот видишь, ты сюда пешком дошла, а твой экипаж за тобою следом пустым катил. Садись в него да поезжай домой.
Хун поклонилась Иню, переоделась и последовала за правителем Ханчжоу. В центре города, перед тем, как поехать в управу, он окликнул Хун:
— Правитель Хуан собирается устроить в пятую луну состязание лодок на реке Цяньтан и тебя пригласит на праздник — знай об этом!
Хун ничего не ответила, только потупилась. Правитель все понял и посоветовал ей ехать домой отдыхать. По дороге Хун все время думала о молодом Яне и глядела сквозь щель в занавеске, надеясь увидеть юношу. И вот возле харчевни у Южных ворот она заметила мальчика, чистившего осла, глянула в харчевню, а там сидит Ян Чан-цюй собственной персоной. Обрадовалась Хун, но про себя решила: «Здесь лучше не встречаться. Я знаю о его красоте и таланте, но не знаю, что у него на уме. И если уж я полюбила его навсегда, то зачем торопить события? Сначала постараюсь выведать о его отношении ко мне». И она проехала мимо. Из дома навстречу ей выбежала веселая Лянь Юй. Хун вышла из экипажа.
— Меня никто не спрашивал? Служанка в ответ:
— Спрашивал! Приходил юноша и сказал, что подождет до вашего возвращения в харчевне неподалеку.
— Невежливо оставлять гостя без внимания, даже если хозяйки нет. Быстро возьми вина и фруктов и отнеси все это юноше.
Лянь Юй улыбнулась и отправилась исполнять поручение.
А Ян вот уже полдня скучал в харчевне. Опустились на землю сумерки, зажглись первые звезды в небе, а он все ждал. Вдруг шум на дороге привлек его внимание. Ян спросил, кто это едет, ему ответили, — местный правитель. У юноши появилась надежда: раз уж правитель вернулся с пира, значит, и Хун скоро будет. Он крикнул мальчику, чтобы тот заканчивал свою работу. И тут появилась служанка с кувшином вина и фруктами на подносе. Ян узнал Лянь Юй и бросился к ней:
— Вернулась хозяйка? Лянь Юй потупилась.
— Недавно приехал господин Инь, и я узнала, что госпожа Хун задержалась по просьбе правителя Хуана дней на пять-шесть.
Ян погрустнел и, помолчав, спрашивает:
— А для кого эти вино и фрукты?
— А для вас, чтобы вы здесь не скучали.
Яна тронула ее забота, он даже выпил чарку вина, но веселее не стало.
— Мне надо спешить, — сказал он, — ждать так долго я не могу. Но уже вечер, придется отложить отъезд до утра. В харчевне не отдохнешь; может, ты знаешь какой-нибудь постоялый двор?
Служанка в ответ:
— Знаю, и недалеко отсюда, там светло и чисто, а провести ночь — одно удовольствие.
Ян обрадовался и последовал за Лянь Юй. Дом и в самом деле оказался уютным. Он попросил девушку позаботиться о мальчике и осле, а сам лег отдохнуть. Лянь Юй прибежала к Хун и все ей рассказала.
— Я приготовлю ужин, а ты отнеси ему, — приказала Хун.
Ян съел принесенное и говорит Лянь Юй:
— Неловко мне, что ты так за мною ухаживаешь… Девушка расхохоталась.
— Если в отсутствие хозяйки я накормила вас рисом да супом, это еще не значит, что я влюбилась!
Пожелав Яну спокойной ночи, Лянь Юй ушла и передала все Хун, а та улыбнулась загадочно и подумала: «Судя по всему, Ян Чан-цюй не какой-нибудь зеленый юнец. Но этой ночью я его немного помучаю!»
И говорит служанке: — Сходи-ка на постоялый двор, погляди, как он там.
Лянь Юй понимающе улыбнулась и отправилась на постоялый двор. Приблизившись к бумажному окну, она прислушалась, но ничего не было слышно, даже дыхания спящего. Вдруг внутри забрезжил огонек. Девушка проделала пальцем дырочку и заглянула внутрь. Ян сидел, прислонившись к стене, и, не отрываясь, смотрел на светильник. Лицо печально, в изломе бровей — тоска. Вздохнул, опять лег и как будто заснул. Девушка на цыпочках отошла от окна, и тут ее остановил скрип двери. Это Ян вышел во двор. Лянь Юй шмыгнула за угол и притаилась. Ян прохаживался взад и вперед. В небе висел полукруглый месяц, роса начала выпадать. Дело шло к четвертой страже. Юноша глянул ввысь и стал читать стихи:
Колокол пробил опять,
Звезды в небе зажглись.
При тусклой сидя свече,
Я с цветов лепестки оборвал.
Но ветер подул с небес,
Подхватил и унес их ввысь.
Смотрю на Лунный дворец,[96]
Лик Белой Девы пропал![97]
Лянь Юй многому научилась у Хун, понимала и в поэзии, поэтому без труда запомнила услышанное и, вернувшись в терем, пересказала стихи госпоже. Хун подняла брови:
— А какое лицо у него было при чтении? Лянь Юй засмеялась.
— Очень странное! Если днем своим довольством оно напоминало цветок, ласкаемый весенним ветром, то ночью стало совсем другим и превратилось в увядший лист, который погубила своим холодом осень.
Хун даже нахмурилась.
— Ну и скажешь ты! Лянь Юй обиделась.
— Может, я и несвязно говорю, да зато правду: когда он на кровати лежал, то стонал не переставая, а когда на светильник смотрел, — у меня сердце разрывалось, такой у юноши вид печальный был. А что, если он заболел?
Выслушав служанку, Хун про себя подумала: «Не бывало мужчины, которого не сумела бы обмануть женщина. Но чересчур усердствовать я все-таки не стану».
Подмигнула служанке и говорит:
— Благородный юноша страдает, почему бы не утешить его?
Вынула из сундука мужское платье. А что произошло дальше, о том в следующей главе.
Глава четвертая
О ТОМ, КАК НА ПОДУШКЕ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ СЕЛЕЗНЯ И УТОЧКИ ПРОШЛА НОЧЬ ЛЮБВИ И КАК РАЗЛУЧИЛИСЬ ВЛЮБЛЕННЫЕ У ПАВИЛЬОНА ЛАСТОЧКИ И ЦАПЛИ
Итак, красавица Хун вынула из сундука мужское платье, переоделась. Взглянула на себя в зеркало и говорит:
— Когда-то ушаньская фея[98] приняла облик тучки и поливала чуского князя Хуай-вана[99] дождем, чтобы его соблазнить, а сегодня гетера Хун в облике мужчины собралась искусить молодого Ян Чан-цюя. Смешно!
Лянь Юй тоже рассмеялась.
— Стоило вам облачиться в мужской наряд, как лицом и фигурой вы стали похожи на господина Яна. Правда, на щеках у вас пудра!
