Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
Однако Цзя Чжэнь преследовал свои цели. Стрельба была лишь предлогом для азартных игр по вечерам. Сначала проигравший устраивал угощение, но вскоре в ход пошли деньги.
Месяца через три никто и не вспоминал о стрельбе. Ее вытеснили карты и кости. Игра шла по крупной, словно в игорном доме. Кое-что перепадало и слугам, поэтому они молчали, и из посторонних никто ничего не знал. Вскоре к игрокам присоединился и Син Дэцюань – брат госпожи Син, а также Сюэ Пань: игра на деньги была для него не в новинку и он не мог отказать себе в таком удовольствии.
Син Дэцюань хоть и приходился родным братом госпоже Син, но совсем не походил на сестру. Он только и знал, что пить да играть в азартные игры, развлекаться с гетерами; деньги из его рук текли, как вода. Недаром его называли «дядюшка Дурак».
Что же до Сюэ Паня, то его давно считали глупцом.
В тот вечер Син Дэцюань и Сюэ Пань пригласили еще двух игроков и, усевшись на кане в прихожей, затеяли свою излюбленную игру в цайцюань. Другие за столом «гоняли барана»[194]. Те, что пообразованнее, во внутренних комнатах играли в кости и домино.
Итак, госпожа Ю, пробравшись к окну, заглянула в комнату. Первое, что бросилось ей в глаза, – это разукрашенные и наряженные мальчики-слуги. Они сидели у стола и вместе с играющими пили вино.
Сюэ Пань проиграл было, но потом ему повезло: он не только отыгрался, но еще и выиграл изрядную сумму и сразу повеселел.
– Закусим, – предложил Цзя Чжэнь. – Как дела у других?
Оказалось, еще не все кончили игру, поэтому стол накрыли пока только для Цзя Чжэня и его партнеров.
Между тем Син Дэцюань, проигравшись, хлебнул вина запьянел и принялся бранить мальчиков-слуг:
– Ублюдки! Постоянно пользуетесь моими милостями, а стоило мне проиграть несколько лянов, так сразу нос воротите! Неужто думаете, больше не придется ко мне обращаться?
Проигравшие посмеивались, а выигравшие говорили:
– Вы совершенно правы, дядюшка! Эти сукины дети взяли себе за правило пренебрегать проигравшими! Что стоите? – заорали они на слуг. – Почему не нальете дядюшке вина?
Слуги, дурачась, быстро наполнили кубок и, ползая на коленях перед дядюшкой Дураком, взмолились:
– Не сердитесь, уважаемый господин, пожалейте нас! Учитель учил нас не делить людей на дальних и близких, скупых и щедрых, а оказывать уважение тем, у кого деньги! Сделайте ставку покрупнее и, если выиграете, увидите, как мы будем обхаживать вас.
Под общий смех дядюшка Дурак с улыбкой принял кубок и произнес:
– Если бы я не жалел вас за ваше убожество, одним пинком вышиб из вас дух!
И в подтверждение своих слов он поднял ногу. Мальчики моментально вскочили с колен, стянули платком руки дядюшки Дурака и влили ему в рот вино.
Захлебываясь от смеха, дядюшка Дурак осушил кубок и ущипнул одного из мальчишек за щеку.
– Гляжу я на тебя, а кровь так и играет!..
Вдруг он стукнул рукой по столу и обратился к Цзя Чжэню:
– Знаешь, вчера я поскандалил с твоей теткой!
– Не слышал, – ответил Цзя Чжэнь.
– И все из-за денег! – вздохнул дядюшка Дурак. – Ты и не представляешь себе, мудрый мой племянник, что творится у нас в семье. Когда умерла бабушка, я был ребенком и мало в чем разбирался. Из трех сестер бабушки твоя тетка была самой старшей и, выйдя замуж, забрала все имущество. Сейчас вышла замуж твоя вторая тетка, но семья ее бедствует. Третья тетка до сих пор живет дома. Всеми расходами моей старшей сестры ведает ее доверенная служанка – жена Ван Шаньбао. Я пошел к ней просить денег, ничего не требуя из имущества семьи Цзя. Дали бы мне часть имущества, привезенного сюда моей старшей сестрой, и я был бы доволен. Но мне отказали. И я остался ни с чем.
Цзя Чжэнь опасался, как бы кто-нибудь не услышал эту пьяную болтовню, поэтому постарался переменить тему разговора. Но госпожа Ю все поняла и потихоньку сказала служанкам:
– Слыхали? Родной брат затаил на госпожу Син злобу! Что уж говорить о других!
Она снова прильнула к окну, но игроки в это время окончили «гонять барана» и потребовали вина.
– Кто обидел почтенного дядюшку? – спросил один из них. – Мы так и не поняли. Расскажите, мы рассудим!
Син Дэцюань снова стал жаловаться на мальчиков-слуг.
– Негодники! – воскликнул другой игрок. – Вы почему пренебрегаете дядюшкой? Не удивительно, что он рассердился. Ведь дядюшка проиграл всего несколько лянов серебра! Вот проиграй он свою мужскую силу, тогда дело другое.
Раздался дружный взрыв смеха. Син Дэцюань, хохоча, воскликнул:
– Ах ты дрянь! И как только у тебя язык поворачивается говорить такое!
Госпожа Ю при этих словах плюнула.
– Вы только послушайте этих негодников! – сказала она. – Представляю себе, что здесь будет, если они еще выпьют!
Возмущенная, она удалилась в свои комнаты и легла отдыхать.
А веселая компания пировала до четвертой стражи, после чего Цзя Чжэнь пошел в комнату Пэйфэн.
На следующее утро, едва Цзя Чжэнь проснулся, слуга доложил:
– Надо разослать лунные лепешки[195] и арбузы.
Цзя Чжэнь обратился к Пэйфэн:
– Пойди скажи госпоже, чтобы разослала лепешки по своему усмотрению. Я занят!
Пэйфэн передала госпоже Ю приказание Цзя Чжэня, и та велела служанкам разнести лепешки.
Вскоре Пэйфэн вновь появилась у госпожи Ю.
– Господин спрашивает, – сказала она, – собираетесь ли вы нынче куда-нибудь, госпожа! Он говорит, что траур еще не кончился и уж если отмечать праздник, то только дома, тем более что погода прекрасная.
– Мне и самой не хотелось бы уезжать из дома, – ответила госпожа Ю. – Но во дворце Жунго болеют Ли Вань и жена второго господина Цзя Ляня. Так что придется поехать. А то у них никого не будет на праздник.
– Господин просит, – продолжала Пэйфэн, – если вы поедете, возвратиться пораньше! А в сопровождающие взять с собой меня.
– В таком случае я поеду сразу после завтрака, – проговорила госпожа Ю.
– Господин сказал, что не будет завтракать дома, и просил вас завтракать без него.
– С кем же он будет завтракать? – поинтересовалась госпожа Ю.
– Кажется, с какими-то двумя приезжими из Нанкина.
Госпожа Ю позавтракала, переоделась и вместе с Пэйфэн отправилась во дворец Жунго. Возвратились они оттуда лишь к вечеру.
Цзя Чжэнь распорядился зажарить свинью и барана, приготовить закусок и фруктов и накрыть стол в зале Зеленых зарослей в саду Слияния ароматов. Здесь он поужинал с женой и наложницами, затем приказал подать вино и собрался любоваться луной.
Наступила первая стража, воздух на редкость был чист, ярко светила луна, Серебряная река[196] едва заметно белела в небе.
Цзя Чжэнь приказал Пэйфэн и еще трем женщинам сесть на циновке и стал играть с ними в угадывание пальцев.
После выпитого вина Цзя Чжэнь развеселился, приказал Пэйфэн принести флейту и играть, а Вэньхуа – петь. Чистый голос молодой женщины привел всех в восхищение. Затем сели играть в «столовый приказ».
В третью стражу, когда Цзя Чжэнь изрядно захмелел, а остальные, одевшись потеплее, пили чай и наполняли кубки вином, вдруг послышался вздох.
– Кто там? – громко крикнул Цзя Чжэнь.
Никто не ответил. Он снова окликнул, потом еще и еще, – молчание.
– Может быть, это там, за стеной, кто-то из слуг, – высказала предположение госпожа Ю.
– Глупости! – возразил Цзя Чжэнь. – Тут поблизости нет домов для прислуги. Вздох донесся со стороны нашего храма предков. А откуда там взяться людям?
Не успел он договорить, как за стеной прошелестел ветер, и всем показалось, будто в храме захлопали ставни; мрак сгустился, стало невыносимо тоскливо. Все взоры обратились к луне, но она теперь не казалась такой яркой, словно потускнела. У всех волосы зашевелились от ужаса.
С Цзя Чжэня весь хмель слетел, и хотя, не в пример остальным, он не очень струсил, от безотчетного страха избавиться не мог и потерял всякий интерес к развлечениям. Он посидел еще немного и пошел отдыхать.
Утром пятнадцатого числа Цзя Чжэнь с сыновьями и племянниками отправился в храм совершить обряд по случаю полнолуния. Они внимательно осмотрели храм, но ничего необычного не нашли, и Цзя Чжэнь решил, что вздохи и шорохи ему просто почудились спьяна. Он тут же забыл о случившемся, совершил церемонию и, выйдя из храма, проследил, чтобы дверь заперли на замок.
После ужина Цзя Чжэнь с женой проследовали во дворец Жунго. У матушки Цзя собрались в это время Цзя Шэ, Цзя Чжэн, а также прислуживавшие им Цзя Лянь, Баоюй, Цзя Хуань и Цзя Лань.
Цзя Чжэнь поздоровался, произнес несколько вежливых фраз и сел на маленький табурет у дверей.
– Каковы успехи Баоюя в стрельбе из лука? – поинтересовалась матушка Цзя.
– Блестящи, – ответил Цзя Чжэнь, вставая. – Он не только освоил приемы стрельбы, но и до отказа стал натягивать лук.
– Этого, пожалуй, достаточно, – заметила матушка Цзя, – а то как бы не повредило здоровью.
– Совершенно с вами согласен, – поддакнул Цзя Чжэнь.
