Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
Жена Ван Шаньбао не знала, куда от стыда деваться. Пристально глядя на нее и посмеиваясь, Фэнцзе обратилась к жене Чжоу Жуя:
– Вот это да! Матери незачем было стараться, девчонка сама нашла себе жениха.
Жена Чжоу Жуя ехидно улыбнулась. А жене Ван Шаньбао ничего не оставалось, как сорвать гнев на самой себе. Она стала хлестать себя по щекам, приговаривая:
– Старая дура! И за что такой позор на мою голову? Быстро же меня настигло возмездие!
Женщины едва сдерживали смех. Одни служанки в душе злорадствовали, другие жалели жену Ван Шаньбао.
Сыци стояла молча, опустив голову, не испытывая ни страха, ни смущения, к немалому удивлению Фэнцзе. Однако она не стала допрашивать девушку из-за позднего времени, а приказала двум женщинам ее сторожить, чтобы не покончила с собой ночью. После этого Фэнцзе захватила все вещественные доказательства и отправилась отдыхать, намереваясь на следующий день снова заняться этим делом.
Но случилось так, что ночью у нее началось сильное кровотечение, на следующий день она чувствовала себя совершенно больной, и пришлось пригласить врача. Врач проверил пульс, выписал лекарство и сказал, что больной необходим покой. Мамки побежали к госпоже Ван, и та очень расстроилась. Таким образом, об истории с Сыци на какое-то время забыли.
Госпожа Ю навестила Фэнцзе, посидела у нее немного и решила отправиться к Ли Вань. Неожиданно вошла служанка и пригласила госпожу Ю к Сичунь. Когда госпожа Ю пришла, Сичунь рассказала ей, что произошло накануне вечером, и приказала принести вещи Жухуа.
– Все это Цзя Чжэнь действительно подарил ее старшему брату, – осмотрев вещи, подтвердила госпожа Ю. – Только не следовало приносить вещи сюда, а то дарованное превратилось в ворованное. Дура ты! – крикнула она Жухуа.
– Вы сами распустили девчонок, а теперь их ругаете, – заметила Сичунь. – Как мне смотреть в глаза сестрам, если мои служанки опозорены? Еще вчера я просила забрать от меня Жухуа. Уведите же ее скорее! И делайте с ней что хотите: бейте, убивайте, продавайте – мне все равно!
Жухуа упала на колени и, горько плача, молила о пощаде. Госпожа Ю и кормилица уговаривали Сичунь пожалеть несчастную:
– Она не посмеет больше делать глупости. Прости ее, ведь она прислуживает тебе с детства.
Сичунь была молода, но упряма и, стиснув зубы, лишь мотала головой:
– Я уже взрослая, и Жухуа мне теперь не нужна. К вам я тоже не стану ходить после такого позора! А то в меня все будут пальцем тыкать! Ведь слава о вас идет дурная! Чего только не говорят!
– Кто же это осмеливается сплетничать? – удивилась госпожа Ю. – Да и с какой стати?! Вспомни, кто ты и кто мы! За сплетни надо было тотчас же наказать виновных!
– Хорошо, что вы об этом заговорили! – с усмешкой воскликнула Сичунь. – Но барышне из знатной семьи не пристало разбираться во всяких грязных историях и выискивать виновных! Древние говорили: «Добро и зло, жизнь и смерть существуют сами по себе, независимо от самых близких родственных отношений». Что же говорить о нас с вами! Хорошо, если сами сможем уберечься. Случится у вас что-нибудь, меня не впутывайте!
Госпожа Ю не знала, то ли сердиться, то ли смеяться.
– Теперь я наконец поняла, – сказала она, – почему четвертую барышню глупой считают! Оторопь берет, когда она несет всякую чушь!
– Барышня молода, и вам, разумеется, с ней нелегко, – отвечали служанки.
– Это я годами молода, а мыслями – стара! – парировала Сичунь. – Вы неграмотные тупицы, книг не читаете, а меня хотите уверить, будто я глупа!
– Ты у нас настоящий ученый муж! – съязвила госпожа Ю. – Где уж нам, глупым, с тобой тягаться!
– Вы совершенно правы! – подтвердила Сичунь. – Даже не знаете, что и среди ученых мужей немало дураков! Дальше собственного носа не видите. Чтобы узнать человека, надо в душу ему заглянуть.
– Браво! – с улыбкой вскричала госпожа Ю. – Мысль поистине мудрая! Тебе бы читать праведникам проповеди о прозрении!
– При чем тут прозрение! – возразила Сичунь. – Я просто не вижу, чем все вы отличаетесь, к примеру, от Жухуа.
– Не видишь, потому что холодна и бессердечна! – сказала госпожа Ю.
– Станешь тут бессердечной, – проговорила Сичунь, – когда тебя хотят ни за что ни про что впутать в историю!
Госпожа Ю и сама боялась всяких толков и пересудов, потому что за ней водились грешки, но виду не подала. Однако слова Сичунь вывели ее из терпения и она вскричала:
– Кто тебя впутывает? Ты вон как язык распустила, сама не знаешь, что мелешь! Ладно, постараемся быть от тебя подальше, чтобы не навредить твоему доброму имени. Ведь ты у нас благородная барышня! Так что вели служанкам отвести Жухуа ко мне.
С этими словами госпожа Ю встала.
– Вот и хорошо! – бросила Сичунь. – А перестанете ходить ко мне, меньше будет всяких сплетен и историй!
Госпожа Ю не посмела пререкаться с Сичунь и, едва сдерживая гнев, вышла.
Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.
Глава семьдесят пятая
Итак, рассерженная госпожа Ю, выйдя от Сичунь, хотела отправиться к госпоже Ван, но мамки принялись ее отговаривать:
– Лучше туда сейчас не ходить. Приехали люди из семьи Чжэнь, привезли какие-то вещи и ведут с госпожой Ван доверительный разговор.
– Кто же это приехал? – удивилась госпожа Ю. – Вчера господин Цзя Чжэн рассказывал, что в правительственном вестнике напечатано о преступлении, совершенном семьей Чжэнь, и о том, что их вызвали в столицу для определения наказания. Все имущество у них конфисковано.
– Совершенно верно, – подтвердила одна из мамок. – Но я только что видела женщин, которые от них приехали. На них лица нет от волнения. Тут, несомненно, какое-то дело, которое они не хотят предавать огласке.
Выслушав мамку, госпожа Ю решила не беспокоить госпожу Ван и отправилась к Ли Вань, от которой только что вышел врач.
Надобно сказать, что Ли Вань уже пошла на поправку и чувствовала себя бодрее. Она сидела на кровати, подложив под спину подушку, и думала о том, как хорошо было бы сейчас с кем-нибудь поболтать, когда, хмурая и недовольная, вошла госпожа Ю и молча опустилась на стул.
– Есть хочешь? – спросила Ли Вань и позвала: – Суюнь! Принеси чего-нибудь вкусного!
– Что ты, не нужно! – запротестовала госпожа Ю. – Я не хочу. Да и откуда у тебя вкусное, если ты все время болеешь?
– Вчера мне прислали душистого чаю, – проговорила Ли Вань, – Выпей чашечку!
Она приказала заварить чай. Погруженная в раздумье, госпожа Ю продолжала хранить молчание.
– Вы в полдень не умывались, госпожа, – обратились к госпоже Ю служанки. – Не хотите ли привести себя в порядок?
Госпожа Ю кивнула. Ли Вань приказала Суюнь подать туалетный ящик. Суюнь принесла также свою пудру и помаду и с улыбкой сказала:
– У нашей госпожи таких вещей нет, возьмите мои, они чистые!
– Если у меня нет, могла у барышень взять, – заметила Ли Вань. – Зачем свои принесла? Хорошо, что это госпожа Ю, а ведь другая могла бы и рассердиться!
– Да что тут особенного! – улыбнулась госпожа Ю и стала умываться. Перед ней стояла девочка-служанка и держала таз.
– Ты что, правил не знаешь? – прикрикнула на девочку Ли Вань, и та быстро опустилась на колени.
– Наши служанки только болтают о правилах приличия, – заметила госпожа Ю, – а сами то и дело их нарушают.
Ли Вань поняла, что госпожа Ю имеет в виду случившееся накануне.
– Ты совершенно права, – с улыбкой промолвила она. – Но на кого ты намекаешь?
– Ты еще спрашиваешь! – вскричала госпожа Ю. – Неужто из-за своей болезни ты витаешь в облаках и ничего не знаешь?
Разговор был прерван появлением служанки, которая доложила:
– Пришла барышня Баочай.
Ли Вань и госпожа Ю в один голос приказали ее просить, но она уже стояла на пороге.
– Почему ты одна? – спросила госпожа Ю, предлагая ей сесть. – Где сестры?
– Я их не видела, – ответила Баочай. – Матушка болеет, ее доверенным служанкам тоже нездоровится, они не встают с постели, а на других положиться нельзя, поэтому я вынуждена побыть несколько дней дома. Докладывать об этом старой госпоже и госпоже Ван я не стала, не столь уж это важное дело, чтобы их беспокоить. Как только матушка поправится, я тотчас же вернусь. Затем и пришла, чтобы сказать вам об этом.
Ли Вань с госпожой Ю обменялись взглядами и улыбнулись.
Вскоре госпожа Ю привела себя в порядок, и все стали пить чай. Обращаясь к Баочай, Ли Вань с улыбкой сказала:
– Я сейчас пошлю служанок справиться о здоровье твоей матушки, так как не могу лично ее навестить. Не беспокойся, милая сестрица, я велю служанкам присматривать за твоими комнатами. Поживи дома, если хочешь, денька два и возвращайся к нам. Не ставь меня в неловкое положение.
