Поэтическая антология - Манъёсю

В стране Тоёкуни,
В селенье Кику,
Глубоки корни вековой сосны,
Я так же полюбил тебя глубоко.
Зачем с тобой встречаться начал я?

Оттого ль, что думаю всегда:
“Месяц сменится,
Увижу я тебя”,—
Даже день еще смениться не успел,
А любовь как будто выросла моя!

“Не уходи”,— сказала ты, прощаясь,
И я подумал: “Не вернешься ли опять?”
Я уходил, оглядываясь с грустью,
Но не вернулась ты меня позвать,
А я надеялся всю долгую дорогу…

Ax, в пути своем,
О милой вспоминая,
Буду, верно, сильно горевать,
Так что даже люди мне чужие
Будут замечать мою печаль!

Милое село оставил я,
И хотя оно еще недалеко,
Но, когда подумал: “Я уже в пути,
Где подушкой служит странникам трава”,—
Стала грусть моя еще сильней!

Если близко ты,
Довольно мне услышать только имя,—
И утешусь я,
Но в дороге дальней с этой ночи
Будет все сильней моя тоска!

В странствии далеком
Тяжко, если любишь.
О, когда же наконец поеду я
В дорогую дальнюю столицу
И увижу там глаза твои?

Оттого что далека ты от меня,
Мне не виден нынче облик твой,
Но улыбку милую твою,
Как обычно,
Вижу я в мечтах!

Любимая, которой я сказал:
“И года не пройдет, как я вернусь домой”,—
Что ждет, наверно,
Превратившись в тень,
Теперь стоит все время предо мной!

Со дня того, когда простились мы
И вышел я на этот путь прямой,
Что предо мной лег яшмовым копьем,
Не оставляет ни на миг тоска,
И часа нет, чтоб я тебя забыл!

Любимый мой,
Наверно, в мире есть
Любовь, что горькой называется любовью,
Когда подумаю, как буду тосковать,
Покинутая здесь тобой надолго…

Печально было мне в пути,
Где травы заменяют изголовье,
И, думая утешиться любовью,
Встречался с девой молодой,—
А после буду тосковать, наверно!

Ведь родина отсюда далека,
Не встретиться наедине с тобою…
О, хоть во сне
Являйся нынче мне
До дня, пока опять тебя не встречу!

Когда бы мог заранее я знать,
Что думать буду о тебе с такой тоскою,
О, сколько бы я мог
Сказать тебе тогда,
И как теперь раскаянья я полон!

Оттого что провожу давно
Ночи долгие один в пути,
Это время
Все тоскую о тебе,
Алый шнур мой не развязан мной…

Как видно, вспоминая обо мне,
Жена любимая моя полна тоской:
Когда я спал совсем один в пути,
Где изголовье заменяют травы,
Шнур мой заветный развязался сам собой.

В пути, где травы служат изголовьем,
Шнур мой у платья
Развязался сам собой;
Как видно, обо мне ты думаешь с любовью
Весь этот год…

В пути, где травы служат изголовьем,
Шнур мой заветный распустился сам собой,
О, верно, дома с нетерпеньем и любовью
Ждет милая жена,
Печалясь обо мне…

Любимую, на чьих руках я спал,
Украшенных запястьем драгоценным,
Теперь, когда и месяц не прошел,
Смогу ль оставить, скрывшись в отдаленье,
Уйдя за выступы высоких гор?

Ясеневый лук конец свой знает…
Неизвестны нам концы судьбы…
Но, любимый мой,
Все горные пути
Я, любя тебя, прошла с тобою рядом!

Ах, в долгий день весны, когда встает
Тумана дымка над землею,
Тебя любя, уйду ли горною тропою,
Безвестною тропой,
Не знающей конца?..

Лишь издали
Увидевшись с тобою,
Смогу ли завтра перейти
Я горы Тамукэ, где сложены рядами
Дары священные богам?

В пути, где горы Абэсима
Жемчужным гребнем в небо поднялись,
Покрытый весь вечернею росою,
Смогу ли я один теперь уснуть
Холодной ночью, бесконечно долгой?..

Оставив позади вершины гор,
В стране Коси,
Где снег идет чудесный,
В какой же, наконец, из этих дней
Селение родное я увижу?

Итак, мой конь,
Шагай вперед быстрей,
Чтоб мог увидеть я скорее
Любимую, что, верно, ждет меня,
Где Мацути красуется вершина.

Пускай зеленые верхушки всех деревьев
На Асики- горе, все с завтрашнего дня
Нагнутся до земли,
Чтоб мог увидеть я
Места, где дом моей любимой!

В дороге много, много раз
Вброд перейдя реку
Судзукагава,
Ради кого пойду я ночью по горам?—
Ведь больше нет жены моей любимой…

Ах, опять бы милую увидеть!
В Оми
Есть Спокойная река…
Сном спокойным нынче мне не спится,
Продолжаю снова тосковать!

В пути все время находясь,
Тоскливых дум все время полный,
Покоя не найду себе,
Как волны в пене: то вдали,
То возле берегов на взморье!

Как в час прилива, устье наполняя,
На берег волны набегают
Все сильней,
Так и тоска моя становится сильнее,
И не могу я позабыть тебя…

В бухте, что зовется Срок,
Набегает тихой чередой
То далекая, то ближняя волна…
Мой минует срок — и как, наверно, я
Буду после о любимой тосковать!

Уйдя, я буду утешаться
Красою бухты Аритигата,
А вот жена, оставшаяся дома…
Как, верно, будет тяжко ей!

Где опасно — знак стоит в воде…
Оттого ли что тоскуешь ты
Всем сердцем,
Постоянно вижу я во сне тебя,
Даже здесь, в пути моем далеком…

К возлюбленной не прикасаюсь я теперь,
Кружу один
Вокруг пустынных берегов,
И шелковый рукав у платья моего
Насквозь от слез за эти дни промок!..

О, как я весь насквозь промок
От бурных волн, что заливают берега
Здесь, в Нарусима,
Возле Сэтоносаки,
В далекой бухте Муроноура!

Летят кукушки…
В бухте Тобата
Спешит волна все время за волною.
Ах, если б часто, часто я могла,
Мой друг любимый, видеться с тобою!

Неужель на милую мою
Только издали придется мне смотреть?
Ведь не остров это
В море Когата,
Ведь не остров это на море в Коси!

Как дальний остров Авасима,
Что между волн
Мелькает в облаках,
Ты далека, не видимся с тобою,
И все же говорят, что связан я с тобой!

Рукава кладутся в изголовье…
В бухте этой, что зовут Вака,
Берега из мелкого песка,
Нет там промежутков. Не имеет срока
Безграничная любовь моя!

Рыбаки, что ловят рыбу
В море в Ното,
Разжигают яркие костры.
На огонь их я плыву нетерпеливо,
Ожидая выхода луны.

Как яркие огни костров, что разожгли
Для ловли рыб в Сика простые рыбаки,
Виднеются вдали,
О, если б хоть вдали,
Как те огни, увидеть мне тебя!

Подобно кораблю, что вдаль уплыл
Из знаменитой бухты Нанива,
Я от тебя далек,
С тобой расстались мы,
Но позабыть тебя я не имею сил…