Константин Аксаков - Богатыри времен великого князя Владимира по русским песням
ЧУРИЛА ПЛЕНКОВИЧ
Этот богатырь также имеет свой, совершенно особенный облик. Это изнеженный щеголь и волокита; об силе его нигде не говорится, он знаменит своею дружиною; но он находится в числе богатырей, и нет повода считать Чурилу не заслуживающим этого звания. Зато много говорит песня о пышности и щегольстве Чурилы. Вспомним, что ему поручает Владимир и платье выбрать для новобрачной, жены Дуная. У Чурилы, как видно из песни, своя сильная дружина, и он сперва живет отдельно и независимо. Это богатырь-начальник дружины, роскошный, щеголеватый, изнеженный и волокита. О Чуриле в "Сборнике" Кирши Данилова говорит только одна песня.
Песня начинается, как большею частью начинаются песни о богатырях и пирах Владимира: т‹о› е‹сть› в Киеве у князя Владимира идет пированье — почестный пир князей, бояр и богатырей, и Владимир-князь на пиру распотешился. В это время, когда весело стало князю Владимиру, подошли к нему незнакомые люди; их всех человек за триста, все они избиты и изранены. Они творят жалобу Владимиру. "Свет Владимир-князь! — говорят они, — мы ездили по чистому полю, вверху реки Череги, в твоем государевом займище. Ничего мы не наехали в поле и не видали ни зверя прыскучего, ни птицы перелетной. Мы наехали в чистом поле на толпу молодцев человек за пятьсот; они повыловили и повыгнали зверей и нас избили, изранили. Нет тебе, государю, добычи, а от тебя, государь, нам жалованья нет; дети и жены пошли по миру". -
Владимир-князь, стольной киевской,
Пьет, ест, прохлаждается,
Их челобитья не слушает.
Не ушла еще эта толпа со двора, пришла другая толпа, человек за пятьсот; это были все охотники-рыболовы, и тоже все избиты, изранены, и тоже творят жалобу: "Свет Владимир-князь! ездили мы по рекам, по озерам, на твое княженецкое счастье, ничего не поймали. Встретили мы людей, человек за пятьсот; повыловили они белую рыбицу, щук, карасей и мелкую рыбешку. Нам нет добычи, государь, а тебе приносу, а от тебя, государь, нет жалованья; дети и жены пошли по миру". -
Владимир-князь, стольной киевской,
Пьет, ест, прохлаждается,
Их челобитья не слушает.
Не сошли эти толпы со двора, пришли вдруг две другие толпы; первая толпа — сокольники, вторая толпа — кречетники; и все они избиты, изранены и также творят жалобу: "Свет Владимир-князь! ездили мы по полю чистому, вверху Череги, по твоему государеву займищу, на потешных островах, на твое княженецкое счастье. Ничего мы не видали; не видали сокола и кречета перелетного. Наехали мы только на молодцев за тысячу человек. Они повыхватали всех ясных соколов и повыловили белых кречетов, а нас избили, изранили; называются дружиною Чуриловою"[24]. — "Кто это Чурила?" — спросил Владимир, схватившись за это слово. Выступил старый Бермята Васильевич и сказал: "Я давно, государь, знаю про Чурилу; он живет не в Киеве, а пониже малого Киевца.
Двор у него на семи верстах;
Около двора железный тын;
На всякой тынинке по маковке,
А и есть по жемчужинке;
Среди двора светлицы стоят,
Гридни белодубовые,
Покрыты седым бобром;
Потолок черных соболей;
Матицы-то валженыя;
Пол-середа[25] одного серебра;
Крюки да пробои по булату злачены.
Первые у него ворота вальящатые.
Другие ворота — хрустальные,
Третьи ворота — оловянные.
Услышав это, Владимир захотел видеть двор Чурилы Пленковича, скоро собрался вместе с княгинею, взял с собой князей, бояр и могучих богатырей, взял Добрыню Никитича и старого Бермяту Васильевича. Собралось их всех пятьсот человек.
И поехали к Чуриле Пленковичу.
Приехали к его двору: их встречает старый Плен (отец Чурилы).
Для князя и княгини
Отворяет ворота вальящатые,
А князьям и боярам — хрустальные.
Простым людям — ворота оловянные.
Наехало полон двор гостей. Пленко Сароженин повел князя и княгиню в светлые гридни[26], посадил их в почетное место; посадил князей, бояр и могучих русских богатырей, — и начался пир; понесли и яства и питья заморские, чтобы развеселить князя.
Веселая беседа, на радости день;
Князь со княгинею весел сидит.
Посмотрел Владимир в косящетое окно и увидал в поле толпу людей. "По грехам не случилось меня дома, — сказал Владимир, -
Ко мне едет король из Орды,
Или какой грозен посол".
Старый Пленко лишь только усмехается, а сам потчует: "Изволь ты, государь князь, со княгинею и со всеми своими князьями и боярами, кушать. Не король едет из Орды и не грозен посол, а едет храбрая дружина сына моего, молодого Чурилы Пленковича; когда он будет перед тобою, государь, тогда пир будет во полупире, будет стол во полустоле". Опять пьют, едят, потешаются; день вечереет, закатывается красное солнышко, в поле сгущается толпа, человек за пятьсот и до тысячи.
Едет Чурила ко двору своему;
Перед ним несут подсолнечник[27],
Чтоб не запекло солнце бела его лица.
Приехал Чурила к своему двору; прежде его прибежал скороход, заглянул на двор и увидал, что некуда ехать Чуриле с дружиною и с добычею. Тогда поехал Чурила с товарищами на свой окольный двор, там они остановились и принарядились. Догадался Чурила, что делать; он взял золотые ключи, пошел в подвалы глубокие, взял оттуда золота, сорок сороков черных соболей, другой сорок лисиц печерских и камку белохрущатую[28]; пришел Чурила к князю Владимиру и положил перед ним на убранный стол подарки. Рады были князь и княгиня, и князь сказал: "Чурило Пленкович!
Не подобает тебе в деревне жить,
Подобает тебе, Чуриле, в Киеве жить, князю служить".
Чурила не ослушался князя Владимира, сей час велел оседлать коня, и все поехали в Киев-град, к ласковому князю Владимиру.
В добром здоровье их бог перенес.
Приехали, соскочили с коней, пошли в светлые гридни и сели за убранные столы. Снова пир. Владимир посылает Чурилу Пленковича звать к себе в гости князей и бояр:
А зватого приказал брать со всякого по десяти рублев[29].
Чурила всех обошел, всех позвал, зашел к Бермяте Васильевичу, к его молодой жене, к Катерине прекрасной, и позамешкался там. Владимир-князь ждет его, что долго замешкался; наконец, спустя немного, пришел Чурила Пленкович.
Втапоры Владимир-князь ни во что положил;
Чурила пришел, и стол пошел.
Пили, ели, прохлаждались на веселом пиру и наконец разъехались по домам.
Поутру, рано-ранешенько,
Рано зазвонили к заутрене.
Князья и бояре пошли к заутрене; в то утро выпала пороша снегу, — и нашли они свежий след; удивляются князья и бояре: "Или заяц скакал, или бел горностай". А другие усмехаются и говорят: "Это не заяц скакал и не бел горностай, -
Это шел Чурила Пленкович
К старому Бермяте Васильевичу,
К его молодой жене, Катерине прекрасной".
Характеристика этого богатыря очень полно и верно обрисована уже в одной этой песне. Его щегольство доходит до того, что перед ним несут зонтик от солнца. Отношения его к жене Бермяты, о которых упоминается мимоходом, достаточно дополняют его характер. Мы уже говорили, что Чуриле поручает Владимир выбирать женское платье. Чурила еще является мельком, но и тут верный своему характеру, в одной песне, именно о Дюке Степановиче. Богатый Дюк на пиру Владимира стал отламывать у калача верхнюю корочку, а нижнюю откладывать прочь:
А во Киеве был счастлив добре
Как бы молодой Чурила сын Пленкович,
Оговорил он Дюка Степановича:
Что ты, Дюк, чем чванишься? —
Верхню корочку отламываешь,
А нижнюю прочь откладываешь.
Песня очень тонко выражает здесь тот же характер Чурилы: кто сам склонен к чванству, тот заметит чванство другого и обидится им; кто щеголь, тот прежде всех заметит щегольство другого и, как скоро оно в больших размерах, также обидится им. Надо прибавить, что Дюк молод, богат, одет великолепно и красавец собой, — так что все засмотрелись на него, когда он вошел в гридню, на пир Владимира.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
Среди молодых сильных могучих богатырей один только стар: богатырь Илья Муромец, далеко превосходящий силою всех остальных. Песня не придает ему обыкновенного присловья: удалый; и точно — в нем нет удальства. Все подвиги его степенны, и все в нем степенно: это тихая, непобедимая сила. Он не кровожаден, не любит убивать и, где можно, уклоняется даже от нанесения удара. Спокойствие нигде его не оставляет; внутренняя тишина духа выражается и во внешнем образе, во всех его речах и движениях. В богатыре этом, несмотря на его страшную, вне всякого соперничества, силу, слышится еще более сила духа. Этот неодолимо могучий и кроткий богатырь — крестьянин.
