В. Аникин - Русский фольклор.Песни, сказки, былины, прибаутки, загадки. игры, гадания, сценки, причитания, пословицы и присловья

Вот орешки!
Хорошие орешки,
Вкусные, на меду,
Давай в шапку накладу!

Сами мы рязанские!
Сельди — астраханские!
Давай — покупай!
Забирай — выбирай!

Кому пирожки,
Горячие пирожки?
С пылу, с жару —
Гривенник за пару!
Нажарила, напекла
Акулипа для Петра!
Давай — наскакивай!

Ай да квас!
С медком,
С ледком!
С винной брагой!
И густой,
И забористой!

Ай да сбитень-сбитенек!
Кушай, девки, паренёк!
Кушайте и пейте,
Денег не жалейте!
Сбитень сладкий на меду,
На-ка, меду подкладу!
А как буду-то варить,
Его все будут хвалить!

Ай да птичка!
Сама летит,
Сама свищет,
Сама и покупателя ищет!
Сама клюёт,
Сама питается.
Сама и с деточками забавляется!

Ай да мяч!
Прыгает, скачет!
Упадёт — не плачет?

Есть ниточки!
Есть катушечки!
Подходите покупать
Девки-дугаечки!

Иголки не ломки,
Нитки, тесёмки,
Румяна, помада!
Кому чего надо?!

Булавки, иголки!
Стальные приколки!
За один пучок
Плати пятачок!

У дедушки Марка
Товару барка:
Мыла пахучие!
Ситца нелинючие!

У дядюшки Якова
Товару хватит всякого!
Тары-бары, растабары!
Расторговываем товары!

Ваши вороны
Кверьху пупом летят,
А наши дураки,
Задравши голову, глядят!
Догадался Микешка,
Чем ворона бить:
Люди — ружьём,
А он — оглоблей.

У нас и Рязани
Грибы с глазами!
Их едят,
А они глядят!

Ай да дядя Афанас!
Сам с вершок,
Голова с горшок
И борода с лопату!

Ай да Вашоха!
Шилом бреется,
Дымом греется!

Ах, кабы на цветы не морозы,
И зимой бы цветы расцветали:
Ах, кабы на меня не кручина,
Ни о чём-то бы я не тужила,
Не сидела бы я подпершися,
Не глядела бы я в чисто поле!
И я батюшке говорила,
И я свету своему доносила:
— Не давай меня, батюшка, замуж,
Не давай, государь, за неровню,
Не мечись на большое богатство,
Не гляди на высоки хоромы:
Не с хоромами жить — с человеком,
Не с богатством жить мне — с советом!

— Лучина, моя лучинушка берёзовая!
Что же ты, моя лучинушка, не жарко ты горишь?
Или ты, моя лучинушка, в печи не была?
— Я была в печи, в печи вчерашней ночи;
Лютая люя свекровушка в печку лазила,
В печку она лазила, лазила, воду ставила,
Воду она ставила, ставила, да чугун воды разлила;
Всю меня, лучинушку, всю залила.

У душечки у красной у девицы
Много горя, много кручинушки,
В ретивом сердце зазнобушки
Нету радости ни на малой час.
Ещё только у ней и радости,
Что в уме у ней сердечный друг.
В сыром бору гуляла,
С милым другом там виделась,
Красотою любовалась.
Она хочет с ним увидеться,
С добрым молодцом перекликнуться.
— Ау, ау, мой сердечный друг,
Передай голос через темной лес,
Через матушку быстру реку.
— Ты, душа ль красна девица,
И я рад бы тебе откликнуться;
За мной ходят сторожатели,[69]
Сторожатели — отец с матерью,
Ещё с ними молода жена,
Молода жена моя постылая.

Луговая коростель!
Не кричи рано по заре,
Не буди меня рано на заре:
У меня матушка-мачеха,
Она меня поздно спать кладёт,
Она меня рано взбуживает
К лёгкому делу — к жерновам.
Луговая коростель!
Закричи рано по заре,
Разбуди меня рано на заре:
У меня матушка родная,
Она меня рано спать кладет,
Она меня рано взбуживает
К тяжёлому делу — к пяльцам.

Возле садику млада хожу,
Возле зелена млада гуляю,
Соловьевых песен слушаю;
Хорошо в саду соловей поёт,
Он поёт, поёт, припеваючи,
К моему горю применяючи,
К моему житью ко бессчастному.
Не пеняю я молоденька,
Ни па батюшку, ни на матушку,
Ни на братца, па ясного сокола,
Ни на сестрицу, лебедь белую;
Что пеняю я младешенька
На свою ли участь горькую,
На свои ли очи ясные.
Ах! вы очи, очи ясные,
Вы глядели, да огляделися;
Вы смотрели, да осмотрелися;
Не по мысли вы друга выбрали,
Не по моему по обычаю.

Туча с громом сговаривалась:
— Пойдём, гром, погуляем, гром!
Ты с дождём, а я с молонью,
Ты грянешь, я освечу.
Как на той ли на берёзе
Не кукушка кукует,
Соловей распевает.
— Соловей, соловейко,
Полети, проведай,
Когда батюшка-матушка будет?
Я бы мост мостила,
Дубовые переклады,
Золотые пластины.

Зеленейся, зеленейся,
Мой зелен сад в огороде!
Расцветайте, расцветайте,
Мои алые цветочки!
Поспевайте, поспевайте,
Изюм-ягода скорее!
Ко мне будут, ко мне будут,
Ко мне гости дорогие!
Сударь батюшка родимый
Будет по саду ходити,
Изюм-ягоду щипати,
Меня, младу, похваляти,
Что горазда сад садити,
Что горазда поливати,
От мороза укрывати.

Выдала меня матушка далече замуж;
Хотела матушка часто езжати,
Часто езжати, подолгу гостити.
Лето проходит — матушки нету;
Другое проходит — сударыни нету;
Третье в доходе — матушка едет.
Уж меня матушка не узнавает:
— Что это за баба, что за старуха?
— Я ведь не баба, я не старуха.
Я твоё, матушка, милое чадо.
— Где твоё девалося белое тело?
Где твой девался алый румянец.
— Белое тело на шелковой плетке,
Алый румянец на правой на ручке:
Плёткой ударит — тело убавит,
В щёку ударит — румянцу не станет.

Отец на сына прогневался,
Приказал сослать со очей долой,
Велел спознать чужую сторону,
Чужую сторону, незнакомую.
Большая сестра коня вывела,
Середняя сестра седло вынесла,
Меньшая сестра плётку подала,
Как подавши плетку, заплакала,
Что заплакавши, слово молвила:
— Ах, братец, ты братец родимой мой!
Когда же ты, братец, домой будешь?
— Сестрица, сестрица родимая,
Как есть у батюшки зелёной сад,
В зеленом саду сухая яблонька,
Как расцветет та сухая яблонька,
Попустит она цветы белые,
Тогда я, сестрица, домой буду;
Что прогневавши отца родимова,
Один-то я остался добрый молодец,
Ещё нету со мною товарища,
Ещё нету со мною друга милого,
Ещё нету со мною слуги верного;
Товарищ мой — то ведь добрый конь,
А милый друг — то мой крепкий лук,
Слуги верные мои — калёны стрелы:
Куда их пошлю, туда сам нейду.

В славном было городе во Нижнем,
Подле таможни было государевой,
Стояли тут две лавочки торговые;
Во лавочках товары все сибирские —
Куницы да лисицы, черны соболи.
Во лавочках сиделец с Москвы гостиной сын,
Он дороги товары за бесцен дает,
Он белыми руками всплескивается,
С душой ли с красной девицей прощается;
Покидает, его красна девица,
Уезжает радость во иной город,
Во иной город, в каменну Москву:
Как помолвили её за купца в Москве,
За купца в Москве, за богатого,
За богатого и за старого,
За отца его за родимого.

Из-за лесу, лесу тёмного,
Из-за гор, да гор высоких
Не красно солнце выкаталося —
Выкатался бел-горюч камень,
Выкатившись, сам рассыпался
По мелкому зерну да по макову.
Во Изюме славном городе,
На степи на Саратовской,
Разнемогался тут добрый молодец.
Он просит своих товарищей:
— Ах вы, братцы мои, товарищи,
Не покиньте добра молодца при бедности,
Что при бедности и при хворости;
А хотя меня и покипите,
Как приедете в святую Русь,
Что во матушку каменну Москву,
Моему батюшке — низкий поклон,
Родной матушке — челобитьице,
Молодой жене — своя воля:
Хоть вдовой сиди, хоть замуж поди,
Моим детушкам — благословеньицо.

Вы раздайтесь, расступитесь, добрые люди,
Что на все ли на четыре на сторонки,
Поколь батюшка, сударь, замуж не выдал,
За того ли за детину за невежу;
На кабак идёт невежа — скачет, пляшет,
С кабака идёт невежа — всех толкает,
К широку двору подходит — кричит, вопит,
За колечушко берёт да восклицает:
— Ещё дома ли жена молодая?
Отпирала бы широкие ворота. —
Я скорешенько с постелюшки вставалa,
Я покрепче ворота запирала,
Посмелее со невежей говорила:
— Ты ночуй, ночуй, невежа, за воротами,
Тебе мягкая перина — снегова пороша,
А высоко изголовье — подворотня,
Да как тепло одеяло — темна ночка,
Шитой браной положок — буйный ветер.
Каково тебе, невеже, за вороты,
Таково-то мне, младеньке, за тобою,
За твоею ли дурацкой головою.

Ветры мои, ветры вы, буйные ветры!
Не можете ли, ветры, горы раскачати?
Гусли мои, гусли, звончатые гусли,
Не можете ли вы, гусли, вдову взвеселити?
У меня, у вдовушки, четыре кручины,
Четыре кручины, да пятое горе,
Да пятое горе, что нет его боле!
Первая кручина — нет ни дров, ни лучины;
Другая кручина — нет ни хлеба, ни соли;
Третья кручина — молода овдовела;
Четвертая кручина — малых детушек много;
А пятое горе — нет хозяина в доме.
Я посею горе во чистоем поле.
Ты взойди, моё горе, чёрной чернобылью,
Чёрной чернобылью, горькою полынью!