Автор неизвестен - История Аполлония, царя Тирского
Опять Тарсия загадывает загадку:
Брата четыре равны; соревнуясь как будто друг с другом.
Ровно и чинно бегут, и от века их труд неразделен.
Близко один от другого, коснуться ж друг друга не могут.
Аполлоний сказал девушке: — Четыре одинаковых по виду брата — это колеса, которые бегут чинно, словно соревнуясь друг с другом; они всегда равны друг другу, но ни одно не может коснуться другого.
Девушка, выслушав ответ, сказала:
Мы поднимаемся ввысь, в небеса устремляемся дружно;
Строй наш искусно измыслен, и всякий, кто хочет подняться,
С нашей помощью только сумеет достигнуть вершины.
В ответ на эту загадку Аполлоний сказал ей так: — Молю тебя богом, не призывай меня больше к веселью, дабы не казалось, что я глумлюсь над своими умершими. Это — ступени лестницы; они стремятся ввысь и, совершенно равные по положению, соединены общим строем; всякий, кто хочет подняться, достигает высот с их помощью.
44. К этим словам он добавил: — Вот тебе еще сто золотых, оставь меня, чтобы я мог оплакивать моих умерших. Однако девушка, сокрушаясь, что человек такого ума просит себе смерти, положила золото ему за пазуху и, коснувшись его траурного одеяния, попыталась повлечь за собою к свету. А он оттолкнул ее так, что она рухнула на пол. А как только она упала, у нее пошла из носу кровь, и девушка, сидя на полу, стала плакать и горько сетовать: — О всемогущие небеса, зачем вы допускаете, чтобы я, невинная, с самой колыбели была обречена на такие муки! Родилась я на море, в сильную бурю, когда мы уже благополучно возвращались, мать моя умерла от того, что у нее свернулась кровь, и тело ее не было даже предано земле. Убранная отцом моим в царские уборы, она была положена в гроб с двадцатью сестерциями золота и отдана во власть Нептуна. Я была еще в колыбели, когда мой отец вверил меня попечениям нечестивого Странгвиллиона и его жены Дионисиады, оставив мне царские украшения и одежды, из-за которых я чуть не погибла, ибо ничтожному рабу по имени Теофил было приказано меня убить; когда он уже был готов заколоть меня, я упросила его позволить мне помолиться богу. И пока я молилась, появились пираты, силой увели меня и привезли в эту провинцию. Здесь я была продана нечестивейшему своднику.
45. Девушка, вся в слезах, еще говорила все это, когда Аполлоний бросился ей в объятья и, плача от радости, воскликнул: — Ты дочь моя Тарсия, моя единственная надежда, свет моих очей. Это тебя вместе с твоей матерью я оплакиваю уже долгих четырнадцать лет. Теперь я умру с радостью, ибо для меня воскресла надежда. — И еще он сказал: — Да сгинет это государство! — Когда эти слова услыхал правитель Митилены Афинагор, он во всех общественных местах, на форуме и в курии, велел кликнуть клич: — Собирайтесь все горожане и все знатные мужи, дабы государство наше не погибло!
46. И вот все сбежались на сходку, и в народе было такое волнение, что никто — ни один муж и ни одна женщина — не остались дома. Когда все собрались, Афинагор сказал: — Граждане Митилены! Вы знаете, что к нам приехал Аполлоний, царь Тирский. Теперь на нас идет большой флот с множеством воинов, чтобы стереть наше государство с лица земли[11] из-за одного нечестивого сводника, который купил дочь Аполлония, Тарсию, и выставил ее напоказ в своем доме. Дабы спаслось государство и не погибли все мы, пусть Аполлоний придет и покарает одного нечестивца. — Народ выслушал это предложение благосклонно; сводника тотчас схватили и со связанными за спиной руками привели на форум. Здесь устроили возвышение; с Аполлония сняли траурное одеяние, облекли его в царские одежды, возложили диадему на остриженную теперь голову, и он вместе с Тарсией поднялся на возвышение. Держа дочь в своих объятьях, он на глазах народа… <..текст испорчен..> сделал рукой знак, чтобы толпа замолчала. Когда наступила полная тишина, Афинагор сказал: — Граждане Митилены, которых благочестие неожиданно собрало воедино; вы видите, что нашелся отец той самой Тарсии, которую алчный сводник вплоть до сегодняшнего дня подвергал унижениям, чтобы обирать нас, но благодаря вашему благородству она сохранила девственность. Чтобы отец ее чувствовал к вам большую благодарность за ваше благородное поведение, определите наказание своднику. — И все единодушно стали кричать: — Пусть будет сожжен заживо, а все его имущество отдано девушке. — Сводник был немедленно казнен, а надсмотрщик со всеми девушками и все богатства были отданы Тарсии. Девушка обратилась к управителю: — Я дарую тебе жизнь… <..текст испорчен..> двести талантов золота и свободу. — Девушкам же, которые собрались и предстали перед ней, она сказала так: — Я дарю каждой из вас те деньги, которые она заработала своей красотой и отдала этому нечестивцу, а за то, что вы делили со мной рабскую долю, вместе со мной получайте теперь свободу!
47. После этих слов дочери поднялся сам Аполлоний Тирский: — Достойнейшие и благочестивейшие граждане, — сказал он, — приношу вам величайшую благодарность за честность, которая порождает добродетель, мир и благополучие в государстве и доставляет ему славу. Благодаря вам раскрылось, что смерть моей дочери — обман и скорбь по ней напрасна, благодаря вам девственность не сдалась ни в каких испытаниях, благодаря вам единственная дочь вновь возвращена в отцовские объятия. За столь великие заслуги я дарую вашему государству сто золотых талантов на восстановление городских стен. — При этих словах он велел сразу же передать гражданам золото. А они, приняв этот дар, отлили статую… <..текст испорчен..> Аполлоний стоял, обнимая правой рукой дочь, и попирал ногами голову сводника. Надпись же гласила:
«Аполлонию, восстановившему наши стены, и Тарсии, среди тягчайших испытаний целомудренно сохранившей девственность, в знак глубокой любви на вечные времена поставил этот памятник народ Митилены».
Что же было дальше? Немного времени спустя Аполлоний на радость всему городу, с великими почестями отдал дочь в жены правителю Афинагору.
48. После этого он вместе с зятем, дочерью и всеми своими людьми отплыл из Митилены, намереваясь держать путь к себе на родину через Тарс. Однажды во сне ему явилось некое ангелоподобное существо. — Аполлоний, — произнесло это существо, — вели своему кормчему плыть к Эфесу; когда достигнешь этого города, войди вместе с дочерью и зятем в храм Дианы и поведай там по порядку все злоключения, какие ты перенес начиная с юности. Когда же попадешь после этого в Тарс, отомсти за свою невинную дочь. — Проснувшись, Аполлоний будит дочь и зятя и рассказывает им свой сон. Они советуют: — Поступи, владыка, как тебе приказано! — Тогда Аполлоний велит кормчему держать путь в Эфес, куда они и прибывают совершенно благополучно. Сойдя с корабля, Аполлоний вместе с детьми отправляется в тот самый храм Дианы, где первой среди жриц богини была его супруга; она выделялась красивой наружностью и величайшим целомудрием, так что была богине милее всех остальных. Вступив в храм, Аполлоний просит допустить его в святилище, дабы он мог перед статуей Дианы рассказать обо всех своих несчастьях. Его супруге, старшей среди жриц, сообщают, что пришел неизвестный царь с зятем и дочерью, принес богатые дары и желает рассказать о себе перед лицом богини. Услышав, что пришел царь, жрица облеклась в царские одежды, убрала голову драгоценными камнями и в пурпурном одеянии, сопровождаемая толпой прислужниц, вошла в храм. При ее появлении Аполлоний вместе с дочерью и зятем пали к ее ногам: такое сиянье излучала ее красота, что они приняли ее за богиню Диану. Между тем святилище открыли, Аполлоний принес богине свои дары и со слезами стал говорить перед ее статуей: — Я царского рода и смолоду достиг совершенства во всех науках, какими занимаются люди благородного происхождения и цари; я сумел разгадать загадку жестокого царя Антиоха, за что должен был получить в жены его дочь. Однако Антиох, находясь в позорном союзе с тою, кому он приходился отцом, — нечестивец сделался ее супругом, — задумал меня убить. Я бежал от него, потерпел кораблекрушение и скитался, пока царь Кирены Архистрат не принял меня к себе в дом и не удостоил отдать мне в жены свою дочь. Когда я собрался в путь, чтобы воцариться у себя на родине, супруга пожелала отправиться вместе со мной и в пути родила вот эту малютку; ее, великая богиня Диана, ты устами ангела, явившегося мне во сне, велела привести пред твои очи. Супруга моя, произведя на свет дочь, сразу же испустила дух. Я воздал ей приличествующие царскому достоинству почести и вместе с ее телом положил в гроб двадцать сестерциев золота: если, бы тело нашли, это должно было послужить доказательством, что ее следует достойным образом похоронить. Дочь свою я вверил заботам негоднейших людей — Странгвиллиона и Дионисиады, а сам четырнадцать лет провел в Египте, усердно оплакивая супругу; затем я вернулся, чтобы получить свое дитя обратно, но мне сказали, что дочь моя умерла. И вот, когда меня охватила еще более глубокая скорбь по жене и дочери и я жаждал только смерти, ты, богиня, вновь даровала мне жизнь.
