Эсхил - Античная драма

Бдителен будь, берегись, чтобы ястреб даров не похитил,
Ловко тебя обманув…

Опасаться нам следует вора! Явно опасно телятине нашей пророчество это.
Чашу наполни вином, потроха передай мне и сердце!

Ну, если так, самому управляться придется мне, видно!

Вот — возлияние, вот — возлияние!

Чашу наполни и мне и отведать позволь мне жаркого.

Нет, не угодно еще это сонму богов непорочных!
Будем сперва возлиять мы. А ты уходи поздорову!

Мира богиня, владычица! С нами навеки останься.

Живо язык мне подай!

Со своим убирайся подальше!

Вот возлияю и я!

Получай, да бери поскорее!

Кто ж поднесет мне жаркого?

Никак поднести невозможно!
Нет потрохов тебе, прежде чем волк обручится с овцою!

Вот я коснулся колен твоих!

Молишь напрасно, бедняга!
Знаешь, ежа никогда нам не сделать колючего мягким.

Эй, зрители, сюда! От блюд отведайте
От наших.

Как же я?

А ты — Сивиллу жуй!

Гиерокл
Клянусь Землею, вам не пировать одним!
И я урву жаркого! Дело общее!

Лупи Бакида!

Вас зову в свидетели!

И я. Ты — вор, обжора и дрянной хвастун!

Лупи его! Дубась бахвала палкою!

Ты бей. А я его из шкуры вытащу,
В которую он под шумок закутался.

Отдай, святоша, шкуру! Раздевайся, эй!
Слыхал, ворона мерзкая орейская![255]
Лети назад, в Элимний![256] Торопись! Эй-эй!

Хорошо, хорошо!
Шлемов больше не видать!
Лука нет, и сыра нет!
Не любитель я войны.
Лучше вечер зимний
С тем, кто мил, с тем, кто друг и сосед,
Проводить у огня, наколов
Жарких и сухих дровец,
Что сушились лето все,
Греть у угольков орешки,
И поджаривать каштаны,
И служанку целовать,
Если дома нет жены.

Что милей всего на свете?
Дни, когда закончен сев.
Небо дождик посылает, и сосед нам говорит:
«Чем бы нам таким заняться, отвечай-ка, Комархид!»
«Выпить хочется мне, вот что!
С неба галет ненастье бог!
Эй, жена, бобов поджарь нам, да побольше, меры три!
И муки прибавь пшеничной и маслин не пожалей!
И Манета пусть покличет Сира с улицы домой;
Все равно ведь невозможно нынче лозы подрезать
И окапывать напрасно: землю дождичек смочил,
Пусть пошлют за перепелкой, двух тетерок принесут!
Молоко найдется в доме и от зайца три куска,
Если только прошлой ночью не стащила кошка их;
Что-то очень уж шумела и возилась там она.
Два куска неси нам, мальчик, третий дедушке оставь!
Мирта ветвь у Эсхинада попроси, да чтоб в цвету!
Заодно и Харинада по дороге пригласи!
С нами пусть он нынче выпьет!
Посылает бог удачу
Нашим нивам и садам».

В дни, когда луг звенит
Песней милою цикад,
Я разглядывать люблю,
Не созрели ли уже
Грозди лоз с Лемноса.
Прежде всех зреет плод этих лоз,
А потом горстку фиг с ветки рву,
Спелость пробую на вкус,
Фиги тают — так сочны!
«Оры милые», — пою я,
И настоечку хлебаю,
И за лето становлюсь
Жирен, гладок и лоснист.

Много хуже таксиархом[257] любоваться, — чтоб он сдох! —
С гребнями тремя на шлеме, в алом пламенном плаще.
«Крашен плащ, — бахвал клянется, — в сардский пурпур, в чистый цвет».
Но когда придется драться в этой пурпурной красе,
Тут окрасится накидка в самый подлый рыжий цвет.
Первым франт несется с поля, словно рыжий конь-петух.
Я, как птицелов, глазею. А султан его дрожит.
Но зато уж, сидя дома, шутки дикие творят.
В список призывной внесут нас, после вычеркнут опять,
Впишут снова, дважды, трижды. Вдруг кричат: «В поход идем!»
А еды не закупили. Ведь не знали ни про что.
К Пандионовой[258] колонне подлетишь и, тут себя
В призывном увидев списке, с горькой злобою уйдешь.
Вот что терпим мы, крестьяне, терпим больше городских
От трусливых щитобросов — людям и богам врагов.
С ними, если Зевс позволит, расквитаемся за все!
Нам от них беда и слезы,
Львы они в кругу домашнем,
Хитролисы на войне!

Ну-ну!
На свадьбу, на пирушку привалил народ.
Возьми султаны эти, обмети столы,
Ведь ни на что другое не годны они.
Перепелов неси сюда и рябчиков,
Зайчатины и хлеба дай пшеничного.

Где, где Тригей?

Да здесь я! Жарю рябчиков.

Тригей, дружок любезный! Сколько радости
Принес ты нам, вернувши снова мир! Никто
И за полушку кос не покупал у нас.
А нынче за пять драхм я продаю косу.
А тот три драхмы за кувшин с селян берет.
Прими ж в подарок лучшую косу, Тригей,
Кувшин возьми, бери и это! Даром все!
Мы нажились в торговле. И за то теперь
К тебе пришли на свадьбу с приношеньями.

Спасибо! Всё сложите и идите в дом!

Спешите на пирушку! Поглядите-ка:
Подходит оружейник. Он ужасно зол.

Ай-ай, Тригей! Меня ты разорил дотла!

Чего ты, горемыка? Шлемом рвет тебя?

И ремесла и хлеба ты лишил меня,
И вот его, и мастера-копейщика!

За эти два султана сколько просишь ты?

А сколько дашь?

Что дам? Мне, право, совестно,
Но чтоб над вязкой не трудиться веников,
Три мерки фиг за оба дам, и со стола
Теперь сметать я буду сор султанами.