Фукидид - История
43. Мы теперь находимся в таком положении, о котором ранее решительно высказывались в Лакедемоне, считая, что каждый город вправе налагать взыскания на своих союзников. Мы ожидаем ныне, что и вы не будете в этом нам помехой, и подобно тому, как мы тогда поддержали вас нашим голосованием, так и вы теперь не нанесете нам вреда своим решением. Отплатите нам за равную услугу равной и помните, что настал такой момент, когда всякий, кто за нас, — наш лучший друг, а кто против — тот жестокий враг. Не принимайте же в союз керкирян наперекор нам и не защищайте их бесчинств. Такое решение будет справедливо и наиболее выгодно для вас самих».
44. Такова была речь коринфян. Афиняне же выслушали обе стороны и даже созывали народное собрание дважды1. На первом собрании афиняне склонились скорее на доводы коринфян. На следующий же день, на вторичном собрании они передумали и приняли решение вступить в союз с Керкирой, правда, не такой, чтобы иметь общих друзей и врагов (ведь требование керкирян напасть вместе с ними на Коринф с моря означало бы для афинян нарушение договора с пелопоннесцами). Был заключен оборонительный союз на условиях взаимопомощи в случае нападения на Керкиру и Афины или на одного из их союзников2. Ведь афиняне были убеждены, что воевать с пелопоннесцами придется во всех случаях, и потому не желали отдавать Керкиру с ее сильным флотом в руки коринфян. Прежде всего, однако, они желали по возможности перессорить их между собой для того, чтобы в войне с Коринфом или с другой морской державой, во всяком случае, иметь дело с уже ослабленным противником. Вместе с тем было очевидно особое благоприятное географическое положение острова Керкиры на пути в Италию и Сицилию3.
45. Таким образом оценивали афиняне обстановку, заключив союз с керкирянами. После отъезда коринфских послов они послали на помощь Керкире 10 кораблей1 под командой Лакедемония, сына Кимона, Диотима, сына Стромбиха, и Протея, сына Эпикла. Военачальникам было приказано не вступать в сражение с коринфянами, если только те не нападут на Керкиру и не вздумают высадиться там или где-либо во владениях керкирян. Этому военачальники были обязаны по возможности воспрепятствовать. Эти указания были даны, чтобы не нарушать мирного договора. Итак, эти корабли прибыли на Керкиру.
46. Коринфяне же, завершив военные приготовления, на 150 кораблях отплыли против Керкиры. 10 из этих кораблей были элейские, 12 — из Мегар, 10 — с Левкады, 27 — из Ампракии и один — из Анактория; из самого же Коринфа — 90. Корабли отдельных городов1 были под командой своих собственных начальников, коринфскими же командовал Ксеноклид, сын Евфикла, с четырьмя другими начальниками2. Отплыв от Левкады и подойдя к материку против Керкиры, эскадра бросила якорь у Химерия в земле феспротов. Это — гавань3, над которой немного далее в глубь страны лежит город Эфира в феспротийской Элеатиде. Вблизи Эфиры изливается в море Ахеронтское озеро, куда впадает протекающая через Феспротию река Ахеронт (которая дала озеру его название). Неподалеку течет также река Фиамида, образующая границу между Феспротией и Кестриной. Между обеими реками выдается в море мыс Химерий. Именно в этом месте коринфяне бросили якоря и разбили лагерь.
47. Узнав о приближении коринфской эскадры, керкиряне посадили на свои ПО кораблей экипаж под начальством Микиада, Эсимеда и Еврибата1 и устроили стоянку на одном из островов, называемых Сиботами. С ними были также и 10 аттических кораблей. А на мысе Левкимме стояло сухопутное войско керкирян, усиленное 1000 гоплитов из Закинфа2. У коринфян на материке было также большое вспомогательное варварское войско, так как жители этой части материка были их исконными друзьями.
48. Окончив все приготовления, коринфяне с трехдневным запасом продовольствия на борту вышли ночью из Химерия в открытое море, чтобы начать сражение. На заре1 они увидели на горизонте плывущие к ним корабли керкирян. Заметив друг друга, противники начали боевое построение. На правом крыле керкирян были аттические корабли, а остальную боевую линию занимали их собственные корабли, разделенные на три эскадры (во главе каждой стоял один из трех военачальников). Так выстроились керкиряне. У коринфян же на правом крыле находились мегарские корабли и корабли из Ампракии, в центре — остальные союзники, отдельно друг от друга, и на левом крыле (против афинян и правого крыла керкирян) — сами коринфяне с лучшими кораблями.
49. Наконец были даны сигналы1 к нападению, обе эскадры сблизились, и битва началась. На корабельных палубах с обеих сторон было много гоплитов, много лучников и метателей дротиков, так как корабли были снаряжены по старому, несовершенному способу2. Сражение было ожесточенным, но не в силу тактического искусства противников, и скорее напоминало сухопутную схватку. Всякий раз, сталкиваясь друг с другом в тесноте и суматохе, корабли не без труда снова расходились. Противники больше рассчитывали на победу гоплитов на палубе, которые сражались плечом к плечу друг с другом, причем корабли стояли спокойно на месте. Прорвать строй вражеских кораблей не пытались. Грубая сила и боевой пыл заменяли противникам нехватку военного искусства. Всюду царил шум и беспорядочная суматоха битвы. Афинские корабли пока ограничивались тем, что появлялись рядом с керкирскими всякий раз, когда те подвергались натиску, и устрашали врагов своим присутствием; военачальники не вступали в сражение из боязни нарушить приказ афинян3. Больше всего страдало правое крыло коринфян. Там керкиряне с 20 кораблями обратили в бегство и затем преследовали бежавшего врага до самого материка. Затем они доплыли на кораблях до вражеского лагеря4 и, высадившись там, предали огню пустые палатки и разграбили имущество. Здесь, таким образом, коринфяне и союзники потерпели поражение, а керкиряне остались победителями. На левом же крыле, где стояли сами коринфяне, они имели решительный успех, так как у керкирян (у которых и без того было мало кораблей) не принимали участия в бою 20 кораблей, преследовавших врага. Афиняне же, заметив, что неприятель теснит керкирян, начали помогать им уже более открыто. Сначала они еще избегали вступать в сражение. Когда же стало ясно, что керкиряне бегут и коринфяне теснят их, все уже без разбора ринулись в бой и в пылу сражения афиняне сошлись с коринфянами врукопашную.
50. После бегства врагов коринфяне не стали буксировать поврежденные вражеские корабли, но принялись, проплывая мимо, убивать людей, не беря их в плен. Но так как они еще не знали о своем поражении на правом крыле, то по ошибке перебили даже собственных друзей. При множестве кораблей у обоих противников, которые покрывали море на широком пространстве, в суматохе нелегко было отличить победителей от побежденных. Ведь это была самая большая по численности кораблей морская битва между эллинами из всех бывших до нее. Прогнав керкирян до суши, коринфяне затем повернули назад, чтобы осмотреть обломки своих кораблей и тела погибших, которых им большей частью удалось подобрать и доставить к Сиботам, где стояло большое вспомогательное варварское войско. Сиботы — это пустынная гавань в Феспротии. После этого коринфяне, собрав свои корабли, вновь обратились против керкирян. Керкиряне также поплыли им навстречу на своих кораблях, еще способных держаться на плаву, и на остальных1, прибывших вместе с аттическими кораблями после битвы; они опасались попытки коринфян высадиться на их земле. Было уже поздно, и они запели пеан2 (как сигнал к нападению), как вдруг коринфяне, увидев 20 афинских кораблей, плывущих на них, дали задний ход. Эти корабли афиняне послали на помощь вслед за прежними 10 кораблями, опасаясь поражения керкирян (что и случилось) и полагая, что 10 кораблей слишком мало для спасения керкирян.
51. Итак, лишь только коринфяне заметили вдали корабли, и, заподозрив, что это афинские и их, может быть, даже больше, они постепенно начали отступление. Керкирянам же этих кораблей не было видно, так как те подплывали незаметно, и они не могли понять, почему это коринфяне гребут назад, пока наконец кто-то, заметив корабли, не закричал, что виден парус. Тогда керкиряне также начали отходить (ведь уже стало темнеть), а коринфяне повернули назад и рассеялись. Так противники разошлись, и ночь положила конец сражению. Упомянутые же 20 афинских кораблей под начальством Главкона, сына Леагра, и Андокида, сына Леогора, продолжали свой путь среди трупов и корабельных обломков1 до Левкиммы (где был лагерь керкирян), куда и прибыли вскоре после того, как их заметили керкиряне. Керкиряне сначала испугались (дело было ночью), думая, не враги ли это, но вскоре поняли свою ошибку, после чего афиняне бросили якорь.
52. На следующий день 30 аттических кораблей и корабли керкирян, которые еще держались на плаву, подняли якоря и отплыли к гавани у Сибот1, где стояли коринфяне, чтобы убедиться, начнут ли те морское сражение. И коринфяне также вышли в открытое море и выстроились в боевом порядке. Однако они стояли спокойно, не собираясь сами начинать сражение ввиду прибывших из Афин свежих подкреплений и своего весьма затруднительного положения: им нужно было стеречь пленников на кораблях2 и, кроме того, ремонт кораблей в этой отдельной стране был невозможен. Коринфянам важнее всего было как можно скорее возвратиться домой. Они опасались, что после битвы афиняне считают договор уже нарушенным и теперь преградят им обратный путь.
