Исократ - Собрание речей
Если бы я обладал теми же самыми силами, которые были во мне прежде, а не окончательно состарился, я не стал бы обращаться к тебе с письмом, но, прибыв к тебе, лично стал бы уговаривать тебя и призывать к свершению этих деяний. Ныне же, насколько это в моих силах, я призываю тебя не изменять твоих намерений прежде, чем ты не доведешь дело до конца. Непристойно стремиться с такой пылкостью к какой-либо иной цели (ведь умеренность пользуется почетом у большинства людей); добиваться же славы, великой и прекрасной, все время не удовлетворяясь достигнутым, приличествует тем людям, которые на голову выше остальных. Это как раз имеет отношение к тебе. Подумай и о том, что ты только тогда будешь обладать непревзойденной славой, достойной твоих свершений, когда сделаешь варваров илотами эллинов (за исключением разве тех, кто будет сражаться на твоей стороне), а царя, ныне называемого великим, заставишь выполнять все, что ты ему прикажешь. Тебе не останется ничего больше, разве стать божеством. Совершить все это при нынешних обстоятельствах гораздо легче, чем было достигнуть теперешнего могущества и славы, обладая издревле принадлежавшей вам властью. Я радуюсь своему преклонному возрасту только потому, что дожил до момента, когда то, о чем я мечтал молодым и о чем пытался писать в "Панегирике" и в посланной тебе речи, частично я вижу уже свершающимся ныне в твоих деяниях, частично же могу надеяться на то, что оно свершится.
К Антипатру
Хотя у нас далеко не безопасно писать в Македонию — и не только сейчас, когда мы находимся в состоянии войны с вами[132], но даже и раньше, когда был мир, — все же я решился написать тебе относительно Диодота[133], считая справедливым воздавать хвалу всем, кто был моим учеником и оказался достойным нас, особенно же ему — из-за дружбы, которую он всегда питал ко мне, а также других его достоинств. Мне очень хотелось бы иметь возможность лично рекомендовать его тебе; но после того как он был введен к тебе стараниями других, на мою долю осталось лишь дать ему характеристику и укрепить то знакомство, которое у тебя с ним уже состоялось. Многие и самые различные люди становились моими учениками, и некоторые из них уже стяжали великую славу, а остальные отличались или красноречием, или же глубоким разумом и совершенными ими делами; иные же стали заметны благодаря скромной и целомудренной жизни, а также приветливости характера: они совершенно не были склонны к другим занятиями образу жизни. Но этот по природе оказался настолько гармонически одаренным, что достиг совершенства во всем, о чем говорилось выше. Я никогда не посмел бы утверждать это, если бы сам не удостоверился в истинности сказанного самым точным образом и одновременно не был уверен, что и ты составишь себе о нем именно такое представление (частично благодаря личному общению с ним, частично благодаря тому, что ты о нем узнаешь от других, хорошо его знающих). Среди последних не найдется никого — за исключением разве больших завистников, — кто не согласился бы с тем, что он обладает красноречием и проявляет разумность в советах не меньшую, чем кто-либо другой, что он справедлив и честен в высшей степени и совершенно лишен жадности к деньгам. Он также необыкновенно обходителен и приятен в быту и общении, к тому же обладает необыкновенной свободой и смелостью в суждениях, но не такой, которая является неприличной, а той, которая по праву считается величайшим признаком благожелательности по отношению к друзьям. Эту смелость некоторые из властелинов, обладающих душой, соответствующей их положению, ценят как полезную; те же, кто в этом отношении природой обделен более, чем этого требует их положение, относятся к ней с неприязнью, так как она принуждает их делать то, чего они бы не хотели. Они не знают, что люди, дерзающие им возражать во имя их собственной пользы, тем самым обеспечивают им величайшую возможность свершения всего, что эти властители желают. Следует считать естественным, что по вине людей, стремящихся всегда угодить своими речами, оказываются непрочными не только монархии, заключающие в себе многие неизбежные для них пороки, но даже и политии, имеющие более прочные основы. Напротив, благодаря тем, кто откровенно высказывает свое мнение с целью принести пользу, находят свое благополучное разрешение многие из дел, исход которых казался заранее обреченным на неудачу. По этой причине было бы справедливо, чтобы большим влиянием у всех монархов пользовались те, которые говорят истину, чем те, кто ставит своей целью говорить только приятное, но результаты советов, которых не заслуживают благодарности. Однако случается так, что первые в действительности оказываются иногда в меньшей чести. Это именно и выпало на долю Диодота, когда он находился у некоторых династов Азии (а им он принес большую пользу не только своими советами, но и своими действиями и отвагой, с которой подвергал себя опасностям). Но вследствие того, что он смело высказывал свои мысли, стремясь принести им пользу, он оказался лишенным и почестей у себя на родине и надежды на многое другое: гораздо большую силу возымела лесть ничтожных людей, чем добрые дела, совершенные этим человеком. Хотя он все время стремится прибыть к вам, именно эти обстоятельства лежат в основе его опасений. Последние возникли у него отнюдь не потому, что он считает всех занимающих более высокое положение одинаковыми; но из-за неприятностей, которые ему пришлось претерпеть от этих людей, он стал все меньше надеяться и на те блага, которые могут ожидать его у вас. Как мне кажется, с ним произошло нечто подобное тому, что бывает с иными моряками, которые, попав во время первого же плавания в бурю, после этого теряют уверенность, выходя вновь в море (хотя они и знают, что очень часто на долю моряка выпадает и счастливое плавание). Во всяком случае, поскольку он теперь с тобой сблизился, его поступок заслуживает одобрения. Как я думаю, это принесет ему пользу, и полагаюсь при этом более всего на твое дружественное отношение к людям, о котором в один голос говорят все, прибывающие из-за границы. Я считаю также помимо этого, что вы хорошо знаете, насколько приятно и в высшей степени выгодно приобретать верных и полезных друзей при помощи благодеяний и делать добро тем, за кого будут испытывать к вам благодарность и многие другие. Ведь все образованные люди хвалят и почитают тех, кто хорошо обходится с порядочными людьми, как будто они сами получают какую-то выгоду и пользу.
Но я думаю, что и сам Диодот даст тебе повод к тому, чтобы ты позаботился о его интересах. Я советовал и сыну его, чтобы тот принял участие в ваших делах, поступил к вам в качестве ученика и старался продвинуться вперед. Выслушав мои слова, он ответил, что желает заручиться вашей дружбой и что в данном случае чувства его подобны тем, с которыми он относится к состязаниям, где победителей увенчивают венками: он хотел бы одерживать в них победы, но не дерзает принимать в них участие, так как не обладает достаточной силой, которая могла бы· ему доставить венок[134]. Точно так же он хотел бы получить от вас почести, но не надеется, что сумеет их добиться. Его отпугивают как собственная неопытность, так и присущий вам блеск. К тому же и здоровье его не вполне благополучно, у него есть некоторые телесные недостатки, которые, как он полагает, послужат для него препятствием во многих делах.
Так что пусть он делает то, что считает полезным для себя. Ты же, будет ли он находиться в вашей стране или же спокойно оставаться в наших местах, — позаботься как обо всем прочем, о чем он станет тебя просить, — так и особенно о безопасности его и его отца. Ты должен считать его у себя чем-то вроде залога — залога моего старческого возраста (которому да будет оказано соответствующее уважение), Сопутствующей мне славы — если она заслуживает быть принятой во внимание, и того благорасположения к вам, которое я питал всю жизнь.
Не удивляйся тому, что я написал тебе слишком длинное письмо, а также тому, что высказал в нем нечто выходящее за пределы принятого или выдающее мой старческий возраст. Не обращая ни на что внимания, я беспокоюсь только об одном — чтобы видно было, как я забочусь о дружественных и дорогих мне людях.
К Александру
Составляя письмо, обращенное к твоему отцу, я полагал, что поступлю нехорошо, если не обращусь к тебе, находящемуся там же, с приветственными словами, — если не напишу что-нибудь такое, что заставит читателей отбросить мысль, будто я по причине старости выжил из ума и болтаю совершенно попусту; напротив, они увидят, что и в отведенный мне остаток жизни я отнюдь не оказываюсь лишенным той силы речи, которой обладал в молодые годы.
Я слышу, как все говорят, что ты являешься человеком гуманным, другом Афин, любящим науку и образование, — но не безрассудно, а с пониманием дела, ибо ты сближаешься не с теми из наших граждан, кто отличается недостойным поведением и стремится к дурному, а с такими, общение с которыми тебе не может ни в чем повредить, советы и рассуждения которых не смогут принести тебе никакого ущерба или неприятности. Благоразумные и рассудительные люди должны себе подыскивать именно таких друзей. Ты не отвергаешь ту из школ красноречия, которая устанавливает истину посредством спора, и считаешь ее приносящей великую пользу в частных беседах, но не подходящей ни для тех, кто стоит во главе народа, ни для монархов. Ведь не приносит пользы и вообще не подходит людям, ставящим себя выше других, самим вступать в спор со своими согражданами или разрешать, чтобы им возражали другие. Таким образом, передают, что ты не питаешь склонности к этой школе и предпочитаешь тот вид красноречия, которым пользуемся мы в каждодневных делах и в случаях, когда высказываемся по поводу общегосударственных дел. Пользуясь им, ты надлежащим образом размышляешь относительно будущего и постигаешь науку о том, как повелевать своими подданными наилучшим образом, чтобы каждый из них сознавал свой долг. С помощью этой науки ты сможешь верно судить о том, кто является прекрасным и справедливым и, кто не является таковым, наказывать и вознаграждать в той мере, как каждый того заслуживает. Итак, ты поступаешь разумно, что теперь этим занимаешься: ты вселяешь добрую надежду в сердце твоего отца и всех остальных, что в будущем, — если став взрослым, ты останешься верным этим принципам, — ты превзойдешь всех остальных разумом настолько, насколько отец твой превзошел всех современников.
