Лариса Печатнова - История Спарты (период архаики и классики)
Поскольку длительная борьба с Тегеей, окончившаяся тяжело доставшейся победой над ней, стала поворотным пунктом в спартанской внешней политике, рассмотрим подробнее ту цепь событий, которая привела в конце концов к заключению договора между Спартой и Тегеей. Этот договор важен тем, что он стал первым в длинном ряду аналогичных двусторонних соглашений, легших в основу организации Пелопоннесского союза.
Начиная войну с Аркадией, Спарта, по-видимому, собиралась действовать по мессенскому варианту: покорить ближайший к ним город Аракадии Тегею, жителей обратить в илотов, а Тегейскую равнину разбить на клеры. Именно так нужно понимать самое раннее из дошедших до нас свидетельств об этих событиях - сообщение Геродота. Он приводит текст двусмысленного дельфийского оракула, полученного спартанцами, в котором сказано:
Просишь Аркадию всю? Не дам тебе: многого хочешь!
Желудоядцев-мужей обитает в Аркадии много,
Кои стоят на пути. Но похода все ж не возбраняю.
Дам лишь Тегею тебе, что ногами истоптана в пляске,
Чтобы плясать и поля ее тучные мерить веревкой (I, 66).
Данный оракул представляет собою несомненный интерес. В стилизованном образе "желудофагов" (balanhfavgoi), очевидно, можно усмотреть намек на некоторую примитивность жителей Аркадии, которые занимались в основном разведением овец и свиней. Что касается обещания оракула дать спартанцам Тегею, то из контекста понятно, что имелся в виду не столько сам город, который лежал в лощине, сколько сельскохозяйственные угодья вокруг Тегеи. Ведь только на равнине можно плясать и мерить ее веревкой, т. е. делить на клеры.
Геродот, рассказывая о приготовлениях спартанцев, пишет, что они "твердо рассчитывали обратить в рабство тегейцев" и даже взяли с собой для них оковы (I, 66). Однако действительность оказалась иной. Спартанцы были разгромлены и "на тех, кто попал в плен к врагам, были наложены те самые оковы, которые они принесли с собой". Геродот рассказывает, что эти цепи хранились в храме Афины Алеи в Тегее (I, 66) в качестве посвятительного дара. Они, как свидетельствует Павсаний, висели там и в его время (III, 7, 3; VII, 47, 2).
Согласно общепринятой хронологии, война с Тегеей имела место в первой половине VI в. 006_7 Это следует прежде всего из сообщения Геродота, что данная война велась при спартанских царях Леонте и Агасикле (I, 65, 1), чье правление помещают, как правило, между 590 и 560 гг. Тегейская кампания не ограничилась только одной битвой, о которой рассказывает Геродот. Для Геродота т. н. "кандальная битва" была только инцидентом с неопределенной датой в долгой борьбе Спарты с Тегеей006_8. Судя по краткой ремарке Геродота, в ходе этой борьбы состоялось несколько сражений, в которых спартанцы неизменно терпели поражение (I, 67, 1).
Длительное противостояние Тегеи и Спарты закончилось около 550 г. Геродот достаточно точно определяет дату последнего сражения, в котором спартанцы одержали решающую победу: "В прежних войнах с тегейцами лакедемоняне постоянно терпели неудачи. Однако во времена Креза, когда царями Лакедемона были Анаксандрид и Аристон, спартанцы наконец одержали верх над ними" (I, 67). Благодаря точности Геродота дата окончания войны с Тегеей и заключения мирного договора с ней обычно не вызывает каких-либо споров006_9. Победа над Тегеей стала поворотным пунктом в спартанской региональной политике.
Благодаря сообщению Аристотеля нам известно краткое, скорее всего, не дословное содержание договора между Спартой и Тегеей (fr. 592 Rose3 = Plut. Mor. 277 c; 292 b), вернее только два пункта из этого договора. Процитируем данное место в том виде, в каком его приводит Плутарх в "Греческих вопросах" со ссылкой на Аристотеля: "Лакедемоняне, замирившись с тегейцами, заключили договор и столб с этим договором совместно поставили на берегу Алфея006_10. Среди прочего там было сказано: "Мессенцев изгнать из края и добрыми никого не делать (Messhnivou" ejkbalei'n ejk th'" cwvra" kai; mh; ejxei'nai crhstou;"006_11 poiei'n)". Аристотель сказал, что эти слова означают запрет убивать тех тегейцев, которые в благодарность за поддержку выступали за лакедемонян" (Mor. 292 b / Пер. Н. В. Брагинской).
Первая часть предложения вполне понятна: речь идет об установлении санитарного кордона. Тегейцы обязуются изгнать тех мессенцев, которые у них уже находились, и впредь не принимать у себя мессенских изгнанников. Зато вторая часть документа вызывает большие споры, ибо буквальный перевод выражения mh; ejxei'nai crhstou;" poiei'n вряд ли кого-либо может удовлетворить. Аристотель, который мог видеть оригинал полностью, понимает выражение mh; ejxei'nai crhstou;" poiei'n как запрет убивать тегейских лаконофилов, т. е. тех граждан Тегеи, которые отстаивали интересы Спарты и могли быть за это преследуемы. В. Г. Васильевский и Г. Бузольт вслед за Аристотелем полагают, что данный пункт был гарантией безопасности "лаконским приверженцам" в Тегее006_12. При этом, напоминает Н. Хэммонд, веком позже Афины должны были предпринимать точно такие же шаги для защиты своих сторонников в подчиненных городах006_13.
В. М. Строгецкий предлагает свой перевод, который является вполне возможным вариантом, но противоречит толкованию этого места у Аристотеля. Он понимает выражение mh; ejxei'nai crhstou;" poiei'n как "не принимать [мессенцев] в число граждан". По мнению В. М. Строгецкого, архаическое выражение crhstou;" poiei'n в данном контексте употреблено в явно политическом смысле - "делать кого-либо добрым, хорошим" означает "предоставлять гражданские права"006_14. В понимании данного спорного места В. М. Строгецкий следует за целым рядом исследователей. Укажем, в частности, на статью Ф. Якоби, специально посвященную доказательству именно такого значения выражения crhstou;" poiei'n006_15. Дж. Хаксли и П. Кэртлидж, основываясь на авторитете Ф. Якоби, также считают, что "не делать мессенцев полезными" означает "не давать им гражданские права в Тегее"006_16.
Трудно выбрать приемлемый вариант, поскольку оба предлагаемых перевода имеют свои резоны, но не могут быть надежно доказаны, ибо мы не обладаем материалом для сравнения. Как нам кажется, в пользу первого варианта выступает как авторитет Аристотеля, так и то соображение, что в самых первых договорах в интересах Спарты было гарантировать своим приверженцам "на местах" безопасность на религиозно-правовом уровне. Спарта вынудила власти Тегеи от имени своей общины взять на себя клятвенные обязательства не мстить местным лаконофилам.
Кроме двух вышеназванных пунктов остальные условия договора нам не известны. Аристотель их не упоминает, поскольку они, скорее всего, были стереотипны. Судя по более поздним документальным свидетельствам и общим принципам, положенным в основу организации Пелопоннесской лиги, договор между Спартой и Тегеей должен был включать в себя следующие пункты: Тегея обещала Спарте помощь в случае восстания илотов, признавала военное руководство Спарты в случаях совместных войн, а Спарта, в свою очередь, гарантировала Тегее защиту ее территории от врагов. Помимо частных условий, характерных именно для договора с Тегеей, текст соглашения, скорее всего, включал общую формулу, которая будет повторяться во всех двусторонних договорах между Спартой и вновь принимаемыми в Пелопоннесскую лигу членами: союзные государства обещали "иметь одних и тех же друзей и врагов и следовать за лакедемонянами по суше и по морю, куда они ни поведут" (Xen. Hell. II, 2, 20).
Договор с Тегеей, по-видимому, был первым неравноправным договором, который стал образцом для всех последующих соглашений между Спартой и ее союзниками. Модель отношений, опробованных в Тегее, вероятно, вскоре была распространена на всю Аркадию, хотя у нас нет документальных данных о заключении союзных договоров с другими аркадскими городами.
История вхождения Тегеи в Пелопоннесский союз интересна не только тем, что тегейцы были первыми, кого уже можно назвать членами Пелопоннесского союза. Тегея для Спарты стала своеобразным полигоном, где последняя опробовала различные способы воздействия на своих потенциальных союзников. Как заметил П. Кэртлидж, Тегея была "подчинена благодаря комбинации магии, военной силы и дипломатии"006_17.
Возвращаясь к Аркадии, следует заметить, что для Спарты союз с аркадскими городами был ключевым моментом в образовании Пелопоннесской лиги. Однако Спарта не могла никогда быть уверена в надежности аркадян. Так, Геродот, рассказывая о судьбе Клеомена, сообщает, что в 491 г. "он поднял там мятеж, возбудив аркадян против Спарты" (VI, 74). Геродот, очевидно, считал этот поступок царя признаком безумия (VI, 75). Но у спартанских властей было на данный счет другое мнение. Угроза всеобщего восстания аркадян во главе с Клеоменом была настолько сильна, что спартанские власти предпочли договориться с Клеоменом и вернуть его домой, пообещав, вероятно, ему полную амнистию. Во всяком случае, Геродот сообщает, что по возвращении он, как и прежде, оставался царем (VI, 75, 1).
