Квинт Флакк - Сочинения
30 В могилу сходит. Лоллий! Стихи мои
Тебя без славы не оставят;
Не уступлю я твоих деяний
В добычу алчной пасти забвения;
Тебе природой ум дальновидный дан,
Душою прям и тверд всегда ты
В благоприятных делах и трудных,
Каратель строгий жадных обманщиков.
Ты чужд корысти всеувлекающей;
Ты не на год лишь консул в Риме —
40 Вечно ты консул, пока ты судишь,
Превыше личной выгоды ставя честь,
Людей преступных прочь отметаешь дар
И сквозь толпу враждебной черни
Доблесть проносишь, как меч победный.
Не тот счастливым вправе назваться, кто
Владеет многим: имя счастливого
К лицу тому лишь, кто умеет
Вышних даянья вкушать разумно,
Спокойно терпит бедность суровую,
50 Боится пуще смерти постыдных дел,
Но за друзей и за отчизну
Смерти навстречу пойдет без страха.
97
10
К Лигурину
Неприступный пока, мой Лигурин, щедро Венерою
Одаренный, когда первый пушок спесь пособьет твою,
И обрежут руно пышных кудрей, что по плечам бегут,
И ланиты, чей цвет розы нежней, грубой покроются
Бородою, тогда ты, Лигурин, в зеркало глянувши,
И не раз и не два скажешь с тоской, видя, что стал другим:
«Ах, зачем не имел, отроком быв, чувств я теперешних?
Не вернется, увы, свежесть ланит следом за чувствами!»
98
11
К Филлиде
Бочка есть с вином у меня альбанским, —
Девять лет ему; есть в саду, Филлида,
Сельдерей, венки чтобы вить; найдется
Плющ в изобилье, —
Он идет к твоим заплетенным косам!
Дом зовет гостей, серебром смеется,
И алтарь, увитый вербеной, жаждет
Праздничной крови.
Все рабы у дел, и мелькают быстро
10 Там и сям, спеша, все служанки, слуги,
Пляшущий огонь к небесам кидает
Дымные клубы.
Но чтоб знала ты, на какую радость
Ты звана, скажу: мы справляем Иды —
Тот апреля день, что Венерин месяц
Надвое делит.
Этот день святей для меня и ближе,
Чем рожденья день; Меценат желанный
От него ведет счет годам, что быстро
20 Все прибывают.
Знаю, что тебя привлекает Телеф,
Но поверь, что он для тебя не пара:
Он давно в плену у другой девицы —
Бойкой, богатой.
Нас от жадных грез Фаэтон спаленный
Должен уберечь; нам урок суровый
Дал крылатый конь, из-под неба сбросив
Беллерофонта!
Дерево ты гни по себе, Филлида,
30 И, за грех сочтя о неровне грезить,
Не стремись к нему, а скорее эту
Выучи песню
И пропой ее голоском мне милым, —
Страстью я к тебе увлечен последней,
Больше не влюблюсь ни в кого! — рассеет
Песня заботу.
99
12
К Вергилию-торговцу
Вот уж, спутник весны, веет фракийский ветр,
Гонит вдаль паруса, моря лаская гладь;
Льда уж нет на лугах; воды бесшумно мчат
Реки, талых снегов полны.
Вьет касатка гнездо с слезными стонами
О загубленном ей Итисе, Итисе.
О, позор для Афин! Зло ей пришлось царю
Мстить за дикую страсть его.
Вот пасут пастухи жирных овец стада;
10 Лежа в мягкой траве, тешат свирелью слух
Богу Пану, кому по сердцу скот хранить
В темных рощах Аркадских гор.
Будит жажду весна! Хочешь, Вергилий, пить
Сок калесской лозы, Либера дар? Так знай:
Ты получишь вина, юношей знатных друг, —
Нарда только достань ты мне.
Нарда малый оникс выманит амфору,
Ту, что ныне лежит в складе Сульпиция.
Много новых надежд властно дарить вино,
20 Горечь тяжких забот смывать.
Жаждешь этих утех, — так поспеши скорей
К нам с товаром своим: я ведь не думаю
Дать безмездно тебе мокнуть в моем вине,
Словно в пышном дому богач.
Право медлить ты брось, всякий расчет забудь.
Помня мрачный костер, можно пока, дерзай
С трезвой мыслью мешать глупость на краткий срок:
Сладко мудрость забыть порой!
100
13
К Лике
Вняли, Лика, моим боги желаниям.
Вняла, Лика! И вот ты уже старишься,
А чтоб юной казаться,
Пьешь и пляшешь, бесстыдница,
Пьешь и хочешь зазвать песнью дрожащею
Ты Эрота, а тот жертву ждет новую
На ланитах цветущей
Хии, цитры владычицы.
Он, порхая, дубов дряхлых сторонится,
10 И тебя потому он обегает, что
У тебя уж морщины,
Зубы желты и снег в кудрях.
И ни косская ткань в краске пурпуровой,
Ни камней дорогих блеск не вернут тебе
Тех времен улетевших,
След которых лишь в записях.
Где же прелесть, увы, где же румянец твой,
Где движений краса? Прежняя Лика где,
Что любовью дышала,
20 Что меня у меня брала,
Состязаясь красой с юной Кинарою?
Но Кинаре судьба краткий лишь век дала,
Собираясь, вороне
Старой возрастом равную,
Лику долго хранить, чтоб этим зрелищем
Любоваться могли пылкие юноши,
Громким хохотом тешась
Пред обугленным факелом.
101
14
К Августу
Какою в камень врезанной надписью
Смогли б сенат и римские граждане
Тебя достойно возвеличить,
Гордость народа, великий Август,
В краях подлунных между владыками
Себе величьем равных не знающий.
Недавно мощь твоей десницы
Вольнице винделицийских взгорий
Пришлось изведать: ратью твоею Друз
10 Удар нанес ей незабываемый;
Генавнов отогнав и бревнов,
Крепости их на альпийских высях
С землей сровнял он. Новой победы мы
Недолго ждали: в жарком сражении
Разбито было племя ретов
Старшим Нероном, твоим посланцем.
Он вихрем мчался по полю бранному,
Разя нещадно варварских воинов,
Свободу выше жизни чтущих.
20 Как необузданный южный ветер
Стегает волны в полночь осеннюю,
Так он отряды вражьи без устали
Крушил и конской потной грудью
Путь пробивал себе в гущу боя.
Как Авфид в грозный час половодия,
Беснуясь, мчится через Апулию
И, страшно воя, угрожает
Все затопить — и луга, и пашни, —
Так храбрый Клавдий бешеным натиском
30 Поверг врага и вражьими трупами
Устлал все поле, оснащенный
Ратью твоею, твоею волей,
Благим участьем мощных богов твоих.
Не в тот ли самый день достопамятный,
Когда тебе Александрия
С плачем открыла свои ворота,
Фортуна снова через пятнадцать лет
Страде военной добрый дала исход
И новой увенчала славой
40 Мудрое, Август, твое правленье.
Тебе дивятся Индия, Мидия,
Кочевник-скиф и еле смиренные
Кантабры, о оплот священный
Нашего края, державы нашей!
Тебе подвластны Тигр, и Дунай, и Нил,
Свои истоки в дебрях скрывающий,
И Океан, кормилец чудищ,
Дальним британцам ревущий песни.
Тебе послушны галлы бесстрашные
50 И дети гордой нравом Иберии;
К твоим стопам свое оружье
Племя сигамбров, смирясь, сложило.
102
15
К Августу
Хотел воспеть я брань и крушение
Держав, но лира грянула Фебова,
Чтоб робкий парус не боролся
С морем Тирренским. В твой век, о Цезарь,
Тучнеют нивы, солнцем согретые,
Знамена дремлют в храме Юпитера,
Забыв позорный плен у парфов;
Долго пустевший приют Квирина —
Святыня снова! Ты обуздать сумел
10 Рукой железной зло своеволия;
Изгнав навеки преступленья,
Ты возвратил нам былую доблесть.
Она когда-то мощь италийскую —
Латинов имя — грозно прославила
В безмерном мире: от восхода
До гесперийской закатной грани!
Ты наш защитник, Цезарь! Ни гибельной
Войны гражданской ужас не страшен нам,
Ни гнев, кующий меч, чтоб распрю
20 Города с городом вызвать снова!
Твоим законам, Август, покорствуют
Дуная воду пьющие варвары
И гет, и сер, и парф лукавый,
И порожденные Доном скифы.
А мы, ликуя в будни и праздники,
Дары вкушаем доброго Либера
В кругу детей и жен любимых,
Не забывая богам молиться.
А мы, как наши пращуры, песнями
30 Под флейту славим доблесть и праведность
