Эсхил - Античная драма
Симон
Нет, и велел как следует.
Памфил
Вели освободить, прошу.
Симон
Ну что ж!
Памфил
И поскорей!
Симон
Иду.
Памфил
Прекрасный мой, счастливый день!
СЦЕНА ПЯТАЯ
Xарин, Памфил.
Xарин
Взгляну-ка. Что с Памфилом. А! Да вот и он!
Памфил
Быть может, кто
Верит, что не верю я тому, что совершилося?
Мне ж теперь хотелось бы, чтоб это было правдою!
Жизнь богов по той причине я считаю вечною,
Что их вечны наслажденья. Вот и мне бессмертие
Выпало, коль не проникнет в радость огорчение.
Но кого бы повстречать мне, чтобы рассказать про все?
Харин
Что же значит эта радость?
Памфил
Дава вижу! Никого
Нет другого мне желанней! Знаю я наверное:
Он один одной со мной обрадуется радости!
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Дав, Памфил, Xарин.
Дав
Где Памфил тут?
Памфил
Дав.
Дав
Кто это?
Памфил
Я.
Дав
Памфил!
Памфил
Не знаешь ты,
Что со мной случилось?
Дав
Нет, но знаю, что со мной!
Памфил
И я
Тоже знаю.
Дав
Так все вышло, как с людьми случается.
О моей беде сначала ты узнал, а я потом
О твоей удаче слышу.
Памфил
А моя Гликерия
Здесь родителей нашла.
Дав
Какое счастье!
Xарин
Вот ведь что!
Памфил
Лучший друг, ее отец нам…
Дав
Кто?
Памфил
Xремет.
Дав
Я очень рад.
Памфил
И препятствий нет жениться мне на ней.
Харин
Во сне, что ль, он
Видит то, чего хотелось наяву?
Памфил
Ребенок же…
Дав
Ах, оставь!
Один богами ты любим!
Xарин
Ох! Я спасен,
Если только это правда!
Обращусь к нему.
Памфил
Но кто ж…
А, Харин!
Пришел ты кстати!
Xарин
Поздравляю!
Памфил
Слышал ты?
Xарин
Всё… Однако ж в этом счастье и меня не позабудь.
Твой теперь Хремет: исполнит все, чего захочешь ты.
Памфил
Помню. Только слишком долго ждать, покуда выйдет он.
В дом сюда за мною следуй. Тут он, у Гликерии…
Дав, ступай домой, скорей вели перевести ее.
Что стоишь? Что ждешь?
Дав
Иду я. Вы не ждите, что сюда
Выйдут. В доме будет сговор.
Да и остальные все
Точно так же меж собою в доме сладят…
Хлопайте!
ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА
Местом рождения Сенеки (конец I в. до н. э.- 65 г. н. э.) был город Кордуба в Испании (нынешняя Кордова). Сын известного ритора, Сенека получил в Риме риторическое и философское образование. Участие в политических интригах подвергало его жизнь постоянной опасности. При Калигуле он чуть не оказался жертвой террора, при Клавдии, избежав смертного приговора, был сослан на остров Корсику, откуда вернулся лишь через восемь лет, чтобы стать воспитателем Нерона, который в первые годы своего правления возвысил и озолотил Сенеку, а затем подверг опале и в конце концов обрек на самоубийство.
Кроме трагедий, общая характеристика которых дана во вступительной статье, и сатиры на смерть императора Клавдия, Опека оставил большое количество морально-философских сочинений (три послания, озаглавленных «Утешения», трактаты «О гневе», «О краткости жизни», «О стойкости мудреца» и др., двадцать книг «Писем к Луцилию»), а также труд по естествознанию — «Вопросы природы».
ОКТАВИЯ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Октавия.
Кормилица Октавии.
Сенека.
Нерон.
Префект.
Агриппина.
Поппея.
Кормилица Поппеи.
2 хора римских граждан.
Действие происходит в Риме, в 62 г. н. э.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Октавия.
Октавия
Аврора[275] зажглась и ночных светил
Прогнала хоровод. Восходит
Титан в огнистых кудрях,
Вселенной вернув сиянье дня.
Отягченная бременем бед, начинай
Повторять привычных жалоб чреду,
Побеждая стон морских альцион,
Побеждая крик Пандионовых[276] птиц, —
Ведь судьба твоя тяжелей, чем у них.
О мать, по которой я плачу всегда,[277]
Ты, причина моих мучений злых,
Услышь удрученной дочери стон,
Если может внять нам бесплотная тень.
О, если б Клото[278] своей дряхлой рукой
Жизни моей перерезала нить
До того, как пришлось мне увидеть, скорбя,
Раны твои и лицо в крови.
О, день, только боль приносящий мне,
Ты душе с тех пор
Ненавистен больше, чем ночь и мрак.
Я сносила мачехи злобной гнет,[279]
И вражду ее, и суровый взгляд.
Эриния мрачная, это она
Мой стигийский[280] брачный факел несла,
Погубила тебя, мой бедный отец,[281]
Кому лишь недавно подвластен был
Беспредельный мир,
От кого бежала британцев рать,[282] —
Неведомых прежде нашим вождям
Свободных племен.
А теперь ты почил: сгубило тебя
Коварство жены,
И в рабство твой дом, и дети твои
У тирана в плену.
Кормилица
Тот, кто, впервые в лживый наш вступив дворец,
Сверканьем благ непрочных восхищается,
Увидит вскоре, что судьба сокрытая
Сгубила дом, могущественный некогда, —
Род Клавдия, чьей власти был покорен мир,
Для чьих судов свободный Океан седой,
Смирившись против воли, легкий путь открыл.
Да, он, британцев покоритель первый, он,
Кто слал челны без счета в море дальнее,
Кто среди волн и средь народов варварских
Был невредим, — погиб от рук жены своей,
Убитой вскоре сыном. Юный брат почил,[283]
Погублен ядом; а сестра горюет здесь
И скрыть не в силах скорби, хоть грозит ей гнев
Жестокого супруга ненавистного;
Она его чуждается — но равная
Горит и в нем к жене постылой ненависть.
Напрасно я своей пытаюсь верностью
Ей боль души утишить: горе жгучее
Сильней моих советов; благородный пыл
Ей полнит сердце, в бедах силу черпая.
Мой страх — увы! — провидел злодеяние
В грядущем… Да не сбудется, молю богов!
Октавия
О, доля моя! Злосчастней меня
Никого не найти.
Я могу повторить,
Электра, твой плач:[284]
Но было тебе оплакать дано
Родителя смерть,
И убийцам его отомстил твой брат,
Которого верность твоя спасла,
Укрыв от врагов.
А мне по загубленным злой судьбой
Родителям страх не велит горевать,
Над убитым братом рыдать не дает;
На него лишь могла надеяться я,
Он один мне на миг утешеньем был.
Только я, горемыка, осталась жива —
Великого имени жалкая тень.
Кормилица
