Сергей Иванов-Катанский - Техника фехтования ножом, мечем и кинжалом
Из всех японских искусств фехтование, вероятно, наиболее близкого к дзэн потому, что проблема жизни и смерти здесь стоит с наибольшей остротой и реальностью. В фехтовании у человека нет права на ошибку, у него нет времени поразмыслить. Все, что он делает, исходит прямо изнутри и не поддается контролю сознания. Фехтовальщик должен действовать инстинктивно, а не интеллектуально. Во время напряженной схватки решается — жить или умереть. Самое ценное — время, его нужно использовать максимально эффективно. Малейшее мгновение расслабления (суки) — и противник воспользуется им и уничтожит вас. Тут речь идет не просто о поражении или унижении.
Мгновение интенсивного сосредоточения — это момент совершенного единения субъекта и объекта, личности и ее поведения. Пока это не достигнуто, поле сознания не очищено, все еще остается «слабый след мысли», который препятствует прямому и непосредственному действию, исходящему из глубины личности, иными словами — из неосознаваемого. Это приводит к тому, что меч противника находит разрыв обороны, разрыв в нашем сознании.
Вот почему фехтовальщику советуют освободиться от мысли о смерти и от беспокойства за исход поединка. Пока осталась хоть какая-то мысль, она приводит к гибели. Китайская пословица говорит: «Если ваши действия совершенно непоколебимы и цельны, даже боги будут вас бояться и избегатъ». Такая твердость, решительность ума и духа должны присутствовать в боевом искусстве фехтовальщика. Без этого никакая концепция и тем более единение невозможны. Сосредоточенность, единоумность, концентрация (экаграта), решительность, непоколебимость ума и духа — все они исходят из одного. Это «одно» в дзэн называется состоянием «не-ума» (мунэн), это соответствует «детскости», в которой еще нет и зачатка умозрительности и схематичности.
Кое-кто может сказать: непоколебимость ума — это высшее качество человека, и мы не можем его достигнуть до тех пор, пока не вполне созрели, ибо это — свойство вполне сформированного ума. Но, достигнув этого, как можно от всего отказаться и вернуться к духовному состоянию детства? Как можно вернуться к самому началу после того, как совершили тяжелое и утомительное путешествие? Или как можно совместить высокий ум с беспомощностью ребенка? Это один из возможных взглядов на проблему, но не забудьте, что есть и второй, согласно которому дитя превосходит того, кто «полностью развит». Что здесь имеется в виду?
Спеша сделать себя «вполне развитым», мы совершенно отрицаем то важнейшее качество, которым обладает дитя, — веру в неизвестное бытие. Это неизвестное можно назвать Неизвестным Разумом, Дао, Богом, неосознаваемым или глубочайшим «я». Ввиду того что неизвестное, какое бы ему имя ни давали, не поддается постижению сознательной частью ума, оно теряет свою сущность, свою таковость в тот момент, когда сознание пытается его схватить. Это неизвестное мы оставляем позади «развития», «зрелости», да так, что совершенно о нем забываем и не имеем представления, как оно осуществляется в нас. Когда фехтовальщик или монах говорит о «детскости» или «не-уме», большинство людей не понимают, о нем идет речь. А пытаясь понять, мы низводим или возводим «это» (в зависимости от того, как к «этому» относиться) на обычный уровень сознания, где пытаемся рассуждать о нем так, как обычно рассуждаем вообще обо всем, В результате смысл совершенно меняется. А когда кто-нибудь ссылается на «это» или обращается к «этому», то мы «это» не узнаем.
Непоколебимость ума, восстановление «этого» — оно всегда присутствовало в нас, сохранялось и не было искажено. Вопрос в том, как «этим» правильно пользоваться. Фехтовальщик, пройдя подготовку у дзэнских учителей, приобретя большой собственный опыт, начинает различать в себе Присутствие и важность этой «неизвестной величины», которую мы сейчас пытаемся как-то обрисовать.
И в заключение приведем цитату-наставление из трактата Дзягю Тадзима-но-ками.
Ум (кокоро) — это пустота (ку, шуньята), но из этой пустоты создается вся бесконечность действий, в руках она хватает, в ногах — ходит, в глазах — видит и т. д. Однажды этот ум надо удержать, хотя это сделать трудно, ибо этому нельзя научиться только теоретически. Собственно, фехтование в том и состоит, чтобы пережить это. И когда это достигнуто, тогда слова человека — сама искренность, его действия исходят прямо из изначального ума, свободного от всех эгоистических мыслей и побуждений. Тот ум, которым обычно пользуемся мы, грязен, но изначальный ум всегда чист, он — само Дао.
Я так об этом говорю, будто сам пережил это, но на самом деле я далек от того, чтобы быть настоящим даосом, Дао-человеком. Я пишу так просто потому, что вся человеческая жизнь должна быть в согласии с этим направлением ума. И если нам не удается так жить каждое мгновение, мы должны, по крайней мере, пытаться достичь этого в нашей профессии, в нашем искусстве.
Глава 3. Техника безопасности при обучении фехтовальным приемам и в ходе ведения поединков
О взаимоотношении с супругой
«Бывает так, что самурай оказывается недоволен поведением или поступками своей жены. В этих случаях ему необходимо быть терпимым к мелочам и снисходительным к своей жене и убедить ее в своей правоте разумными доводами. Если же поведение ее ни в какой степени не устраивает самурая, он, как исключение, может развестись с ней и отослать ее домой к родителям. Но если самурай продолжает жить с ней в одном доме и люди обращаются к ней по уважительным именам акусама и камисама, а сам груб с ней, поносит и оскорбляет ее, он уподобляется наемникам и простолюдинам, живущим на задворках кварталов торговцев. Рыцарю-самураю не подобает вести себя таким образом. Еще менее подобает ему хвататься за меч или грозить жене кулаком — храбрость, на которую осмелится только трусливый самурай. Ибо девушка, рожденная в самурайском доме и достигшая брачного возраста, никогда, будь она мужчиной, не стала бы терпеть, чтобы кто-нибудь грозил ей кулаками. Лишь потому, что она имела несчастье родиться женщиной, ей остается лить слезы и мириться с этим. Настоящий самурай никогда не угрожает тому, кто слабее его. По справедливости трусом называют того, кто делает поступки, которые презирает отважный человек».
Юдзан Дайдодзи
В отличие от спортивного фехтования, где обучение ведется легким оружием и с применением легких защитных средств, в боевом фехтовании, получившем второе рождение на современном этапе, применяется тяжелое оружие, близкое по техническим характеристикам к тому, что применялось в настоящих сражениях. Поэтому обучающиеся должны строжайше соблюдать все меры безопасности в момент освоения и совершенствования технических действий. Их туловище должно быть закрыто кольчугой с подкольчужником или кирасой, а голова — шлемом с забралом или бармицей, конечности должны быть прикрыты металлическими щитками, а на кисти должны быть надеты кожаные рукавицы или перчатки, усиленные металлическими пластинками. Оружие должно быть затуплено со всех концов, в противном случае есть риск получить травму при проведении рубящих или колющих ударов, которые могут пробить защитные приспособления или соскользнуть на незащищенное место. На начальных этапах обучения, когда координация еще недостаточно отточена, лучше всего при контратакующих действиях имитировать удары, а не проводить их в полную силу.
Классификация ударов холодным оружием
Классификация защитных действий с использованием холодного оружия
Фехтовальные стойки и передвижения
1. Стойка приветствия. В этй позиции пятки вместе, носки врозь, руки вдоль бедер, меч левой рукой удерживается за ножны, висящие на поясе с левой стороны.
При приветствии выполняется легкий поклон; при этом голова не опускается, взгляд удерживается перед собой (рис. 1).
2. Естественные позиции. В этом положении стопы раздвинуты на ширину плеч, носки развернуты наружу, правая рука опущена вниз, левая удерживает рукоять меча, засунутого за пояс со стороны левого бока. Вариант: руки опущены вдоль бедер (рис. 2, 3).
В фехтовании мечом, в котором рукоять удерживается обеими руками, используются следующие боевые позиции.
3. Боевые стойки
а) стопы перпендикулярны друг другу и расставлены на длину голени; проекция центра тяжести находится на линии, соединяющей стопы (рис. 4);
б) стопы параллельны и расставлены на ширину бедер. Носок сзади стоящей ноги находится на уровне пятки впереди стоящей ноги. Туловище развернуто вперед на 45° (рис. 5).
