Наталья О'Шей - Хелависа и группа «Мельница». Не только песни

Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель.
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.
Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.
Обернусь я белой птицей,
Да в окошко улечу,
Чтобы в ясно небо взвиться
К солнца яркому лучу.
Будут с неба литься звонкие трели,
Трели все весенния,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.
Обернусь я человеком,
Да вернусь к себе домой,
Я возьму тебя на ручки,
Мой хороший, мой родной.
Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.
Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

Весь день сижу я у окна.
Весь день смотрю в окно.
Приют мне стал мой как тюрьма.
Хоть сухо и тепло.

А за окном метут снега.
А за окном бело.
Мне улететь бы до темна,
Да сломано крыло.

Летят по небу облака.
Паук свисает с потолка.
Я буду ждать,
Светло пока.

Я многим был, я был ничем.
Я снова стал собой.
Среди хаосов и систем
Полярною совой.

В моих скитаньях перекур,
Но я хочу давно
Лететь от петухов и кур,
Да сломано крыло.

Я буду ждать, пока светло,
А ночью выпорхну в окно.
Лететь иль падать
Все равно.

«Могу летать я так и сяк», —
Хвалился воробей,
Летая с крыши на чердак.
Но мне не веселей.

А глупый ворон мне сказал,
Мол, странный человек,
Ты б и с одним крылом
В демократичный век.

Я буду ждать, пока светло,
А ночью выпорхну в окно
Пока летать разрешено.

Увы, слипаются глаза.
Увы, я так устал.
Пока еще лететь нельзя
Я б до ночи поспал.

Я буду спать пока светло,
Пока не кончен день.
А ночью выпорхну в окно
Пока летать не лень.
И вновь мне снится как домой
Лечу я белою совой
Вслед за полярною звездой.

Никогда не сходи ты с тропинки прямой.
Не снимай в пути кольцо с руки.
Не ступай за порог над холодной водой —
Береги себя, береги.

Сердце ястребом вольным бросается ввысь;
Не кори себя, вослед беги.
Между волком и псом выбирать торопись —
Береги себя, береги.

А у дуба с рябиной попросишь тепла.
Не примнут травы твои шаги.
Сохрани же себя от любого от зла —
Береги себя, береги.

По улицам бродит мокрый город..
Капли стучат в озябшие рамы.
И поднимает пушистый ворох
Тень какой-то изысканной дамы..

Там за окном занавесок шорох,
Грустно счастливо вам или весело,
Но за кучей апельсиновых корок
Еще не растаяла последняя песня.

Мне надоели мокрые листья,
Я устал от этого шёпота,
Мне бы только увидеть кисть иль
Запястье, локоть, летящий локон..

Там за окном занавесок шорох,
Грустно счастливо вам или весело,
Но за кучей апельсиновых корок
Еще не растаяла последняя песня.

От стрел и от чар,
От гнезд и от нор,
Богиня Иштар,
Храни мой шатер:
Братьев, сестер.

Руды моей вар,
Вражды моей чан,
Богиня Иштар,
Храни мой колчан…
(Взял меня — хан!)

Чтоб не жил, кто стар,
Чтоб не жил, кто хвор,
Богиня Иштар,
Храни мой костер:
(Пламень востер!)

Чтоб не жил — кто стар,
Чтоб не жил — кто зол,
Богиня Иштар,
Храни мой котел
(Зарев и смол!)

Чтоб не жил — кто стар,
Чтоб нежил — кто юн!
Богиня Иштар,
Стреми мой табун
В тридевять лун

Я позабуду дом и друзей,
Полкоролевства отдам за коня,
И я буду верен любимой своей,
Если она не бросит меня.

Я безнадежно влюблен в паруса,
В скрип башмаков и запах дорог,
Вижу чужие во сне небеса,
Но иногда вижу твой порог.

Доли бродяжьей мне ли не знать —
Горный ручей да краюшка луны;
Может, в пути суждено мне пропасть,
Только твоей в том нету вины.

Песни мои станут петь у огня
В пыльных харчевнях дальней земли,
И прокричат по весне про меня
Дикие гуси — братья мои.

Я целовал паруса кораблей,
Полкоролевства отдал за коня,
И я был бы верен любимой своей,
Если б она не забыла меня.

Из древнего истока,
Бьет горькая вода,
До времени, до срока.
Уходит в никуда.

«Где жертва твоя, Каин?»
«В развеянном дыму.»
«А где же брат твой Авель?»
«Не сторож я ему.»

Усни моя столица,
Мой древний Вавилон.
Твоя ночная птица
Побережет твой сон.

Здесь, ночь, а в ней проклятье,
И лишь блеснет заря
Понять друг друга браться
Не смогут говоря.

В стенах твоих разбитых
Нет радости побед.
Среди твоих убитых
Героев больше нет.

«Где жертва твоя, Каин?»
«В развеянном дыму.»
«А где же брат твой Авель?»
«Не сторож я ему.»

Из древнего истока,
Бьет горькая вода.
До времени, до срока,
Уходит в никуда.

Уста свои раскроет
Земля сырая вновь,
чтоб напоиться кровью
От рук своих сынов.

А небо посылает
Все тот же свой вопрос,
И сердце разъедает
Нам соль позорных слез.

«Где жертва твоя, Каин?»
«В развеянном дыму.»
«А где же брат твой Авель?»
«Не сторож я ему.»

Коснись губами глаз моих,
Дай мне проснуться и прозреть,
Последний бой давно утих,
И крылья распластала смерть.

Я слишком многих прокляла,
И меч мой жалости не знал,
Я никому не отдала
Своей души в плену зеркал.

И золотой каскад волос
Не знал касания руки,
Я не роняла тайных слез
И не кричала от тоски.

Я дочь ветров, в моих глазах
Горел сиянием восход,
И там, где тают облака,
Прочерчен кровью мой полет.

Я знала только звук войны,
Когда клинок ломал клинок,
И человечества сыны,
Валялись мертвыми у ног.

И в час, когда закат смывал
Лучами высохшую кровь,
И призрак смерти танцевал,
На груде сорванных голов,

Я улетала в темноту,
Отдавшись воле всех ветров,
И там лелеяла мечту
О том, что разыщу любовь.

Бой в небесах с самой собой
Страшнее боя на земле,
И я впервые знала боль
И слез неощутимый блеск.

И я кричала в тишину,
Как будто птица без крыла,
Я прокляла навек войну,
И всех богов я прокляла.

А боги темных облаков
Меня лишили белых крыл,
Я погрузилась в сон без снов
На проклятой земле могил.

Я заперта в душе своей,
Я позабыла имена,
Я знаю, где-то здесь есть дверь,
Но мне невидима она.

Сквозь сон я слышу звук шагов
И голос, что меня зовет,
И где-то очень глубоко,
Я предрекаю свой восход.

Войди, войди в мой темный дом,
Зажги свечу, что на окне,
Пусть этот мир горит огнем,
Мы не сгорим в его огне.

Дай мне познать другую боль,
Пусть это даже смертный грех,
Позволь хоть миг побыть с тобой,
Забыв, что я не человек,

Забыв, что я могла летать,
Что неба краски так ярки,
И как приятно убивать,
Одним движением руки.

Дай мне взглянуть на мир извне,
И откровение познать,
Я — жрица смерти на войне,
Но я устала убивать.

Я знаю, где-то есть любовь,
Но только там, где нет войны,
Где не пугаются шагов,
И где спокойно видят сны.