Сергей Голубицкий - Великие аферы XX века. Том 1
Поначалу все очень долго смеялись и шутили, однако потом возникла тревога: а что, если в самом деле этот шут Ривис не шутит?! А шут Ривис взялся за дело со всей основательностью. За его спиной была мощная финансовая поддержка Коллиса Хантингтона и нового соратника и друга, миллионера Джорджа Хёрста, который к тому времени купил знакомую нам влиятельную газету «Сан-Франциско Экзаменер» и превратил ее в пропагандистский рупор поддержки операции «Пералта». В самом Таксоне авторитет Ривиса утверждали два архаровца: с одной стороны его подпирал Сирил Барратт, юрист-алкоголик, исключенный из калифорнийского судебного сообщества за взятки, с другой – Педро Куэрво, коренастый, коротконогий и волосатый Франкенштейн-мексиканец, выполнявший роль телохранителя и советника по житейским вопросам. В жизни Педро разбирался четко: с первого дня во всех борделях Таксона за ним намертво закрепилась репутация садиста-содомита. 27 марта 1883 года троица «аристократов» доставила в офис Джозефа Роббинса, главного землемера штата Аризона, несколько сундуков, битком набитых документами, и подала официальную заявку на рассмотрение территориальных претензий. Читатель, наверное, помнит, что, по версии Виллинга, дарственная Пералты покрывала 5 тысяч кв. км аризонской земли. Ривис решил не мелочиться, и по всей совокупности сфальсифицированных бумаг его владения теперь охватывали чудовищный кусок в 48 с половиной тысяч кв. км! В котел попадали сотни ранчо, индейских резерваций, десятки крупнейших городов штата, богатейшие месторождения меди в Глоуб, Сан-Карлос, Майами, Рэй и Моренси. По новому Гранту Пералты, Ривису отходили еще и горы Моголлон в соседнем штате Нью-Мексико. В общем и целом владения Джеймса Ривиса превосходили по размерам штаты Мэриленд, Нью-Джерси и федеральный округ Колумбия вместе взятые. Вот он – размах, достойный былой славы предполагаемых испанских предков Джеймса, о котором так мечтала его дорогая матушка! Сразу после подачи заявления главному землемеру Ривис удалился в Каса Гранде, отыскал какие-то развалины в пригороде, объявил их былым поселением Дона Мигеля-старшего и принялся отстраивать на деньги своих калифорнийских спонсоров асьенду Аризола, десятикомнатную резиденцию барона де Аризоньяка Джеймса Ривиса, как он сам себя теперь величал.
Первая победа прогремела уже в июне: полковник Джеймс Барни, президент добывающей компании Силвер Кинг, приносящей герою гражданской войны по 6 миллионов долларов прибыли в год, решил не рисковать и признал притязания Ривиса на землю, на которой располагались шахты. 25 тысяч долларов наличными – такова была сумма отступных, которую уплатил Барни. Прецедент создан! К Ривису потянулся сначала ручеек, а затем и бурный поток честных граждан штата Аризона, готовых уладить дело полюбовно и платить арендную плату незнакомому «барону» за собственную землю.
Для ускорения процесса барон де Аризоньяк попросил друга Педро Куэрво сформировать небольшую группу поддержки. Что тот с удовольствием и выполнил: скоро Аризола превратилась в лагерь бандитской армии вымогателей и уголовников, которые терроризировали всю округу, подавляя сопротивление тех, кто не желал мириться с притязаниями Ривиса и отказывался платить. Каждую ночь то там, то сям красный петух возносился над ранчо, амбарами и сараями непонятливых граждан. Кое-кого избивали, кое-кто пропадал бесследно.
Правительство штата, однако, не спешило признавать права Ривиса по Гранту Пералты и всячески затягивало решение дела: главный землемер назначил восемнадцатимесячное расследование документации. Барон де Аризоньяк понимал: от него требовался новый эффектный шаг. И он его сделал. Помните дочку Дона Мигеля-младшего, Донью Софию Лорету? Так вот, жизнь ее не сложилась. После смерти отца она неудачно вышла замуж за бесчестного Хосе Масо (на самом деле у Хосе такое же метровое имя, что и у всех остальных персонажей эпоса Пералты, но я его опускаю в целях экономии времени), который нигде не работал, а только транжирил последние сбережения дворянского рода Пералты. Тем не менее от него Донья София родила двойню, однако неудачно. В скором времени она и сын скончались, так что осталась одна девочка, которую подлый Хосе Масо бросил, сбежав в Испанию сразу после смерти супруги. Бедную сиротку воспитывал старый друг Дона Мигеля некий Джон Трэдуэй.
В 1877 году Джеймс Ривис случайно повстречал в поезде пятнадцатилетнюю красавицу, которая поразила его внешним сходством с Доньей Софией (хотя непонятно, где он мог видеть эту самую Донью Софию). Как читатель догадался, это и была дочка Дона Мигеля-младшего, Донья Кармелита София и т. д. Донья Кармелита пребывала в полной нищете, но сохранила изумительные манеры столбовой испанской дворянки и благочестие. Ласковый и заботливый Джеймс Ривис был настолько очарован Золушкой, что предложил ей руку и сердце. Та согласилась. Наконец сбылась мечта Ривиса: он породнился с древнейшим дворянским родом, заодно став прямым наследником Гранта Пералты!
Чтобы описать работу, которую проделал Ривис по подготовке операции «Донья Кармелита», не хватит целого журнала: тут были и поездки в Сан-Бернардино, где Ривис подделал запись о рождении в церковной книге, и героический труд по превращению сироты-официантки калифорнийского салуна в культурную, высокообразованную испанскую дворянку, и заучивание наизусть шпионской легенды об испанских предках, и выправление грубого провинциального наречья на сладостный кастильский слог, и много-много всего разного.
Прежде чем явить наследницу Пералты Америке, Ривис решил обкатать супругу в Европе. В 1886 году молодожены сошли с корабля и ступили на священную землю своей исторической родины.
Надо сказать, что европейское турне Ривиса прошло как нельзя успешно. В Испании он так запудрил мозги местным аристократам, что барон и баронесса де Аризоньяк не раз были удостоены аудиенции королевы-регентши Марии Кристины и инфанта короля Альфонсо XIII. Приятное времяпрепровождение Ривис совмещал с полезным: между балами и приемами он наведывался в национальные архивы Мадрида и Севильи, где интенсивно занимался подлогом – одни документы крал, другие подсовывал. Только однажды у Ривиса вышла осечка: его представили Игнацу Бауэру, создателю испанской финансовой биржи, и его дружку Георгу Полаку, главному финансисту Испании, на предмет возможного совместного бизнеса в Аризоне. Испанские миллионеры Игнац и Полак вообще-то были евреями из Германии, а на Иберийском полуострове представляли интересы семейства Ротшильдов. При первой же встрече Игнац посмотрел на Джеймса с таким прищуром, ухмылкой и пониманием, что Ривис понял: эти ребята другого полета и ловить ему тут нечего.
Свое турне барон и баронесса де Аризоньяк завершили в Великобритании, где посетили Букингемский дворец по приглашению самой Королевы Виктории. На приеме красавица Кармелита была в центре всеобщего внимания, и ухаживал за ней не какой-нибудь обнищавший уэльский лорд, а сам барон Альфред Ротшильд! И тут, на пике головокружительной славы, куранты неожиданно пробили полночь, и волшебная карета стала медленно, но верно превращаться в тыкву, а кони – в мышек. В Лондон пришла телеграмма о том, что батюшка доктора Виллинга Джордж Виллинг-старший обвинил Ривиса в обмане и заявил в судебном порядке о своих правах на Грант Пералты. Ривис вернулся домой и быстро разобрался с папашей Виллингом, но фортуна уже отвернулась от удачливого барона. В 1889 году завершилось шестилетнее расследование, начало которому, как помнит читатель, положил главный землемер Аризоны. 12 октября в Вашингтон был отправлен подробный отчет о проделанной работе. Вкратце его содержание можно передать одной фразой: Грант Пералты – чудовищная по своим масштабам мистификация, затмевающая все ранее известное американскому правосудию. Десятки экспертов и аналитиков, разосланные по архивам Мексики и Испании, вынесли неутешительный вердикт: все документы в деле Пералты имели тот или иной изъян: одни были написаны стальным пером, которого не существовало в XVIII веке, в других применялись шрифты, появившиеся только во второй половине XIX века, третьи носили следы исправлений и ретуши, для четвертых использовалась бумага несвойственной фактуры, пятые изобиловали оборотами речи, немыслимыми для испанского языка эпохи, наконец – самое страшное! – многие бумаги содержали грамматические и синтаксические ошибки, невозможные для носителя языка. Затем всплыли подлог церковных книг в Сан-Бернардино, кража в архиве в Севилье… Впрочем, не будем о печальном. Джеймса Ривиса арестовали. Его жена, баронесса Донья Кармелита, раскололась уже на первом перекрестном допросе в суде и, рыдая, чистосердечно призналась в том, что никакая она не Пералта, а официантка. И совсем уж комично прозвучали судебные иски 106 наследников настоящего Мигеля Пералты, которые каким-то чудом отыскались в Испании: все они требовали своей доли в многострадальной аризонской земле…
