Григорий Панченко - Горизонты оружия
Если же учесть, что многие амазонки страны Фантастика слегка «осредневековлены» — то из состязаний впору вспомнить еще и… рыцарские турниры. Для них тоже существовали доспехи специальные, не боевые (правда, и не «амазонские»!).
Где-нибудь «на стыке» всего этого мы, пожалуй, и получим искомое! Кстати, вот интересная задача для фантастов: придумать и описать тот «амазонский спорт», в котором применяются такие доспехи-протекторы. Скорее всего, он будет объединять в себе разные элементы конных игрищ, фехтования и метания.
Что же касается «повседневной одежды мирного времени», применявшейся в быту амазонок, то она как раз может не очень сильно отличаться от костюма, который носили древнегреческие спортсмены до изобретения фигового листика…
Докладчик:
Допустим. Но если говорить о боевой обстановке — в таком одеянии невозможно провоевать и суток. Каково садиться на коня (что в седло, что без) в мини-юбке? А в жилетке и шортах — преодолевать водные преграды, пробираться сквозь дремучий лес, густой кустарник, заросли крапивы… Ночевать в сыром лесу, без огня, но с комарами (или чем-то еще более кусачим и опасным)… Лазить по деревьям, воевать под дождем, в грязи, в горах…
Так что волей-неволей в походе или квесте произведения высокой моды лучше сменить на обычные куртки, рубахи, широкие, не стесняющие движений штаны и грубые сапоги на низком каблуке.
Оппонент:
Логичнее всего — именно так. Но кто их знает, неистовых воительниц, с их амазонской логикой…
Нет-нет, никаких женских намеков. В нашем мире воинственные народы традиционного образа жизни сплошь и рядом ухитрялись обходиться минимумом одежды-обуви — что в походе, что в бою. При всем «мужском» колорите их войн. Зулусы, индейцы, полинезийцы, малайцы с даяками… Да, климат теплый, но остальные превратности походного быта — налицо. Они в тропических широтах скорее уж преувеличены: и колючки, и дожди (правда, сезонные), и обилие кусачей гнуси.
Против всего этого можно закалить тело, но начинать такую закалку нужно с детства, а потом поддерживать ее на протяжении всей воинской карьеры. Огрубленная кожа (на подошвах ног — вообще ороговевшая!), выработанный шаг (или «лаз», если речь идет о проскальзывании через кустарник либо карабкании по деревьям), выработанный иммунитет против жгучих трав и жалящих укусов… «Мудрость движений», почти эльфийская: когда человек, даже на бегу, знает, куда поставить ногу, знает, какую ветку лучше не отводить в сторону, а поднырнуть под нее, не касаясь… знает, где можно разбить лагерь, а где пусть враг лагерем становится…
Дополнительный плюс: что в засаде, что в погоне такой «исконный воин» (воительница?) будет иметь ряд преимуществ перед заезжими цивилизаторами, которым, несмотря на их комбинезоны, сапоги, доспехи, накомарники и пробковые шлемы, придется непрерывно с проклятьями хлопать себя по всем открытым местам, выдергивать шипы из пяток и занозы из ладоней, шарахаться от попадающихся на пути зарослей. Но, увы, на всякий плюс есть свой минус. Стандартно-цивилизованный отряд с хорошей подготовкой — а также хорошей защитной обувью и одеждой, мачете, противомоскитными сетками и т. п. — он в долгой игре, скорее всего, переиграет «исконников» независимо от их пола. Да, цивилизаторам, кроме экипировки, потребуется опыт и тренированность — но в гораздо более достижимых пределах, чем «туземцам». Для последних, между прочим, эти пределы таковы, что серьезно затрудняют возможность пополнения рядов. Когда мы видим великолепного, почти неуловимого и трудноубиваемого «туземного воина» (воительницу) — то обычно забываем учесть, сколько детей и подростков буквально истратилось, ушло в отходы на пути к этому совершенству. И если воители еще способны поддерживать свою численность за счет жен и детей, оберегаемых в более-менее надежном тылу, — то у воительниц с этим, похоже, возникнут нерешаемые проблемы. Сражающийся пол при таком образе жизни никак не сможет быть рожающим!
Впрочем, это уже вопрос из серии «откуда берутся новые амазонки».
А как проблемы обуви и костюма решались в кавалерийских стычках? Да примерно так же: индейцы прерий, которым был известен и доступен «всаднический» комплекс одежды, в бой — конный! — все-таки чаще отправлялись, облаченные лишь в перья и боевую раскраску. Про щит — не забывали, про куртку-доспех из нескольких слоев оленьей кожи — тоже не забывали, у кого она была. А вот одежду, за которую враг может ухватиться в рукопашной схватке, предпочитали оставить в лагере. Даже леггинсы-ноговицы, в которых куда сподручней (гм…) скакать верхом.
При любой закалке тела для долгой скачки, тем более боя, тут требуется что-то вроде мягкого седла-попоны, «опоясывающего» тело лошади. Такое снаряжение, разумеется, ограничивает возможности всадника. А всадницы, пожалуй, чуть меньше (см. главу «“Конь” и “всадник”»). Но все равно это не «правильный» кавалерийский бой, а именно стычка, налет. В ряде ситуаций у него есть преимущества перед «правильными» военными действиями, однако чаще случается наоборот.
Среди зарисовок Джорджа Катлина, современника индейских войн, есть и вот такое изображение схватки команча и осейджа (одно из племен группы сиу). Оба — в «амазонском прикиде», особенно атакующий команч. Бой явно предполагает действия прежде всего метательным оружием, но и ударное копье в ход удается пустить; правда, при своеобразном хвате и еще более своеобразной посадке
Докладчик:
А вот это уже рассуждения из серии «На каких животных ездят амазонки». Тоже тема, достойная отдельного раздела.
Так что продолжим пока разговор о моде. В частности — о внешнем виде дев (или дам)−воительниц.
Наверное, читателю часто приходилось видеть изображение скачущей на коне амазонки, за которой развевается длинная — чуть ли не до самого… седла — пышная грива. Пожалеем героинь: на войне, да с такой шевелюрой! Очаровательные (ну, или не очень) головки воительниц более пристало украшать нечесаной копне коротких волос, собственноручно и неровно подрезанных кинжалом где-нибудь на бивуаке, в промежутках между битвами.
Таким образом, реальная амазонка в боевой обстановке внешне должна походить вовсе не на знаменитую Зену, а скорее на Мильву Барринг (она, к сожалению, так и не появилась в неоднократно показанной телеэпопее о Геральте Ривском).
Оппонент:
Ну, еще возможно, что волосы воительницы не обрезаны коротко, а плотно уложены в довольно объемистую и тугую прическу, выполняющую функции подшлемника. Шлем на босу голову «в реале» носят столь же редко, как и кольчугу на голое тело.
Тут, вообще говоря, возникают интересные варианты! Например, «типовое» забрало рыцарского шлема XIV — начала XV в. (позже распространились иные типы забрала) довольно сильно натирало подбородок — в результате если кто из «фронтовиков» носил бородку, то она чаще всего получалась раздвоенной, с проплешиной по центру. Особенно это характерно для… тевтонцев: вот они-то точно не модники, но — рыцари-монахи, и с принятием этого сана переставали стричься и бриться. В результате бородища — до пояса, и как ее разместить в закрытом шлеме? А вот так: скатал в два жгута, пропустил по обе стороны от подбородочного крепления забрала, укрыл под пришлемной бармицей — и в бой!
(А вы представляли их чисто выбритыми и коротко остриженными офицерами-пруссаками с монашеской тонзурой и эсэсовским менталитетом? Ну, извините: фильм «Александр Невский» — это ведь фантастика, фильм «Крестоносцы» — тоже…)
В результате мода на раздвоенные бороды быстро распространилась по германским княжествам, охватив не только аристократов, но и придворных щеголей, усиленно косящих под фронтовиков. Да, всем им доводилось носить и боевые шлемы — однако далеко не столь систематически, чтобы такая потертость образовалась естественно, без вмешательств парикмахера.
Как реагировали на таких вот модников настоящие тевтонцы — сведений не сохранилось. Думается — примерно так же, как ветераны «горячих точек» реагируют на столичных скинхедов. Скорее всего, эти «вилобородые» денди вообще рисковали им показываться только будучи в свите имперских князей, с которыми приходилось соблюдать политес.
Похоже, «что у тевтонца на подбородке, то у амазонки на макушке» (висках, затылке — нужное подчеркнуть в зависимости от типа шлема). А попадись настоящим амазонкам придворная щеголиха с прической «под амазонку» (если в тех мирах существуют и аристократические дворы, и мода!) — ей, наверно, лишь в лучшем случае срезали бы всю эту красоту только вместе со скальпом. Можно ожидать и более радикального урезания: подобно тому, как «на зоне» неправильную наколку-перстень отрубают по меньшей мере вместе с пальцем.
