Владимир Казанцев - Четыре сезона рыболова
Смею вас заверить – это не совсем так, и к «сарафанному» радио следует относиться философски. Водоем как водоем. Со своими видами рыб и, разумеется, со своими особенностями. Но вот места, где в зимний период концентрируются стаи судаков, окуней, лещей или где устраивают свои засады для охоты зубастые разбойницы – щуки, знать надо, причем досконально. Только в этом случае успех гарантирован, и не придется пенять на плохую погоду и резкие перепады атмосферного давления.
В декабре 2005 года и в начале 2006-го, например, мы с приятелями весьма успешно ловили в районе базы «Красновидово», что расположена неподалеку от одноименной деревни.
Окунь, здесь, пожалуй, в общем и целом будет покрупнее, нежели в других близлежащих подмосковных водохранилищах. В уловах не редкость экземпляры до четырехсот граммов. Причем характерная особенность – как только подходят солидные «матросы», перестают донимать мелкие окуньки-травяники. Крупный окунь лучше берет с утра и в вечерние сумерки, вплоть до того времени, пока виден кивок на удочке. Берет он равно хорошо как на мелкие блесенки и балансиры, так и на мормышку. Глубина ловли, как правило, до трех метров.
А на предрусловых свалах, на глубине 8—10 м, обосновываются лещатники и судачатники, поскольку лещи и судаки зачастую ведут добрососедский образ жизни. По первому льду мои друзья – специалисты по лещу – ловят его с поплавком и кивковой удочкой, просверливая до 5—6 лунок и прикармливая их мелким кормовым мотылем, а также перемешивая его с панировочными сухарями и молотыми поджаренными семенами подсолнуха.
За лещом лучше всего ехать на два-три дня и желательно во время оттепели. Уловы нередко достигают 8—10 кг, в основном берет подлещик весом от 100 до 500 граммов. Заваливаются иногда и крупные златобокие лещи.
Щуку ловят в основном по первому и последнему льду на блесны и жерлицы.
В водоеме много плотвы и уклейки. Последняя очень хорошо ловится неподалеку от деревни Троица начиная с марта месяца. Насадки: мотыль, опарыш и... тонкие полоски сала.
Проехать до базы «Красновидово» можно по железной дороге с Белорусского вокзала до города Можайска, далее автобусом до остановки Красновидово, затем пешком. Личным автотранспортом – через Можайск на Красновидово и далее до базы. Проезд до базы «Троица» следующий. От Можайска через Бородино до Бобынино, далее – до деревни Троица.
ПЕРВОЛЕДЬЕ НА ТВЕРСКОЙ ЦНЕ
Эта речка, впадающая в озеро Мстино, а перед этим образующая залив Вышневолоцкого водохранилища, замечательна своими живописными берегами и отменными рыбалками по открытой воде. Здесь и спиннингист, и нахлыстовик останутся довольны. Но и в зимнее время река привлекательна рыбалкой со льда, особенно в своем нижнем течении.
В подтверждение сказанного приведу следующий пример. Однажды мы с приятелем ловили окуня по первому льду в верхней части Вышневолоцкого водохранилища, в месте выхода реки Цны. По всей видимости, из-за обилия водной растительности и наличия слабого течения рыба здесь оказалась на редкость привередлива. Чувствовалось, что корма ей предостаточно. Но вот какое дело. На свои московские мормышки (а я их перепробовал в то утро немало) брал в основном мелкий окушок. В то время как приятель то и дело вынимал на лед довольно увесистых «матросов» и даже поймал щуренка граммов на семьсот. Наконец я не выдержал. «А ну покажи мормышку!» Виктор спокойно достал приманку и положил на ладонь. Это была шведская мормышка, пестро окрашенная, с преобладанием зеленого цвета. Порывшись в коробке, он нашел примерно такую же и протянул мне. Вскоре и у меня стали заваливаться приличные горбачи.
Затопленное старое русло Цны не так ярко выражено, как, скажем, русло Волги на водохранилищах. Однако и здесь срабатывают те же принципы поиска рыбы. Лещ, щука, крупный окунь, судак – главные трофеи рыболова-зимника. Рыбу ловят здесь на мормышку, отвесным блеснением, на жерлицы. Порою уловы бывают очень богатыми.
Среди зимы неплохая рыбалка на самом водохранилище, которое замечательно тем, что здесь имеется много островов (Сосновый Рог, Захарин Бор, Лисий и др.). Здесь любит держаться как мирная, так и хищная рыба.
А еще я советую навестить Цну в начале осени. Кроме хорошей рыбалки, в пойме Цны много ягод и грибов, в том числе белых.
Из Москвы до Цны лучше всего добираться следующим образом. До города Вышний Волочек Тверской области, а затем до любой деревни на берегу реки.
В УСТЬЕ РЕКИ СУТКИ
Вслед за группой незнакомых мне рыболовов я спустился по крутому глинистому берегу на лед Сутки. И сразу как не бывало почти бессонной ночи. Только шорох льда под ногами да синий апрельский туман, в котором едва различались предрассветные дали.
Каким-то будет сегодняшний денек?!
Рыболовы, посовещавшись, направились вверх по течению, а один из них, махнув недовольно рукой, пошел в противоположную сторону, к устью реки.
Не уважая всякое стадное чувство, тем более если это касается рыбалки, я, не колеблясь, последовал за ним. На одном плече у него висел рыбацкий ящик, а на другом покачивался красный ленинградский ледобур, развернутый на всю длину и приведенный в полную боевую готовность.
Парень остановился.
– Хотите на пару будем дырявить лед, – сказал он, – вдруг она уже подошла...
На языке истинного плотвишника «она» – это крупная плотва, обитающая в глубинах Рыбинского моря. Всю зиму эта рыба держится, как правило, у подводных бровок, богатых ее любимым лакомством – мелкой ракушкой дрейссеной. А весной, перед распалением льда, глотнувшая свежей воды мерная морская плотва устремляется в реки. Собственно говоря, ради нее, этой серебристой красавицы, в основном и приезжают сюда рыболовы по последнему льду.
Мы познакомились. Парня звали Григорием, и он вот уже четвертый день жил в деревне – ждал погоды и клева. Его же компаньоны, как выяснилось, нашли мелкого окуня и вполне были довольны скромными уловами на фоне тотального бесклевья.
Да и могло ли быть иначе? Несколько дней подряд дул холодный северный ветер, атмосферное давление «прыгало», и, естественно, даже самому опытному плотвичнику оставалось «ловить» только чистый воздух и здоровье.
Сегодня же изменившийся ветер, похоже, принесет потепление, уже ощущались его мягкие влажные порывы.
На место мы пришли, когда уже совсем рассвело. То тут, то там виднелись лунки, слегка затянутые корочкой льда. Но, судя по всему, те, кто их пробурил, не стали тут долго задерживаться – клева не было.
Мы продвинулись еще метров на триста к устью. Григорий быстро просверлил несколько лунок. Его ледобур, издавая легкий шорох, проходил почти метровый лед в два захода. Я же за это время пробурил лишь одну.
– Будем работать моим по очереди, – сказал он. – По мокрому льду я меняю угол резки ножей, да и затачивать их нужно так, чтобы они «брили».
Я не возражал.
К двенадцати часам дня мы издырявили лед на довольно приличном участке, но поклевок плотвы так и не было. Больше сверлить лунки не имело смысла. Мимо нас протарахтел на мотоцикле местный рыболов, посидел часа полтора на старой лунке и укатил в неизвестном направлении, оставив после себя на льду с полдюжины ершей.
Да, невезуха есть невезуха! А в безоблачном небе заливался жаворонок, светило яркое солнце, было тепло, и ветер почти стих. Чего ей не хватает? Пора бы уходить со льда. Но мы оба слишком хорошо знали местную плотву. К тому же лунок навертели – на три дня хватит.
Я уже привык время от времени подсекать и вынимать назойливых ершей, когда вдруг почувствовал через удильник короткий сильный удар. Вынимаю мормышку – крючок голый. Кто же срезал вчистую тройку мотылей? Глянул на часы – 16.10... Неужели подошла?! Дрожащими пальцами наживляю кисточку мотылей так, чтобы они полностью закрыли крючок. Опускаю приманку на дно. Кивок, сделав резкий поклон, выпрямляется. Подсекаю и чувствую приятную тяжесть.
Первое время приходится просто гасить упорные потяжки в глубину. Порой они такие сильные, что винипластовый шестик бороздит поверхность воды в лунке. Наконец мне удается отвоевать у невидимого противника пару метров лески. Теперь есть возможность для маневра, и через несколько минут на льду тяжело подпрыгивает плотва. В ней не менее семисот граммов, чешуя крупная, с золотистым отливом, плавники ярко-красные. Настоящая красавица!
Затем одна за другой были две пустые поклевки.
Я так разволновался, что, когда кивок снова «прижало», не рассчитал усилие при подсечке, и леска после обрыва уныло повисла. Нет, так дело не пойдет. Привязываю свинцовую мормышку «уральскую» и перехожу на соседнюю лунку. Минут через пятнадцать на льду второй трофей – тоже плотва, но уже примерно на полкило.
Переходя от лунки к лунке, я достал еще несколько хороших плотвиц. Но такого клева, с каким я однажды столкнулся на речке Себле, тоже впадающей в Рыбинское море, увы, в этот раз не было.
