Наталья О'Шей - Хелависа и группа «Мельница». Не только песни
— Вы водите своих дочерей в воскресную школу при храме?
— Этим не я занимаюсь, это папа водит девочек в воскресную школу при католическом храме. Там проходят небольшие занятия перед мессой.
— У вас наверняка есть свои представления о том, как правильно воспитывать детей.
— Не знаю, насколько я хорошая мама… Но я стараюсь при поддержании общей дисциплины и достаточно строгого режима дня не давить на девочек. Отслеживать моменты, когда ребенок устал и ему нужно переключиться, сменить род деятельности, отдохнуть. Сейчас и так достаточно большая нагрузка на детей в школе, у них много дополнительных занятий. Поэтому должно быть время, чтобы выдохнуть: весь день валяться в пижаме и смотреть мультики или уехать на конюшню и играть там с лошадьми и собаками. Просто расслабиться, валять дурака и ничего не делать, чтобы пойти на следующий день в школу и начать заниматься.
— Недавно вы вошли в жюри конкурса «Новая детская книга». Можете оценить, в каком состоянии сейчас находится современная детская литература? И какие сказки нужны детям?
— Конечно, нужен фольклор народов мира. Я глубоко убеждена, что чем лучше дети знакомы с фольклором и традициями других этносов, тем более они к ним терпимы, толерантны и открыты к общению. Нельзя ограничивать образование ребенка исключительно русскими народными сказками или сказками русских писателей. Наоборот, нужно им показывать иностранные сказки. И авторские, и традиционные. Конечно, сейчас очень много хороших молодых писателей, которые пишут для детей подросткового возраста и пишут приключенческие книжки в духе хорошей советской традиции, в духе Марка Твена, Фенимора Купера, Вальтера Скотта и так далее…
— Что вы читаете своим дочкам?
— Они любят сказки. У нас был период, когда мы запоем читали сказки Гауфа. У нас был такой готический период. Они мне сказали: «Мама, мы хотим бояться».
— Вы десять лет преподавали в МГУ. Не скучаете по своим студентам?
— Нет.
— Почему?
— Десяти лет вполне достаточно.
— Как вам так долго удавалось совмещать музыку и науку и в какой момент вы поняли, что больше так не сможете?
— Когда ты живешь в Москве и чем-то занимаешься, то при определенной работоспособности и организованности возможно все. Но вот гастроли — это очень тяжело. Мне приходилось просить убирать мои академические часы из расписания на недели, пока мы были в туре. Это всегда было большой проблемой. Поэтому я перестала преподавать и перешла на научную ставку. И долгое время сидела на ней. Собственно, я и сейчас продолжаю заниматься наукой в свободное от музыки время.
— На фестивале «Старый новый рок» молодые, по-сути, никому не известные музыканты выходят на одну сцену с людьми, чьи песни давно знает вся страна. В этом году это вы, Глеб Самойлов и даже группа «Поющие гитары». Поэтому одна из постоянных тем мастер-классов фестиваля — «Как добиться успеха». Можете тоже дать несколько советов?
— Работать. Другого рецепта у меня нет. Просто работать, работать, работать, и впахивать, и впахивать, и впахивать. Если что-то не получается в аранжировке, то все разобрать и начать с начала. Если ты чувствуешь, что твоя песня не живет и не работает на сцене, — начать все с начала. Посмотреть, правильная ли у тебя тональность, насколько семантика текста соответствует окраске тональности. Музыкант обязан быть артистом, теоретиком музыки, композитором, аранжировщиком, звукорежиссером, философом, метафизиком.
Максимум работы ведется бэкстейдж. То, что зритель видит на сцене, — это только 10 % от творчества работающих артистов. Нужно, чтобы зритель смог уловить ту самую магию, когда он перестает расчленять музыку на «вот здесь гитарка плохо прозвучала», «вот здесь флейта у вас не получилась», «вот здесь какая-то нота дала петуха». У него должно остаться цельное впечатление от песни. Он говорит: да, я услышал в этой песне что-то лилово-зеленое! Тогда ты тоже понимаешь, что песня получилась.
— В прошлом году лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин давал мастер-класс молодым музыкантам. Тогда он сказал, что у любой неизвестной молодой группы может быть много хороших песен, но среди них должна найтись хотя бы одна, которая, как локомотив, потащит за собой все остальные и позволит группе выйти из тени. У вас тоже была такая песня, когда вы попали на «Наше радио» в 2005 году. Как, кстати, вам удалось это сделать?
— Это был эксперимент. Филипп Галкин (на тот момент программный директор «Нашего радио») пошел нам навстречу и поставил в «Чартову дюжину» песню «Ночная кобыла». Впоследствии она и стала нашим локомотивом. Она всего за неделю взлетела сначала на 7-е, потом на 3-е, потом на 1-е место. Я помню, что все очень удивились. Понятно, что поклонники в первую очередь голосовали даже не за саму песню — они голосовали за группу. За то, что «Мельница» наконец оказалась на «Нашем радио». Так что в первую очередь мы должны быть благодарны нашей аудитории.
— Группа собралась в 1999 году, и несколько лет вы были хорошим, но известным в узком кругу ваших поклонников коллективом. Вы помните тот момент, когда внезапно ваши песни услышала вся страна? Что это было?
— Эйфория. И это длится до сих пор. Другое дело, что нам потребовалось много времени, чтобы научиться работать на больших сценах, потому что скачок был резким. На тот момент у нас не было профессиональной квалификации, чтобы освоить большие пространства, решать проблемы с настройкой звука в стадионных залах. Это все пришло с опытом, все дорабатывалось. Долгое время было непонятно, что вообще делать на большой сцене и как ее собой заполнить.
— Что такое для вас успех?
— Я не знаю, насколько мы успешная группа, честно говоря… Но пока у нас есть 30–40 концертов в году (может быть, даже больше), пока есть интерес со стороны поклонников по всей России, наверное, вот это оно и есть.
— В этом году группе исполняется 13 лет[14]. Это немалый срок, когда уже можно подводить итоги. Как менялась группа «Мельница» и как менялась Наталья О'Шей за это время?
— Если раньше все участники коллектива были разрознены и набраны по контракту, не всегда хорошо срабатывались, то сейчас мне удалось сделать настоящую команду. Мы стали единомышленниками, которые искренне любят друг друга и на сцене, и за сценой. Нам приятно вместе работать. Это я считаю главной своей заслугой… Наталья О'Шей начинала свой путь филологом, кандидатом небесных наук, а теперь это профессиональный музыкант.
Критика о группе «Мельница»
Статьи опубликованы в журнале о рок-музыке Fuzz № 2 (161) февраль 2007 г.
МЕЛЬНИЦА — первый и пока единственный фолк-рок коллектив новой генерации, кому удалось добиться весьма ощутимой и стабильной популярности, перерасти клубные площадки и начать собирать большие залы. Музыканты говорят, что стена, о которую они 6 лет бились головой, не была такой уж толстой. И на самом деле они правы. Давайте посмотрим, почему.
Пожалуй, стоит начать с того, что российская фолк-сцена медленно, но верно развивается вширь. О том, что фолк может иметь коммерческий успех, уже начинают потихоньку заикаться, и довольно-таки многое делается для популяризации направления. Тем более что оно весьма неоднородно и представлено широким спектром групп и исполнителей, большинство которых относятся к двум течениям — «славянскому» и «кельтскому» (целый ряд коллективов, использующих более локальные музыкальные традиции или смотрящих в сторону Востока — Индии, Китая, Японии — мы сейчас описывать не будем, хотя они, безусловно, тоже влияют на общую картину). Ежегодно проводимые фестивали, новые и со стажем, в клубах и под открытым небом, приуроченные к Самайну, Белтейну, дню Святого Патрика и ни к чему конкретно (среди них «Майское дерево», «Пустые холмы», «Этнолайф», «Этнотроника»); аншлаги и в маленьких клубах, и в залах уровня ЦДХ, теле- и радиоэфиры (в частности, в передачах «Антропология» и «ПроСвет» Дмитрия Диброва) — все это говорит о том, что у групп, играющих фолк-музыку, есть свой постоянный слушатель, пусть даже и не массовый.
МЕЛЬНИЦУ обычно относят к командам, которые играют кельтскую музыку, хотя последние два альбома[15] убедительно показывают, что это всего лишь одна из красок в их палитре. То, какие ярлыки навешивают на их музыку для удобства классификации, вопрос терминологии и, если угодно, репутации. Просто дело в том, что четко разделять музыкальные формы и внешнюю эстетику в случае с тем, что у нас называют уже устоявшимся общим термином «кельтская музыка», как-то не очень принято. Так уж сложилось.
