Александр Дюма - Большой кулинарный словарь
Обзор книги Александр Дюма - Большой кулинарный словарь
АЛЕКСАНДР ДЮМА
Большой кулинарный словарь
Перевод Г. Мирошниченко
Предисловие
О наличии в конце книги примечания читателю говорит значок *, помещенный около названия определенного раздела.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ К ЧИТАТЕЛЮ
При рождении человек получил от своего желудка приказ есть не меньше трех раз в день для восстановления сил, которые отнимает у него работа, а еще чаще — лень.
Как появился человек? В каком живительном климате, который должен был предоставлять достаточное количество пищи, чтобы человек, не умерев с голоду, мог достичь того возраста, в каком он способен сам находить свою пищу и добывать ее?
Древние мифологи говорят, будто первый человек появился в Индии. Действительно, теплый воздух, поднимающийся между Гималайскими горами и побережьями, которые тянутся от Цейлона до Малакки, неплохое свидетельство в пользу того, что колыбель человечества была именно там.
Кстати, не является ли символом Индии корова? Не означает ли этот символ, что именно она — кормилица рода человеческого? Сколько бедных индийцев, которые никогда и не обращали внимания на эти символы, не поверили бы в свое предназначение, если бы умирая, не держали в руках коровий хвост?
Но где бы ни родился человек, он должен есть. В этом состоит великая забота и дикаря, и цивилизованного человека.
Только дикарь ест по необходимости, а цивилизованный человек — из-за чревоугодия. Для него и написана эта книга.
У дикаря нет необходимости дополнительно возбуждать свой аппетит.
Аппетит бывает трех видов:
1. Аппетит, испытываемый натощак, — безжалостное ощущение, которое не дает возможности придираться к блюдам. При необходимости его можно утолить как куском сырого мяса, так и жареным фазаном или глухарем.
2. Аппетит, испытываемый тогда, когда сев за стол, вы уже отведали какое-нибудь вкусное блюдо. Согласно пословице, аппетит этого рода «приходит во время еды».
3. Аппетит третьего рода возникает тогда, когда после вкусных блюд, подававшихся во время обеда, скромный гость без сожалений собирается встать из-за стола, и вдруг в конце трапезы появляется еще какое-то превосходное блюдо. Это последнее искушение удерживает гостя на месте.
Первые примеры чревоугодия дали нам две женщины:
Ева, съевшая яблоко в раю; Персефона, съевшая гранат в аду.
Персефона принесла вред только самой себе. Когда она собирала цветы на лугу, ее похитил Плутон и унес в ад. На ее требования разрешить ей вернуться на землю богиня судьбы ответила: «Ты вернешься, если ничего не съела с тех пор, как попала в ад».
Но гурманка Персефона съела семь зернышек граната.
Зевс, которого мать Персефоны, богиня Деметра, умоляла помочь своей дочери, пересмотрел решение богини судьбы и решил, что Персефона шесть месяцев будет оставаться на земле, а шесть других месяцев — под землей; так будут удовлетворены и ее мать, и ее муж Плутон.
Что касается Евы, она была наказана более сурово, причем это наказание распространяется и на нас.
Как есть три вида аппетита, так есть и три разновидности чревоугодия.
Существует чревоугодие, которое теологи считают одним из семи смертных грехов. Монтень называет его «наукой глотки».
Это чревоугодие Тримальсиона и Вителлиуса.
У него есть высшая степень — обжорство.
Самый знаменитый обжора, известный нам из античности, — это Сатурн, пожирающий своих детей, боясь, что они съедят его самого. Он же вместо того, чтобы проглотить Зевса, проглатывает пол в храме, даже не замечая этого.
Простим ему все его поступки, поскольку он дал Верньо возможность привести красивое сравнение: «Революция подобна Сатурну: она пожирает своих детей».
Такое чревоугодие присуще крепким желудкам. Наряду с ним, существует и другое, которое мы могли бы назвать чревоугодием утонченных умов: именно его воспевает Гораций и практикует Лукулл. Речь идет об испытываемой некоторыми амфитрионами необходимости собирать у себя нескольких своих друзей, число которых никогда не бывает ниже числа граций или выше числа муз. Хозяева всячески стараются удовлетворить вкусы приглашенных и развлечь своих гостей.
Среди наших современников здесь следует назвать Гримо де ля Реньера и Брийа-Саварена.
Подобно тому, как у чревоугодия есть высшая степень — обжорство, существует и уменьшительная степень чревоугодия — пристрастие к лакомствам. Это определение означает любовь людей к некоторым тонким и изысканным кушаньям, которые и называются лакомствами.
Чревоугодника интересует количество, утонченного гурмана — качество.
Встречая человека, выглядевшего обжорой и лакомкой, наши отцы, еще пользовавшиеся утерянным нами глаголом лакомиться, произносили другие, также утраченные (по крайней мере, в данном значении) слова:
Вот сластена, у него прямо нюх на сладости.[1] А желавшие быть точными добавляли:
— Как у святого Иакова Больничного.
Откуда взялась эта поговорка, которая на первый взгляд кажется совершенно нелепой, мы сейчас вам расскажем.
На двери здания больницы, расположенной на Гусиной улице (которая с той поры, за счет искажения ее названия, превратилась в Медвежью), находилось изображение святого Иакова. А на этой улице в старину жили первые парижские кондитеры.
И поскольку святой был повернут лицом к улице, говорили, что у него «нос повернут к сладостям», иными словами, «у него нюх на сладости».
То же самое в Лондоне говорят о статуе королевы Анны, которая любила полакомиться, особенно посмаковать шампанское:
«Как королева Анна, которая повернулась спиной к церкви, а лицом к виноторговцу».
И в самом деле, то ли статуя поставлена так случайно, то ли это шутка скульптура, но королева Анна действительно ведет себя не совсем прилично (за что ее можно осуждать): она стоит спиной к собору Святого Павла и дарит свою королевскую улыбку крупному виноторговцу, чей магазин расположен на углу улицы.
Брийа-Саварен, которого можно считать Ля Брюйером чревоугодников этой второй категории, сказал:
Животное насыщается, человек ест, но лишь умный и утонченный человек знает толк в еде.
Третий вид чревоугодия, по поводу которого я могу лишь высказать сожаление, присущ несчастным, страдающим булимией — болезнью, поразившей Брута после смерти Цезаря. Эти люди не являются ни гурманами, ни тонкими знатоками пищи — они мученики.
Несомненно, именно в приступе этой фатальной болезни Исав продал своему брату Иакову право первородства за чечевичную похлебку.
А у древних евреев это право первородства имело большое значение, поскольку оно отдавало все имущество в руки родившегося первым и предоставляло ему абсолютную власть над всей семьей.
Однако Исав примирился с этой первой сделкой (которая была не совсем порядочной со стороны его брата), когда Исаак сказал ему: «Возьми свой лук и стрелы и принеси мне свою охотничью добычу, потом приготовь ее своими руками, потому что перед смертью я хочу дать тебе свое благословение».
Услышав эти слова, Ревекка убила двух козлят. Ее любимцем был Иаков, поэтому, пока Исав с луком в руках выполнял приказание Исаака, Ревекка приготовила мясо козлят и покрыла их шкурами из руки Иакова. Этой хитростью она заставила Исаака дать свое благословение Иакову. Так Исав был обокраден во второй раз. Но на этот раз он не смирился с обманом так же легко, как в первый раз: он схватил свой лук и стрелы, чтобы убить Иакова, но тот скрылся от него в Месопотамии, у своего дяди Лавана.
И только спустя двадцать лет Иаков вернулся на родину. При этом в качестве меры предосторожности он послал впереди себя 200 лошадей, 22 козла, 20 баранов, 30 верблюдиц с верблюжатами, 24 коровы, 3 бычков, 20 ослиц и 10 ослят.
Это послужило дополнением к блюду с чечевичной похлебкой, в котором, как счел Иаков по зрелом размышлении, было слишком много заинтересованности.
Античный Олимп, о котором мы уже все сказали, не отличался особым чревоугодием. Там питались лишь амброзией, а пили только нектар.
В этом отношении люди подают плохой пример богам.
Никто не говорит о пирах Зевса или Нептуна и Плутона.
Похоже, в царстве Плутона питались очень плохо, поскольку богиня судьбы предположила, что, проведя шесть месяцев в царстве своего супруга Плутона, Персефона, возможно, еще ничего не ела.
Говорят о пирах Сарданапала и о пирах Валтасара.
