Валерий Зеленский - Толковый словарь по аналитической психологии
ЭРОС (Eros; Eros) – в греческой мифологии, поэзии и культе бог любви – персонификация любви, космогоническая сила природы; психологически Эрос олицетворяет связующее начало, функцию связи, родства (см. также логос). Как принцип психической активности соответствует, по мнению Юнга, женской психологии. В данном контексте соответствующий принцип в мужской психологии —логос. Правда, во многих случаях Юнг считает возможным сосуществование эроса и логоса в пределах одного индивида любого пола.
В более широком глубинно-психологическом смысле Эрос как принцип персонифицирует жизненную силу в отличие от Танатоса – бога смерти, который персонифицирует инстинкт смерти. Здесь фигура Эроса ближе к поэтической метафоре, уместность которой связана и с тем, что Эрос был тайным возлюбленным Психеи – читай, психического. К тому же ему отводилась роль координатора элементов, составляющих Вселенную. Именно Эрос вносит гармонию в хаос и дает жизни на земле возможность развиваться.
«Я использую Эрос и Логос в качестве концептуальной подмоги, чтобы описать тот факт, что женское сознание в большей степени характеризуется связующим качеством Эроса, чем способностью различать и познавать, связанной с Логосом. У мужчин Эрос, функция связанности, родства, обычно развита менее, чем Логос. С другой стороны, Эрос у женщин является выражением их истинной природы, а Логос зачастую присутствует как случайный элемент» (CW 9ii, par. 29; А, пар. 29).
«Эрос – весьма сомнительный малый и всегда таковым и останется <…> Он принадлежит, с одной стороны, изначальной животной природе человека, которая будет существовать до тех пор, пока человек имеет животное тело. С другой стороны, он связан с высшими формами духа. Но он преуспевает только тогда, когда дух и инстинкт пребывают в подлинной гармонии» (CW 7, par. 22; ср. ПБ, с. 57–58).
«Там, где царствует любовь, нет стремления к власти, а где верховодит стремление к власти, там любовь влачится на задворках. Одно составляет тень другого: человек, принимающий позицию Эроса, обнаруживает свою компенсаторную противоположность в стремлении к власти, а для человека, выбравшего власть, компенсацией станет Эрос» (CW 7, par. 78; ПБ, с. 90).
«Бессознательный Эрос всегда выражает себя в стремлении к власти» (CW 9i, par. 167; СППИ, с. 37).
Юнг предположил, что потребность женщины в психической близости составляет ее характерную особенность и доминирует над нуждой в чисто сексуальных отношениях как таковых, хотя и был далек от абсолютизации данного предположения. Он пришел к выводу что Эрос не может рассматриваться как синоним секса, но остается неотделимым от него или выступает как один из его аспектов в контексте других действий психической природы – эстетических, духовных, бытовых.
Юнг предложил пять стадий эротического выражения: биологическую, сексуальную, эстетическую, духовную и в форме мудрости.
ЭТИКА (Ethics; Ethik) – система моральных установок и требований.
Юнг полагал, что нравственный закон отдельного человека выражает психический факт, который, возможно, подвергся рефлексии и «суду» его собственных бессознательных суждений, а возможно, и нет. Развитие сознания требует рассмотрения вещей, включая и религиозное созерцание как с общезначимой, так и с личной точки зрения. Согласно Юнгу, это есть область этики.
ЭТИОЛОГИЯ НЕВРОЗА (Aetiology of neurosis; Àtiologie der Neurose) – в период своего сотрудничества как Фрейд, так и Юнг пришли к выводу, что невроз возникает не только в силу воздействия специфического травматического опыта. Юнг включал в этиологию невроза и личную установку в качестве содействующего фактора, а также и архетипические проекции фантазии. Он опровергал представление, что все неврозы возникают в детстве и что пациент, для того чтобы излечиться, должен осознать этиологический фактор. В большинстве случаев, считал Юнг, коренная причина неврозов связана с утратой смысла и ценности.
Приложение
Аналитическая психология. Очерк основных положений
Аналитическая психология – одна из школ глубинной психологии[24], базирующаяся на понятиях и открытиях человеческой психики, сделанных швейцарским психологом Карлом Густавом Юнгом. Творческое наследие Юнга – двадцатитомное собрание сочинений и ряд других работ[25] – представляет человека с широчайшим кругозором и огромной практической мудростью. Здесь можно найти его ранние психиатрические работы, связанные с лечением шизофрении. Есть и эпохальный труд по психологической типологии. Множество статей, в которых развивается уникальный подход к символической интерпретации мифологических и сновидческих мотивов. Отдельные работы посвящены юнговской теории архетипов и понятию коллективного бессознательного. Можно встретить на страницах этого собрания и Юнга-мистика, с его пионерскими изысканиями в области психологической интерпретации мистических алхимических текстов и с загадочными трактатами, посвященными тонким телам – таинственной связи между материей и разумом, обнаруживающейся в так называемых синхронистических переживаниях. Мы видим земное понимание Юнгом того опустошения и разрушения, которые способны наносить в человеческих жизнях отпущенные на волю бессознательные комплексы, и тут же присутствует духовная ипостась Юнга-человека; незадолго до смерти его спросили, верит ли он в Бога, на что Юнг ответил: «Я не верю, я знаю».
Он был настолько мощной глыбой, что сам термин «юнгианский» в приложении его к кому-то еще, кроме Юнга, в той или иной степени выглядит неуместным. Лишь только он сам был и остается единственным истинным юнгианцем. Мы же отфильтровываем то, что он сказал и написал сквозь свой собственный опыт и свою личную психологию. В этом процессе и обнаруживается наше собственное измерение, мера. А это и есть то, что, в конце концов, и должно быть. Ибо сказано, человек есть мера всех вещей.
Что касается самого Юнга, то его никак не прельщало изготовление собственных копий, вегетативное размножение себе подобных. Большинство из тех, кто сегодня известен в качестве юнгианских аналитиков, всего лишь прошедшие в течение ряда лет специальную подготовку и анализ в Институте, признанном Международной ассоциацией аналитических психологов (МААП). Лишь те, чьи решения, в свою очередь, принимаются аналитиками, работающими в качестве преподавателей в тех же самых институтах. Давно минули те дни, когда тот или иной человек, проработавший несколько лет рядом с самим Юнгом, однажды мог услышать от своего учителя: «Ну все, достаточно. Я думаю, что теперь вы готовы начинать свою собственную практику». Не нужны были никакие экзамены, ни утверждающие комитеты, не было необходимости писать дипломную работу. Вы просто работали над собой, а Юнг, бывший рядом и готовый помочь, знал, что рано или поздно вы станете аналитиком. Из поколения аналитиков тех лет вышло много известных впоследствии имен, как например Мария-Луиза фон Франц, Эстер Хардинг, Барбара Ханна, Эдвард Эдингер, Е. Беннет, Майкл Фордхам, Эрих Ньюман.
Все это было до 1948 года, пока, наконец, Юнг – отчасти с неохотой, подчиняясь велению времени – не согласился сотрудничать в деле создания своего Института в Цюрихе. Барбара Ханна в биографии «Юнг: Его жизнь и работа» вспоминает, как Юнг сказал: «В любом случае они это сделают между моей смертью и похоронами, а потому будет лучше совершить это сейчас, пока я все еще могу как-то повлиять на подобное начинание и, возможно, предотвратить некоторые самые худшие ошибки».
Сейчас в мире насчитывается около 20 юнговских институтов. И неизбежно юнговская психология институализировалась…
А что в России?
В России мы пока избавлены от опасности аналитической «институализации», а стало быть, и от аналитической «угрозы» для индивидуальной психики оказаться на втором плане перед лицом коллективных предписаний, что в известной степени снижает комплекс неполноценности по поводу трудностей получения сертифицированного юнгианского образования на западный манер. Не было бы счастья, да несчастье помогло?! Но хотя можно сомневаться по поводу каких-то учебных курсов и тем в процессе подготовки той или иной установленной длительности, базисным остается достаточно длительный личностный анализ, потому что во многом и из него вырастает глубокое самопонимание и общее представление о коллективном бессознательном. Весь материал религии и мифологии, проясняющийся в индивидуальной проекции, по мере его появления в собственных сновидениях и другом личностном материале. Что же касается всяких отборочных комиссий и экзаменов, то трудно сказать, как можно обойтись без них совсем, но одновременно невозможно относиться к ним и без достаточного скептицизма.
И тем не менее фактически каждый аналитик-юнгианец имеет свой собственный взгляд, свою позицию относительно Юнга и его идей. Не существует какой-то особой мыслительной юнгианской политики, в той или иной степени жесткой ментальной конструкции. Любой дипломированный аналитик волен говорить и делать все, что ему хочется. И даже во время обучения никто не может навязывать ученику, в какой степени следует придерживаться «партийной линии». Здесь все достаточно просто, ибо никакой «партийной линии» не существует. Анализ просто-напросто облегчает тому или иному человеку возможность становиться тем, кто он есть. Кем ему предназначено быть. Анализ высвобождает огромное количество энергии, и никто не может сказать, где он может закончиться, если вы следуете сообразно своему пути.
