Владимир Марковин - В стране вайнахов
Почти вплотную к кладбищу примыкают башенные постройки селения Фалхан. Они занимают очень длинный узкий мыс. Почти возле каждой жилой «гала» возвышается боевая башня — «воу».
Очень часто задают вопрос, что послужило поводом для строительства башен? Несомненно, появились постройки башенного типа очень давно. В горах, где много камня, сама жизнь заставляла воздвигать каменные строения. И, конечно, жилые башни, очень простые по своей конструкции, возникли раньше боевых. Точно назвать время их появления трудно, но, судя по манере их кладки, конструкции дверных и оконных проемов, башни жилого типа существовали в X–XII веках. Профессор Л. П. Семенов пишет: «Каждый род владел одной или несколькими такими башнями, примыкавшими одна к другой и представлявшими просторное и надежное укрепление». Боевые башни возникли позже. Переходными от жилых к боевым постройкам являются башни «гала», которые снабжены не только оконными и дверными проемами, но и бойницами для стрельбы из лука и боевыми балкончиками, с которых осажденные могли защищать входы в свою башню. Хорошо оснащенные оборонными средствами, жилые башни несколько выше обычных «гала», до все же нм далеко до рафинированного изящества настоящих боевых башен — «воу».
Находки монет, обломков посуды XIII–XIV веков в Ингушетии и Чечне, в районе башенных построек, позволяют думать, что строительство башен велось особенно интенсивно в период наступления татаро-монгольских орд. Конечно, построек того периода почти не сохранилось, но в преданиях, посвященных боевым башням, фигурируют враги, которые, осаждая башни, жили в юртах, кибитках. В боевых башнях укрывались жители и позже, в периоды бесконечных распрей между фамилиями, главной причиной которых являлась кровная месть («доу»). Внутрисемейные убийства (отец убил сына, брата или наоборот) не вызывали кровной мести, о таких случаях ингуши говорили с иронией: «Собака сожрала свое собственное молоко», но если убийца и убитый не были родственниками, то родичи убитого должны были убить или убийцу, или его ближайшего родственника. Потерпевшие родственники собирались воедино, образуя своеобразное войско — «бо», а затем двигались «войной» («туом») к дому убийцы. Осажденные укрывались в боевой башне — «воу». При кровной вражде «война» у башни иногда велась лишь формально, осажденные боялись убить кого-либо из осаждавших, это увеличило бы распрю и ухудшило бы их положение. Но убийство кого-либо из осажденных, наоборот, могло привести к относительному перемирию. В дальнейшей убийца мог получить за выкуп (в виде быков) право безопасно бродить на территории своей усадьбы, но не далее. Рано или поздно карающий удар настигал его, ибо в средние века ценой крови («пхя») была кровь. Часто во время таких войн угоняли скот, уводили людей для продажи в рабство.
Башенные постройки селения Фалхан
* * *От селения Фалхан к селениям Лежг и Ольгеты тропинка продолжает спускаться вниз. Она проходит мимо покатого косогора, на вершине которого стоит одинокая боевая башня. Эта башня являлась не только боевой, но и сигнальной. Она хорошо видна в селениях Фалхан и Лежг, а в свою очередь башня аула Лежг видна в Эрзи. На западном склоне горы Мат-лам возвышается еще одна подобная одинокая башня. Она словно нависает над Эрзи, Шуаны и другими селениями. Как видим, если в районе Солнечной долины, со стороны Дарьяла, показался бы враг, огневые сигналы, поданные в Джерахе, достигли вы Фуртоуг, затем Харпе, Бейни, и с помощью сторожевых башен весть о враге разнеслась бы по всей стране…
Селение Лежг (Лежги) занимает небольшую лощинку. Два-три современных беленьких домика и руины. И среди них высокая, очень стройная боевая башня с шиферным ступенчато-пирамидальным покрытием. Завершается оно выступающим белокаменным шпилем.
Этот камень (цIогал) мастер устанавливал в самый последний момент. Без установки подобного камня башня считалась недостроенной. Но сейчас не так уж часто можно видеть башню с уцелевшим шпилем.
Селение Лежг
В селении Лежг имелось свое святилище. Оно ничем особенным не отличалось от описанных нами, но это святилище было посвящено вайнахской богине Тушоли — богине плодородия и деторождения. Празднество в честь богини совершалось весной, и ко дню моления приходили жители не только ближних, но и дальних ущелий. Обрядами руководил мужчина, последним жрецом был Хазиев из селения Кошк. В святилище Тушоли молились о даровании хорошего урожая, увеличении поголовья скота, общем изобилии; бесплодные женщины выпрашивали детей. Очевидно, с культом богини Тушоли была связана и толстая каменная плита с круглым отверстием, через которое прогоняли овец, чтобы предохранить их от болезней. У вайнахов бытовала поговорка: «Камень с дыркой валяться не будет, его подберут». Таким «камнем с дыркой» являлась и плита, поставленная горцами аула Лежг.
Храм Тушоли имелся не только о Лежге, но и возле селений Шуан и Кок. В Кокском святилище (оно напоминало надземный склеп) хранилось лаже деревянное изображение богини Тушоли — грубое изваяние длиной около 70 см. На лице богини с едва намеченным носом и прорезями на месте глаз и рта была набита металлическая маска. Это святилище пользовалось огромным уважением у горцев; бездетные женщины, в надежде на помощь, носили при себе ладанки с песком, взятым у храма.
Фаллический памятник из селения Кок
Рядом с этим святилищем возвышался четырехгранный каменный столб (высота его 1,66 м), на который была надета грибообразная головка, сделанная из песчаника.
Это сооружение вызывало в свое время паломничества женщин: к нему приходили молиться о даровании детей, просили в период засухи ниспослать дождь. Камень с отверстием, так же как и грибообразный памятник, связан с культом богини Тушоли, по сути дела, в самой наивной форме имитируя половые органы. Верования, связанные с ними, являются отголосками тех далеких культов, которые широко были развиты в период энеолита — раннего железа, в эпохи, когда создавались уже упоминавшиеся нами статуэтки…
* * *И вот мы снова в долине реки Армхи. Косые тени падают с лесистой стороны. Прохладный речной ветер бьется между огромных белоснежных валунов кварца, нагроможденных в русле речей, силясь погасить костер. Воздух наполнен ароматом золотистой душицы[9].
Селение Ольгеты живет обычной жизнью. Пастухи, покрикивая на лохматых собак, перегоняют огромное стадо овец, девушки идут за водой. К коромыслам приделали длинные крючья, и ведра покачиваются в такт шагам. Девушки нарядны — где же, как не у реки или родника, показать себя своим избранникам во всей своей красе. В бешеном галопе промчался всадник, а вот спокойной походкой идет белобородый старик. Голова его покрыта красной феской с кисточкой. Мир и тишина… И над всей долиной возвышается огромная терраса, покрытая башнями, Это аул Эрзи, что в переводе означает «Орел».
Как-то жители аула Кербите пришли в лес. Они срубили дерево. И среди веток оказалось орлиное гнездо с птенцами. Как хорошее предзнаменование была воспринята такая находка, и на месте леса основали они аул Эрзи.
В местном святилище долго хранилась бронзовая цельнолитая курильница в виде орла. Очень хороша голова орла — клюв слегка приоткрыт, глаза подчеркнуты надбровными дугами, ушные отверстия выделены валиком (высота фигуры — 38 см). Сотрудник Государственного Эрмитажа Р. Кесати относит этот предмет к VIII веку н. э. Курильница украшена куфической (древнеарабской) надписью с обычной формулой «Во имя бога» и далее неясным указанием имени мастера. Трудно сказать, каким путем попала эта вещь в аул Эрзи. Однако не надо забывать, что рядом находится Дарьял, по которому с древних пор двигались купеческие караваны, и именно здесь ингуши взимали пошлины с проходящих торговцев. Может быть, появление в руках горцев бронзовой курильницы и породило легенду о создании селения Эрзи. Но если это не так, расположение аула прекрасно вяжется с эпическим лаконизмом предания.
Бронзовая курильница из святилища селения Эрзи. VIII век н. э.
Огромные склоны горы Мат-лам в районе Эрзи уступами опускаются к реке. Небольшой ручеек отделяет террасу селения от окрестных возвышенностей, и здесь, среди выходов сланца, как на острове, возвышаются строения аула. Они срослись с пейзажем, дополняют его. Охристо-серые массы башен сливаются с фиолетовыми сбросами сланца, далекими скалами плато Мат-лам, с пепельно-серой дымкой горных кряжей.
В селении Эрзи насчитывается девять боевых и двадцать две жилые башни[10]. Боевые башни замыкают со всех сторон селение, одна из них, прислонившись к пластам сланца, стоит у входа в аул. Жилые башни расположены между боевыми, занимая всю площадь слегка покатой террасы. Башни сложены в основном из речных валунов и лишь по углам встречаются массивные тесаные блоки. Хорошо видна работа мастерком: глинисто-известковый раствор аккуратно обмазан и заглажен вокруг камней. Большие зазоры между валунами забутованы мелкой речной галькой. У основания башен лежат более крупные камни. Стены скреплены отдельными плоскими плитами. Внутри башен они выступают в виде углов. Башенные постройки не имеют фундамента, они поставлены непосредственно на скальную и сланцевую основу — материк. У вайнахов существовал обычай — место, отобранное под башню, поливалось молоком. Если молоко при этом не просачивалось в землю, то такой участок считался хорошим и тогда начинали строительство. При возведении башен мастера не пользовались наружными лесами. Строились они изнутри. По мере роста здания, настилали доски. Работы велись с помощью специального ворота — «чегыркъ», им поднимали каменные блоки и сланцевые плиты.
