Елена Холмогорова - Улица Чехова, 12
Обзор книги Елена Холмогорова - Улица Чехова, 12
Часто говорят, что дома, как и люди, имеют свои судьбы. И так же, как людские судьбы, складываются они по-разному. Есть в Москве адреса, которые стоит только произнести, и дома уже предстают перед нашим мысленным взором, потому что либо знамениты они своими архитектурными достоинствами, либо происходили в их стенах события, вошедшие в энциклопедии и учебники, либо в сегодняшней жизни чем-то они примечательны.
Есть дома на первый взгляд незаметные, рядовые. Таков и дом № 12 по улице Чехова. Но недаром Антон Павлович Чехов, чье имя получила бывшая Малая Дмитровка, писал о Москве: «Что ни песчинка, что ни камушек, то и исторический памятник!» Глубокая правда этих слов открывается не сразу. Она скрыта от беглого взгляда, и никогда не знаешь, какой звук, какая деталь, как капля живой воды окропит мысль и сделает ее реальной, осязаемой. И вдруг услышишь цоканье копыт по булыжной мостовой, ощутишь запах гари от пожарища не покорившейся Наполеону Москвы. Хватаешься за возникшее чувство, как за соломинку, вот она — невидимая нить, следуя за которой можно выстроить, воссоздать минувшее.
Для большинства людей, знающих и любящих историю Москвы, дом на улице Чехова, о котором идет речь, прежде всего — дом Михаила Федоровича Орлова, декабриста, друга А. С. Пушкина.
М. Ф. Орлов — человек глубоко драматичной судьбы. Блистательный взлет его карьеры, наполненная военными подвигами и дипломатическими победами молодость, вольнолюбивые устремления и попытки демократических преобразований в армии, активная деятельность в «Союзе благоденствия»,— все было похоронено после 14 декабря, и почти два десятилетия, которые еще были отпущены ему, он, по словам А. И. Герцена, «был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной». Избежавший сибирской каторги благодаря заступничеству брата Алексея, любимца Николая I, постоянно ощущавший муки совести перед осужденными товарищами за свое благополучное существование и в то же время до конца дней не избавленный от тайного полицейского надзора и тяготившийся двусмысленным положением «полупрощенного», «бедный Орлов был похож на льва в клетке,— продолжал Герцен.— Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни простора, ни дела, а жажда деятельности его снедала». Вернувшись в Москву из пятилетней деревенской ссылки, Михаил Федорович Орлов жил и на Малой Дмитровке.
Однако немногим известны дальнейшие события, происходившие в стенах дома. По сути дела, именно отсюда ведут начало московские художественные вузы: М. Ф. Орлов был одним из основателей Художественного класса — предтечи Училища живописи и ваяния, из которого вырос Московский художественный институт имени В. И. Сурикова; два десятилетия спустя в доме помещалась Рисовальная школа, ставшая впоследствии составной частью Художественно-промышленного училища (бывш. Строгановское). В 1890—1893 годах здесь располагалось училище драматического искусства А. Ф. Федотова.
В том, что Малая Дмитровка была названа улицей Чехова, есть и заслуга дома № 12. Здесь жила Мария Павловна Чехова, и, приехав в 1899 году в Москву из Ялты, Антон Павлович остановился у сестры.
И наконец, вступив в двадцатое столетие, дом не остался в стороне от событий бурных послереволюционных лет: в 1921 году в его стенах размещается Государственный институт журналистики — первое в русской истории учебное заведение, готовившее работников печати.
Сейчас этот дом, как и многие другие исторические особняки, стал пристанищем разных учреждений.
Перелистаем же наиболее яркие страницы биографии этого обманчиво неприметного московского дома.
НА СТАРОМ ДМИТРОВСКОМ ТРАКТЕ
Малая Дмитровка — одна из старейших московских улиц. Название ее, как и Большой Дмитровки (Пушкинская ул.), указывает на то, что но ним пролегал путь из Москвы в Дмитров. О том, что Малая Дмитровка была прежде всего, так сказать, магистралью между исстари важными русскими городами, говорит и название самого древнего из дошедших до нас зданий на этой улице — церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках, или, как еще говорили, «на путях». По преданию, на этом месте по пути в Дмитров разрешилась от бремени одна из русских цариц, в память об этом была воздвигнута в 1649—1652 годах церковь. За ней располагался Посольский двор — место, где останавливались иностранные послы.
Малую Дмитровку с Петровкой и ее продолжением — Каретным рядом соединял, как и сегодня, Успенский переулок. Во всяком случае, так показано уже на планах XVIII века. Название это переулок получил по деревянной церкви Успения Пресвятой Богородицы, построенной еще в царствование Алексея Михайловича. Кстати, из многочисленных Успенских переулков, в разное время переименованных, он один сохранил свое название.
На углу Малой Дмитровки и Успенского переулка и стоит дом, ставший героем нашей книги. Местность эта находилась в так называемом Земляном городе. Как шутили в XIX веке, Москва состояла как бы из трех городов: Москвы — столицы (в пределах современного Бульварного кольца, по-тогдашнему Белого города), Москвы — губернского города (между Бульварным и теперешним Садовым кольцом, то есть в пределах Земляного города) и Москвы — уездного города (между Садовым кольцом и заставами, как прежде говорили, «за Земляным городом»). Земляной город в XVI — первой половине XVIII века был главным образом занят различными слободами: стрелецкими, дворцовыми, черными и т. д. Как писал историк Москвы И. Е. Забелин, «слободами разрастался и весь город; слобода была его растительною клетчаткою». В районе Большой и Малой Дмитровки и Тверской улицы (ул. Горького) располагались несколько слобод, в том числе Дмитровская и Новгородская черные слободы, образованные некогда выходцами из Дмитрова и новгородских земель. Эти ремесленные и торговые слободы были тяглыми, то есть несли целый ряд повинностей, прежде всего связанных с благоустройством города. Они были обязаны, например, следить за состоянием бревенчатой мостовой и, где требовалось, настилать новую, несли они и пожарную службу. Слободы расширялись, образовывались новые, сливались с соседними старые.
В течение XVIII века прежнее деление на слободы постепенно утрачивает свое значение и содержание, они заселяются «разных чинов людьми». Происходит интенсивный процесс перехода земель в руки дворян, причем нередко новое владение включает в себя несколько бывших слободских дворов. В 70-х годах, как видно на плане Москвы того времени, на Тверской улице размеры владений доходили до полуквартала. На соседней же Малой Дмитровке еще в основном стояли мелкие слободские дворы. К 1805 году все эти земли стали считаться городскими.
В документах второй половипы XVIII века дома на интересующем нас участке именуются как «строения в Земляном городе в приходе церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Дмитровке, на тяглой земле Новгородской сотни, справа — переулок проезжий на Петровку». Участок часто переходит из рук в руки. Так, например, в 1751 году «Петра Артемьева сына Авра-мова жена вдова Ирина Петрова дочь» продала дом «капитана Степана Иванова сына Змеева жене вдове Авдотье Афанасьевой дочери», а в 1776 году «коллежский асессор Илья Иванов сын Беляев» купил строение за 60 рублей у купца из Малоярославца Григория Гав-рилова сына Гаврилова.
Полностью цепь владельцев выстраивается с бригадирши Татьяны Васильевны Майковой, купившей участок не позднее 1805 года у надворного советника Михаилы Антоновича Хлюстина. В квартирной книге за 1811 год сказано, что дом этот «бригадирской дочери Веры Васильевны Майковой, а ныне капитана Ивана Александровича Уварова». Капитану Уварову уже в- 1805 году принадлежал соседний участок (теперешний дом № 14), так что не позднее 1811 года он купил еще один, а бывшее свое владение вскоре продал «московской купецкой дочери Марье Игнатьевне Соловьевой». В 1817 году к чину и имени капитана Уварова добавляется «покойный». Возможно, что кончина Уварова и была причиной продажи дома № 12.
В вышедшем в Москве в 1818 году «Алфавитном списке всех частей столичного города Москвы, домам и землям с показанием, в каком квартале и на какой улице или переулке стоит» находим на угловом участке дом Шубина Николая, ротмистра. Надо полагать, что сведения для этого справочника собирались не позднее 1817 года. Дом переходит в руки семейства Шубиных, которое будет владеть им в течение почти всего девятнадцатого столетия. Но о дальнейших владельцах чуть позже. Рассмотрим вопрос о датировке дома.
Первый план, хранящийся в деле этого дома в Московском городском историко-архитектурном архиве, разочаровал: он был датирован 1823 годом и представлял собой план, «сочиненный по поданному объявлению об освобождении от постойной повинности для взноса единовременных поземельных денег в Комиссию для строений в Москве». Выдан план ротмистрше Анне Михайловой дочери Шубиной — владелице дома. Таким образом, ответа на вопрос о времени постройки дома архив не давал.
