Йэн Дуглас - Звездные Морпехи
К несчастью, эти восемьдесят метров керамики и металла были непреодолимым препятствием для радиосвязи с любым десантным модулем. Чтобы связаться хотя бы с одним из них, нужно добраться до самой верхней палубы. Если этого не сделать, они окажутся в ловушке.
Квинси, разумеется, следил за всеми их передвижениями и знал, где находятся открытые переходы, по которым они прошли, чтобы выйти в нужную точку. Возвращение означало, что им просто нужно повторить тот же путь, но только в обратном направлении. Коридоры по-прежнему продолжали менять форму и двигаться, и это происходило даже тогда, когда они пробирались по ним назад.
И все же они продвигались довольно быстро. Однажды повторилась прежняя история, когда морпехам понадобилось, чтобы перед ними открылся новый проход. Он взял и сам открылся перед ними, словно эта структура читала их мысли. ‹Наваждение, да и только›, – решил про себя Гарроуэй.
Он старался не думать о зарядах, которые, выражаясь метафорически, чутко ждали своего часа, вернее, мгновения. Если крепость – живой организм, если она каким-то образом почувствует внутри себя инородное тело, десяток ядерных фугасов…
‹Не думай об этом, – приказал он себе. – Лучше сосредоточься на том, что делаешь сейчас. Главное – идти и не останавливаться. Ты должен верить в свое спасение!›
А затем перед ними открылся вертикальный ствол, уходивший куда-то вверх. Включив направляющие дюзы бронекостюмов, они взмыли ввысь, что в условиях микрогравитации не так уж трудно сделать. Через тридцать секунд они уже были на верхней палубе, примерно в пятидесяти метрах от десантных модулей.
– Надеюсь, ты не подумываешь о том, чтобы воспользоваться им снова, – сказал Гарроуэй.
– Думаю, ничего хорошего для меня из этого не вышло бы, – ответила Кроум.
– Конечно, не приклейся он к крыше намертво. Ладно, сейчас он послужит нам всем.
С этими словами он отдал Квинси ментальный приказ. Через несколько секунд впереди блеснула ослепительная вспышка, и коридор содрогнулся от взрывной волны. Гарроуэй ощутил ее подошвами башмаков – резкий, сильный удар, который больно отдался по всему телу.
– Двигайтесь, морпехи, и поживее!
Морпехи дружно бросились туда, где еще несколько секунд назад находился десантный модуль Брунелли, на месте которого теперь зияла огромная дыра шириной метров пять, если не больше. Их передвижение затрудняли обломки стен, однако, пустив в ход свои нанодисемблеры, они сумели проложить – вернее, прожечь – дорогу и вскоре опять оказались под холодным, жестким светом звезд.
– Ваше сообщение передано, – сообщил Квинси Гарроуэю. Тот сначала не сообразил, о чем идет речь, но затем вспомнил свое краткое донесение о квантовом поле внутри крепости.
Впрочем, какое теперь это имеет значение. Зрелище, открывшееся ему, вселяло ужас. Прямо над головой, между крепостью и звездными вратами повисли с полдюжины вражеских боевых звездолетов, по конструкции сходных с тем, что подверг Землю астероидной бомбардировке. Впрочем, каждый обладал и своими уникальными особенностями – формой корпуса и размещением башен, куполов и выступов. Гарроуэй как завороженный глядел на эту армаду, когда неожиданно в поле его зрения попал какой-то обломок. Хотя он был обуглен и деформирован, в нем нельзя было не узнать стреловидное крыло аэрокосмического истребителя, ‹Дракона›.
Настораживало и то обстоятельство, что не осталось никаких признаков ни кораблей, входивших в состав аэрокосмического крыла корпуса морской пехоты, ни тех, что должны были занять позицию у звездных врат и осуществлять эвакуацию диверсионно-десантной группы. Там были только ксуловские монстры – шесть на довольно близком расстоянии, различимых невооруженным глазом, и еще четырнадцать, видимых в виде красных мигающих точек на виртуальном тактическом дисплее.
Рядовой Чаник согнул ноги в коленях и, оттолкнувшись от поверхности крепости, повис в космосе, широко раскинув руки, после чего на несколько секунд включил ранцевые ускорители.
– А ну, пошли ребята! – крикнул он. – Пора сматывать удочки.
Младший капрал Осман прыгнул вслед за ним.
– Отставить! – рявкнул Гарроуэй. – Всем оставаться на своих местах.
Оба морпеха поспешно выключили стартовые ускорители, однако продолжали дрейфовать в открытом космосе, постепенно удаляясь от крепости.
– Извини, сержант, – отозвался Осман. – Ты хочешь, чтобы мы вернулись?
– Ответ отрицательный. Не предпринимайте никаких действий.
– В чем дело, Триг? – спросила Кроум.
Гарроуэй выжидающе наблюдал за тем, как два морских пехотинца продолжали удаляться в глубины космоса, на глазах уменьшаясь в размерах.
– Да ни в чем, – ответил он, – а вот эти два идиота вполне могут поджариться, если крепость их заметит.
Однако минуты шли, но ничего не происходило.
– Отлично, – произнес Гарроуэй, – похоже, что в близлежащем пространстве плавает столько всякого хлама, оставшегося после уничтожения кораблей, что ксулские приборы не в состоянии различить индивидуальные бронекостюмы. А раз так, мы тоже отчаливаем, однако прыгать будем не группой, а поодиночке или парами, причем через разные промежутки времени, понятно?
– Понятно, сержант! – вразнобой ответило несколько голосов.
– Никаких ускорителей. Мы не знаем, на что способны их сенсоры. Просто прыгаем и дрейфуем. И соблюдайте режим радиомолчания.
– А что потом? – поинтересовался сержант Ноулс.
– А потом будем ждать. Подождем и увидим, что будет.
Прошла еще минута. Похоже, что ни боевые звездолеты ксулов, ни крепость не заметили две дрейфующие фигурки, которые были теперь едва различимы на фоне космической бездны.
Гарроуэй сверился с внутренними часами – 10 часов 53 минуты. Оказывается, на то, чтобы выбраться на поверхность, у них ушло меньше получаса.
– Отлично. Сделаем это в алфавитном порядке, – сказал он и быстро пробежал глазами по списку личного состава бойцов под его командой. – Армори!
– Здесь!
– Ты берешь Юнта. Держи его покрепче. Пошел!
– Есть, комендор-сержант!
Гарроуэй выждал еще минуту.
– Амундсен! Пошел!
С поверхности крепости в космос взмыл следующий боец.
Наступило самое трудное – выбраться из крепости и не угодить при этом под взрыв, постараться, чтобы тебя не засекли вражеские сенсоры – иначе жариться тебе в дьявольских лучах. И все же, как бы там ни было, они знали: этого не избежать. Знали еще до того, как добровольно вызвались участвовать в операции. На ядерных фугасах были установлены взрыватели. Они приведут их в действие, если один из них будет обезврежен – например, разобран на части оборонительными силами крепости. Это произойдет в 11 часов 36 минут по местному времени. Вообще-то крепость могла взорваться в любой момент. И если этого пока не произошло, значит, ядерные заряды на месте и с активированными детонаторами.
Останься они ждать на поверхности крепости, их накрыло бы взрывом. В принципе их могло просто отбросить в космос. Однако никто не мог дать никаких гарантий, что их не убило бы ударной волной, мощным излучением или вырвавшимся на поверхность клубком плазмы. Если же рискнуть лечь в дрейф в открытом космосе, то, глядишь, повезет остаться в живых после взрыва. Правда, имелось одно ‹но›. Кто поручится, что их не засекут сенсоры крепости? Тогда ксулы испепелят людей заживо, одного за другим. Присутствие неприятельского флота еще более усиливало фактор неопределенности.
Так что им оставалось одно – дрейфовать и ждать, пока за их спинами в порыве ядерной ярости не детонирует крепость или пока не прибудет ‹Бесстрашный›. В общем, одно из двух.
Гарроуэй не мог не помнить о других морпехах, тех, что оставались в крепости. Мощная ударная волна, созданная взрывом десантного модуля, служила своего рода сигналом. Если где-то внутри еще остались бойцы их штурмовой группы, по тому, как содрогнулись стены, они наверняка почувствовали взрыв и начали выбираться наружу.
Как бы там ни было, они должны успеть это сделать до 11 часов 36 минут.
Это крайний срок, потому что в этот момент из звездных врат должен был появиться ‹Бесстрашный›.
Дрейфуя прочь от крепости посреди облака обломков, выполнившие свою миссию морпехи просто ждали…
* * *
Космический транспорт ‹Бесстрашный›, Система Сириуса, На подлете к звездным вратам, 10:53 по бортовому времени
Сорок три минуты до прибытия… то есть примерно тридцать секунд субъективного времени.
К счастью, одним из сверхчеловеческих достоинств Квинси была операционная скорость, преимущество, которым обладают все электронные формы разума в отличие от своих органических аналогов. Для компьютера одна секунда может стать вечностью, в зависимости от количества операций, которые он осуществляет в течение этой секунды.
Сенсоры Квинси перехватили передачу, источник которой находился у Врат. Это был длинный поток плотно спрессованных данных, первоначально отправленных в виде длинноволновых лазерных импульсов – когерентных микроволн, радиоэквивалента лазера, – однако эти волны смешены в видимый спектр. Квинси читал их, как оптический лазер. Расшифровав поступившие данные, Квинси заметил изменения в тактической ситуации у Врат – ситуации, существовавшей сорок четыре объективных минуты назад – и прочел предложение генерала Гарроуэя о целесообразности перехода к последовательности три. Более объемный стратегический анализ картины, подразумеваемой в этом чрезвычайно кратком сообщении, находился в значительной степени за рамками познавательных способностей Квинси, которые и без того были задействованы на все сто процентов. Правда, будь на его месте человек, он наверняка бы встревожился, поскольку оперативная обстановка у звездных врат теперь была куда более сложной, нежели предполагалось при планировании боевой операции.
