KnigaRead.com/

Сергей Максимов - Крылатые слова

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Максимов, "Крылатые слова" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

ИЗ КУЛЬКА В РОГОЖКУ

Мужик надрал лык с липовых деревьев в мае, когда поднимается древесный сок, а кора сидит слабо, и сделал надрез сверху вниз. Соком отдирается кора от ствола и в июле сама отпадает. Собранное лыко до октября кладут в речки или ямы, где оно очищается от верхней коры и клейкого вещества. Связал мужик надраное лыко вязками, сложил на воз и свез на базар. Нашлись у него покупатели. Здесь, по давнему обычаю, ждут этого доброго и трудолюбивого человека лиходеи затем, чтобы запутать простоту и сбить на его товар цену. Сами ткачи не торгуются, а подсылают бойких молодцов. Когда эти установят бессовестную цену, покупщики, стоявшие в кучке и в стороне с тем видом, что как будто вся эта плутни не их дело — начинают бросать жеребий. Кому вынется, тот и принимает покупку, остальным выдает он отступного, каждому по 5, 10, 15 копеек. Промышленный человек раздал это лыко подручным рабочим из вольных охотников, а то и сам принялся за выделку, если есть у него своя зимница — большая холодная изба с небольшими окнами, заложенными соломой. В ней стоит пыль столбом, жар, духота и смрад, каких поискать в иных мастерских. Тут едят и спят, и время проводят так, что, выспавшись немного в сумерки, в 10 часов вечера встают на работу до рассвета, когда завтракают, потом с час отдыхают и снова работают. Труда много, но изделия идут на базарах за бесценок. Наживаются, как и всегда и везде, кулаки как скупкою и перепродажею рогож, так и торговлею мочалом. Из коры стволов приготовляется луб, из коры ветвей выделывается мочало, для чего оно раздирается на мелкие ленты. Из них на станах, стоящих посредине зимниц, ткут рогожи разных сортов и наименований тем же способом, как и шелковая материя (с основой и утоком): через большое бедро снуются мочалочные ленты, концы которых связываются в один узел и натягиваются на деревянную раму; уток продевается иглой в 3 /4 арш. длины, которая имеет на обоих концах дыры для вдевания лент. Из двух рогож большой иглой, согнутой в дугу, шьется куль: лучший сорт — верхи — идет в нем на покрышку, испод составляет внутреннюю сторону куля. Это кулье с хлебом в бунтах покрывается таевкой, вытканной гораздо длиннее и несколько шире. Если из прорванного крюком или из худо сотканного и потому всегда легкого на вес куля высыпался хлеб на покрышки, то не все ли равно: — на ту же рогожу, но лишь с худшим исходом и лишним трудом для рабочих. Лежал хлеб в зашитом куле: хорошо ему было. Высыпался он, — и испортил все дело. От непогоды, под дождем спрятался по случаю один находчивый возчик в распоротый куль: ему стало немножко ловчее, да подняли на смех товарищи. Насмешки обидели, он прикрылся таевкой, но выиграл немного: рогожа стоит коробом, защищает спину, но не прикрывает головы, вода течет за ворот, да притом надо постоянно запахиваться, потому что тяжелая рогожа лезет себе с одного плеча на другое. Сделалось не только не лучше, но даже несравненно хуже, хотя и приличнее, по крайней мере теперь некому насмехаться, потому что все товарищи облачились таким же образом. Ошибся в чем-либо иной человек (не рогоженый возчик, а, например, городской щепетильный житель), рассчитывал поправиться, изловчиться, придумал новый способ и снова неудачно: «отправился из кулька в рогожку». Это еще хорошо или так себе, все около того же, ни хуже, ни лучше, одинаково. Но бывает невыносима неудача в тех случаях, когда приходится сказать и самому себе (и посторонние люди с этим вполне согласны): «попал как кур во щи» или «от дождя да в воду», или «попал из огня да в полымя», и т. д.

НЕ ВСЕ — ОДНО

Это ответное указание тому, кто обычно путается не только в понятиях, но путает и смешивает самые употребительные и привычные слова. В последних от замены даже одной только буквы, одного звука выходит совсем другое и вовсе не похожее ни в представлении, ни по наружному виду. На это имеется прекрасный пример в очень распространенном на нижней Волге и в Оренбургском крае с чужого языка коротенькое выражение, усвоенное русскими поселенцами: «То ишак, а то ишан». И в Сибири, и на Кавказе, и в том же Оренбургском крае ишаком называется животное конское породы, equus asinus — известный всем осел (в его прямом, а не переносном на людскую породу смысле). Впрочем местами зовут ишаком плохую лошаденку, особенно малорослую (маштак) да местами он же и «лошак» и «мул» (европейский), хотя и здесь большая разница, зависящая от помесей. От конского жеребца и ослицы — осляк, он же и мул; от ослячьего жеребца и конской кобылы — полуконь или лошак; — обычно сами по себе животные эти неплодные, плодлив из них один осел — ишак, про которого русские люди говорят (в загадке): «родился — не крестился, умер — не спасся, а Христа носил». Значит, выходит так, не ради остроумия или на брань: то осел, а то иман — мусульманское духовное лицо, пользующееся в своей среде полным и глубоким уважением и достаточно доказавшее русским властям и деревенским соседям особенно-стойкий фанатизм в своей вере и издревле прославившийся возбуждением такового же в других святошах. Нередко могилы таких иманов служат местом поклонения пилигримов, как священные, и украшаются прочными каменными памятниками, веселящими утомленный взор иногда среди самых глухих и отчаянных пустынь в песчаных степях.

ОТВОДИТЬ ГЛАЗА

В том значении, в каком понимается это выражение в городском быту и осуществляется на практике более видимым образом в чиновничьем, младшими над начальством, есть уже переносное. Корень его скрывается в народном суеверии. Прямой смысл морочить, зачаровать: леший, например, отводил, так, что обойдете кругом, заведет в трущобу и заставит безвыходно плутать в лесу. Колдуны и даже знахари (колдун — чародей и волшебник, знается с нечистой силой, знахарь-ворожей или самоучка-лекарь может прибегать к помощи креста и молитвы) — оба эти молодца умеют напускать наваждение или мару на глаза, никто не видит того, что стоит перед глазами, а все видят то, чего нет вовсе. Довольно известен такой забавный пример.

Неведомые мужики едут на базар и видят толпу, глазеющую на какое-то диво. Остановились они и присмотрелись; не уразумели сами — стали других расспрашивать. Отвечают им:

— Вишь ты, цыган сквозь бревно пролезает, во всю длину. Бревно трещит, а он лезет.

Проезжие стали смеяться:

— Черти-дьяволы! Да он вас морочит: цыган подле бревна лезет и кору дерет. Так и ломит ее, — т-вон, глядите сами.

Услыхал эти слова цыган, — повернулся боком к проезжим да и говорит:

— А вы чего тут не видали? Глядите-ко на свои возы: ведь горят. Сено на них горит.

Оглянулись проезжие и в самом деле видят, что горит на возах сено. Бросились они к своему добру: перерубили топором гужи, отхватили лошадей из оглобель, и слышать, как позади их вся толпа, что стояла около цыгана, грохочет раскатистым хохотом. Повернулись проезжие опять к своим возам, — как ни в чем не бывало: стоят возы, как стояли, и ничего на них не горит. Точно таким же образом в народных суевериях и предрассудках следует искать объяснения и других крылатых слов, например -

НЕ КО ДВОРУ,-

равносильное не к рукам (не к роже кокошник, не к рукам пироги) выражение это происходит от приметы, что не всякая лошадь удается, идет впрок, годится. Глубоко убеждены все, что например, сивая лошадь черноволосому покупателю не ко двору. Соловых и буланых стараются обегать, их не любит домовой и обижает. Любит он особенно вороных и серых: чистит скребницей, заплетает гривы и хвосты, холит, гладит, подстригает уши и щетки. На нелюбимую садится, ездит всю ночь и ставит ее в стойло всю в мыле, после чего животное начинает спадать с тела. Когда очень осерчает, то перешибает у ней зад, протаскивает в подворотню, забивает под ясли, даже закидывает ее в ясли вверх ногами, — лошадь вертится и мотает головой. Это злой кучер насыпал ей несколько дробин в ухо, зная, что лошадь от этой операции должна околеть: ушной проход у животного устроен с таким изворотом, что дробь не может высыпаться обратно. Эти мошеннические проделки кучеров, в зависимости от стачки с барышниками, применяются всегда с тех случаев, когда хозяева не соглашаются обменять или продать лошадь, оказавшуюся не ко двору. У таких домовой заплетает колтун, расчесать который невозможно, а остричь — опасно. Иная бьется всю ночь, топчет и храпит: это опять домовой, т. е. кучер, ворующий корм. На плохом корму и не в холе и без домового образуется колтун. Против проказ этой нежити, обыкновенно совершаемых ночью (днем неизвестно, где домовой бродит), суеверные люди подвешивают в конюшнях убитых сорок: он их не терпит. В богатых хозяйствах держат козла: любит ли его домовой, умеет ли задабривать или просто боится — неизвестно. Известно только то, что в конюшни забегает иногда маленький зверек ласочка (ласка, норо к, mustella nivalis) из хорьковой породы, зимою вся белая. Она бегает по стенам, залезает в уши и мучительно щекотит: лошади потеют и болеют. Она не любит козла и от него уходит, а козел — верный слуга ведьме, да к тому же еще никто не видал, чтобы домовой, который на всех ездит, даже на людях, — когда-либо взнуздывал рогатого козла. Он и на конюшне служит по подобию человека, который всю жизнь шатается без дела, т. е. служит, по пословице, за козла на конюшне. И таким людям точно также всегда недосуг: «надо лошадей на водопой провести».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*