Джон Митчинсон - Вторая Книга всеобщих заблуждений
Микроволновые печи не готовят пищу в прямом смысле слова, они всего лишь нагревают воду. Оказывается, частота микроволн – самая что ни на есть подходящая для возбуждения молекул воды. Равномерно распределяя энергию по всему объему пищи, микроволны нагревают содержащуюся в ней воду, а уже готовит еду сама эта нагретая вода. Вода содержится почти в любом пищевом продукте, однако абсолютно сухую пищу в микроволновой печи вам не приготовить – будь то кукурузные хлопья, рис или макароны.
Молекулы в центре тарелки с супом нагреются не быстрее, чем у ее краев. На самом деле верно как раз обратное: микроволны идут снаружи вовнутрь. Если консистенция блюда однородная, то большую часть энергии примет вода, расположенная у самой поверхности. В этом смысле приготовление блюд в микроволновой печи происходит примерно так же, как и в духовке, за исключением того, что микроволны проникают значительно быстрее и глубже. Причина, почему нам иногда кажется, что середина пищи в микроволновке «разогрелась быстрее», заключается в самом типе приготовляемого продукта. Так, картофель в мундире и яблочный пирог снаружи суше, чем изнутри, – следовательно, более влажный центр будет горячее кожуры или корки.
Поскольку микроволны действуют путем возбуждения молекул воды, пища в микроволновой печи редко нагревается до температуры выше 100 °C, при которой вода кипит. Мясо, приготовленное в печи СВЧ, может быть мягким, но это будет скорее отварное мясо, нежели жареное. Для того чтобы быстро расщепить молекулы белков и углеводов и получить поджаристую, хрустящую корочку (как у свинины или настоящего картофеля фри), требуется температура 240 °C или выше.
Микроволновая печь – побочный продукт изобретения радара в 1940 г. В 1945 г. американский инженер Перси Спенсер, работавший в оборонной компании «Рэйтеон» над очередным магнетроном (устройством в самом сердце радара, превращающим электричество в микроволны), заметил, что кусок шоколада у него в кармане расплавился. Предположив, что это всё магнетрон, Спенсер смастерил металлический ящик и подвел к нему микроволны. Первым продуктом, который он приготовил в своей импровизированной микроволновой печи, была воздушная кукуруза; второй эксперимент, с цельным яйцом, закончился взрывом – вода в яйце стремительно превратилась в пар.
«Рэйтеон» очень скоро выпустил первую промышленную микроволновую печь – в 1947 г., а уже к концу 1960-х гг. в домах американцев появились первые бытовые микроволновки. Вопреки разнообразным мифам, коими та успела обрасти за прошедшие годы, микроволновая печь сегодня занимает почетное место в 90 % кухонь в США.
Где британское правительство планировало сбросить свою вторую атомную бомбу?
В Йоркшире.
В 1953 г. британские ученые всерьез рассматривали идею взорвать атомную бомбу рядом с деревушкой Скипси (англ. Skipsea), на побережье Восточного Йоркшира, на пути между Брайдлингтоном и Хорнси. 630 жителей, средневековая церковь да руины норманнского замка – вот и весь Скипси.
Именно эта тихая прибрежная обособленность – плюс близкое соседство с базой Королевских ВВС в Халле – привлекла к деревне внимание ученых из Института атомной энергии в Олдермастоне. Те как раз занимались поиском подходящей площадки на территории Соединенного Королевства для взрыва надземной атомной бомбы – второго ядерного испытания после успешного подводного взрыва у берегов архипелага Монте-Белло, расположенного неподалеку от северо-западно-го побережья Австралии, в 1952 г., – и Скипси подходил им по всем статьям.
Неудивительно, что местная община восприняла идею в штыки, указывая, что испытательный полигон в этом случае окажется в опасной близости от пляжных домиков и бунгало и что одна из полос отвода земель проходит прямо через него. Олдермастоновцы в итоге сдались и переориентировали свои планы на Австралию.
Результаты испытаний на полигоне Маралинга, в Южной Австралии, в ходе которых в 1956–1957 гг. было взорвано семь надземных ядерных и термоядерных устройств, показали, сколь близко находилась Скипси (и все Соединенное Королевство) от катастрофы. Вся внутренняя территория австралийского континента подверглась сильному радиоактивному заражению: контрольные пункты, разнесенные друг от друга на 3200 км, регистрировали повышение радиоактивности в сто раз. Значительные радиоактивные осадки выпали даже в Мельбурне и Аделаиде.
Маралинга всегда считался местом огромной духовной значимости у местных аборигенов – питьянтьятьяра (что в переводе с местного диалекта означает «Поле Грома») и янкунитьятьяра, – эвакуация которых была налажена из рук вон плохо. После взрывов особой охраны полигона организовано не было, а все предупреждающие знаки были на английском языке. В результате многие аборигены уже скоро вернулись в родные места.
Еще ужаснее, что британских и австралийских военных сознательно посылали работать на полигоне, дабы проверить на них эффект радиоактивности в случае боевых действий с применением ядерного оружия. По оценкам экспертов, 30 % из 7000 военных, работавших на полигоне Маралинга, умерли от различных раковых заболеваний до достижения шестидесяти лет. Воздействие на австралийских аборигенов оказалось еще трагичнее: слепота, пороки развития и высокий уровень раковых заболеваний.
В 1984 г., под давлением ассоциации ветеранов и групп местного населения, была создана специальная Королевская комиссия Макклелланда. В ходе расследования Комиссия пришла к выводу, что все семь ядерных испытаний проводились «в неподходящих условиях», и рекомендовала провести повторную реабилитацию испытательных участков. Реабилитационные работы были полностью завершены лишь в 2000 г. В 1994 г. для местных жителей был основан компенсационный фонд в 13,5 миллиона долларов. Ограниченные компенсации получили и австралийские ветераны.
На момент написания данной статьи правительство Соединенного Королевства так и не предложило никакой компенсационной схемы для оставшихся в живых британских участников национальной программы ядерных испытаний.
СТИВЕН: Где Британия изначально планировала испытывать свои атомные бомбы?
СЭНДИ ТОКСВИГ[115]: Неужто в Париже?
Какие два графства сражались друг с другом в Войне Роз?
Ни йоркисты, ни ланкастерцы не базировались в одноименных графствах, и ни одна из враждующих сторон не называла данный конфликт «Войной Роз».
Дома Йорков и Ланкастеров были ветвями одной и той же династии, Плантагенетов, правившей Англией на протяжении 300 лет. Ни с Йоркширом, ни с Ланкастером эти дома связаны не были. Уж если на то пошло, из Йоркшира было больше ланкастерцев, чем йоркистов, а остатки поместий герцога Ланкастера располагались в Чешире, Глостершире и Северном Уэльсе. С другой стороны, большинство сторонников Йорка были из Центральных графств Англии (а не из Йоркшира), и угодья герцога Йорка концентрировались в основном вдоль валлийских границ и дальше, на юг самого Уэльса.
«Война Роз» не была войной в традиционном смысле. По крайней мере, те, кто участвовал в ней, не считали ее таковой. По сути, речь шла о череде распрей между двумя ветвями королевской семьи. Событием, спровоцировавшим эти вооруженные династические конфликты, стало свержение Ричарда II Генрихом Болингброком, герцогом Ланкастером, коронованным как Генрих IV в 1399 г. Далее последовали полвека интриг, предательств и убийств, сдобренных перепалками и мелкими стычками, однако первая реальная битва произошла лишь в 1455 г. И, несмотря на то что королевский трон за это время трижды менял хозяина то от одной, то от другой «партии» – Эдуард IV (Йорк) и Генрих VI (Ланкастер) отличились по два раза каждый, – большую часть Англии их склоки не коснулись вообще.
После убийства Генриха VI в 1471 г. королями становились три йоркца подряд: Эдуард IV (вновь), Эдуард V и Ричард III. И хотя Генрих Тюдор – тот, кто отнял престол у Ричарда III и стал королем Генрихом VII, – номинально являлся ланкастерцем, истинной его целью было начало новой династии, назвать которую он планировал в честь себя. Создание красно-белой Розы Тюдоров было блестящим маркетинговым ходом: она как бы символизировала объединение Белой розы Йорков и Алой розы Ланкастеров в одно новое королевство. На самом деле розы были лишь двумя из множества эмблем обеих сторон. Армии Ланкастеров и Йорков состояли в основном из наемников и рекрутов, потрясавших геральдическими символами своего непосредственного нанимателя или феодала. Даже при Босворте – кульминационном сражении, положившем конец конфликту в 1485 г., – ланкастерец Генрих воевал под флагом Уэльса с красным драконом, а грудь йоркиста Ричарда III украшала эмблема в виде белого вепря.
И тем не менее манипуляции Генриха с изображениями настолько попали в точку, что, когда в 1601 г. Шекспир создавал первую часть трагедии «Генрих VI», он включил в текст сцену, где противостоящие стороны выбирают розы различного цвета. Сцена так впечатлила Вальтера Скотта, что в романе «Айвенго» (1823) он назвал время действия «Войной Роз». Так что впервые известное всем устойчивое словосочетание родилось лишь через 338 лет после окончания конфликта.
