Йэн Дуглас - Звездные Морпехи
В Сидонии, как, впрочем, и по всей планете, удалось обнаружить – причем в большом количестве – скелеты как представителей homo erectus, так и homo sapiens. На них были остатки формы, а в мумифицированных руках – какие-то высокотехнологичные приборы. Исследования этих останков, включая полный анализ их ДНК, однозначно доказали верность старой, подвергавшейся нападкам гипотезы. Пришельцы из другой части галактики не только изменили марсианский климат, они также изменили генетический код гоминидов вида homo erectus, который до этого медленно развивался в земных условиях на протяжении примерно полутора миллиона лет. Практически мгновенно на сцене появились два новых вида – один, который позднее получит название неандертальца, и второй, его ближайший кузен, древняя версия homo sapiens.
Иными словами, современный человек был продуктом генной инженерии.
Затем спустя несколько тысяч лет разразилась катастрофа. Космический корабль, принадлежащий другому виду инопланетного разума, так называемым Охотникам Рассвета, обнаружил марсианскую колонию Древних. Судя по скелетным останкам, конец наступил с ужасающей быстротой. Астероидный удар в мгновение ока испарил искусственно созданную атмосферу. Возрожденных к жизни морей как не бывало, и жизни на планете настал конец. Древние сумели повредить один из кораблей агрессора, который и угодил в ледяной капкан на спутнике Юпитера Европе.
Как ни странно, не было найдено никаких скелетных останков самих Древних – ни на Марсе, ни на какой другой планете иных звездных систем, в том числе и на Хироне, спутнике Альфы Центавра. Среди руин нескольких ныне мертвых, а некогда цветущих миров нашли десятки тысяч осколков металлокерамики, которые, судя по всему, когда-то давно были чем-то вроде роботов. Возникла даже такая теория, что Древние были всего лишь технологически продвинутыми ИскИнами, машинным разумом, который пережил своих первоначальных создателей.
Но кто теперь докопается до истины? Древние, кем или чем бы они ни были, исчезли навсегда.
Гарроуэй частенько задумывался над тем, а не ждет ли человечество та же судьба.
– Только не по моим часам, – прошептал он.
– Ты о чем? – не поняла Кроум.
– Это я так, – ответил он. – Ладно, пошли внутрь.
Вскоре он уже лежал с Кроум в постели, крепко прижимая ее к себе. База на Сидонии была большая и по марсианским меркам даже шикарная. Предназначалась она в первую очередь для того, чтобы дать крышу над головой небольшой армии ксеноархеологов, которые время от времени сменяли друг друга на раскопках. Нанотехнологии позволили вырастить здесь сотни соединенных друг с другом герметичных куполов, снабженных необходимым набором мебели. Кроме того, здесь, на Марсе, даже младшие офицеры получали отдельные квартиры. Комнаты крошечные, обстановка спартанская, зато никаких соседей.
Так что если кто-то и знал, что Гарроуэй и Кроум спали вместе, этот кто-то делал вид, будто ничего не происходит. Впрочем, они были здесь не одни такие, чего раньше, до прилета ксулов, начальство не потерпело бы. Теперь же на такие вещи смотрели сквозь пальцы. Армагеддон привел на Марс самую разношерстную публику – тут были морпехи, представители флота, армии, куча гражданских лиц. Все понимали, что человечеству как виду светит исчезновение, и потому предпочитали держаться вместе.
– А что, если ксулы вернутся до того, как мы закончим приготовления? – спросила Кроум. В ее голосе слышалась не свойственная ей ранее тревога.
– В таком случае мы просто выполним нашу миссию. Тогда и будет видно, останется для нас еще какая-то работа или нет. – Гарроуэй пожал плечами. – Не стоит браться за решение всех проблем разом.
– Говорят, уже начали строить астероидный флот. Ковчеги.
– Пусть себе строят. Наш долг – находиться здесь. А также на Краю Ночи.
– Интересно, что они найдут на Андромеде?
– Это ты к чему? Тоже хочешь туда?
– Почему бы нет? ‹Морской огонь› рассчитан исключительно на добровольцев. Ты сам слышал вчера приказ генерала. Мы можем отказаться, если хотим. К тому же на ковчегах тоже нужны морпехи.
Гарроуэй отстранился от нее.
– Ты подумай, что говоришь? Решила сбежать отсюда на М-31?
– Не знаю… не знаю, сможем ли мы чего-то добиться. Может, крачки и правы.
В данный момент на Земле и по всему освоенному космическому пространству шли ожесточенные дебаты, и обе стороны удостоились язвительных кличек. Те, кто ратовал за бегство на М-31 в туманности Андромеды, получили прозвище ‹крачки›, в честь птиц, известных своими продолжительными миграциями. Тех, кто стоял за нанесение превентивного удара, называли ‹ястребами›, впрочем, эти птицы уже давно стали символом милитаристских устремлений.
– Но ведь мы с тобой прошли через все, – произнес Гарроуэй. Черт, смена ее настроения, ее взглядов пугала его. А ведь ему казалось, что он успел изучить Кроум как свои пять пальцев. – Мы должны охранять жизнь миллиардов тех, кто останется на Земле, а не жалкой горстки бюрократов и политиков.
Кроум явно не ожидала от него таких слов.
– Но ведь речь идет о том, Триггер, чтобы взять с собой представителей всех групп землян. Чтобы там на новом месте были и художники, и ученые, и…
– Не сомневаюсь. И каждый из них захочет, чтобы ему предоставили личную кабину для киберсна. А принимать решения будут все те же…
– Политиканы, – закончила его мысль Кроум.
– Ты верно меня поняла. Если человечество желает спастись, оно должно спастись все целиком. Иначе мы с тобой имеем типичную иллюстрацию к теории Эдельштейна. Помнишь Эостре?
Кроум задумчиво кивнула.
На протяжении последних трехсот лет человечество медленно, но неуклонно осваивало иные миры. Тем не менее это переселение происходило отнюдь не так, как это виделось мечтателям прошлого. Сорок лет назад Виктор Эдельштейн объяснил почему.
Во второй половине двадцать первого века большая часть космических исследований как внутри Солнечной системы, так и за ее пределами, касалась проблемы происхождения. Человечество было создано – или по крайней мере возникло не без посторонней помощи – на основе вида homo erectus около полумиллиона лет тому назад. То есть предыстория и ранняя история людей сформирована пришельцами, явившимися откуда-то из-за пределов Солнечной системы. Аны колонизировали отдельные районы Земли и возвели титанические каменные сооружения. Последние разбросаны в самых разных точках планеты – от озера Титикака до ныне затопленных водой участков побережья Окинавы и Индии, не говоря уже о Ближнем Востоке, Средиземноморье, а также поверхности Луны. Более того, Аны возвели себя в ранг божеств и заставили своих рабов-землян поклоняться им. В конце последнего ледникового периода ксулы уничтожили колонии Анов, а вместе с ними и большую часть человечества. Вскоре после этого на Землю прибыли Номмо. Это они помогли тем, кто пережил катастрофу, заново освоить азы науки и техники, возродить сельское хозяйство, математику, письменность, медицину. Однако новое вторжение со стороны ксулов положило конец этому возрождению, что нашло отголоски в легенде об Атлантиде.
Человеческие колонии в космосе были основаны главным образом для проведения археологических экспедиций и научных исследований. Когда на Иштаре обнаружили колонию Анов, земляне и там основали свое поселение с целью развития торговли и дружеских отношений. Немалое число колоний основали в ближайших звездных системах, на планетах с условиями жизни близким к земным – на Хироне, на Тау Кита, на Эпсилоне Эридана, даже в таком адском месте, как Волк-359, и в других мирах.
Однако социальные порядки на Земле постепенно менялись. Кризис Всемирного банка, разразившийся в 2145 году, вызвал к жизни невиданную доселе централизацию власти. То и дело раздавались призывы покончить с ‹межзвездным авантюризмом›, как тогда называли колонизацию миров за пределами Солнечной системы. В результате землянам пришлось покинуть несколько колоний – уж слишком разорительно стало искусственно поддерживать их жизнеобеспечение. Осталось лишь несколько колоний, в которых работали ксеноархеологи, однако и эти получили статус научно-исследовательских станций. Таким образом, планам создания межзвездной империи с центром на Земле был положен конец.
Как ни парадоксально, часть землян встретила эти меры с одобрением. Земля перенаселена, ресурсы истощены, а между отдельными странами то и дело вспыхивали военные конфликты… И все-таки это был дом, и большая часть людей предпочитала бороться за существование в обжитом мире, нежели переселяться невесть куда. Кто скажет, что ждет в новых мирах бесстрашных колонистов – невиданные монстры, наполненная ядовитыми газами атмосфера, перепады температур и прочие ‹прелести жизни›, к которым среднестатистический землянин никогда не привыкнет.
Однако, как и во все времена и в любом человеческом сообществе, всегда найдется горстка тех, кто не вписывается в существующий социальный порядок, кто не может или не хочет в него вписываться, кто, не желая уподобляться толпе, настаивает на своей индивидуальности, кто не хочет растворяться в безликой массе других, кто отказывается подчиняться диктату общества, которое решает за своих членов, что является нормой, а что нет. Это неисправимые индивидуалисты, изгои, бунтари, и как и в любой другой предшествующий период истории именно они готовы бросить вызов неизвестному, причем любой ценой, чтобы на новом месте создать новое общество и испробовать новые средства создания социального порядка.
