Йэн Дуглас - Звездные Морпехи
Живший в двадцатом веке физик Ричард Фейнман рассчитал, что виртуальная энергия, содержащаяся всего в одном кубическом сантиметре жесткого вакуума, если ее высвободить, способна довести воды Мирового океана до точки кипения. Вакуумные электростанции использовали эффект Казимира для выработки энергии – разумеется, лишь малой толики той, что в принципе имелась, однако даже этих ‹крох› хватило, чтобы разгонять космические корабли до скоростей, близких к скорости света, что, в свою очередь, сделало возможным долгие межзвездные странствия.
Однако квантовая физика предполагала гораздо большие перспективы, чем просто получение из жесткого вакуума невообразимо огромной энергии. Среда, в которой рождались виртуальные частицы, их первичное состояние, известная под поэтическим названием квантовое море, порождала также частицы реальные. Так, например, электрон можно представить себе как последовательность пар частиц, молниеносно возникающих друг за другом – своего рода постоянная волна, которая дает жизнь и материальность электрону.
Уже давно никто не спорит о том, что материя и энергия – отнюдь не те материальные сущности, какими они представали в классической ньютоновой физике. Материя, как оказалось, столь же призрачна, как и мечта. Атом – по больше части пустота. Даже частицы его составляющие – электроны, протоны, нейтроны – скорее представляют собой бесплотную информацию, нежели твердые шарики, ‹кирпичики› вещества, как считали непосвященные. Квантовые частицы могут вести себя как частицы, но стоит взглянуть на них под другим углом, и они начинают вести себя как волны. Более того, то, как вы их измеряете, или даже то, как вы о них думаете, влияет на то, какую форму они принимают.
Материя – на глубочайшем уровне бытия – не более чем идея и столь же бесплотна, как мысль.
– Они говорят, – добавила Кроум к тому, что уже сказал Гарроуэй, – что если вещество на самом деле всего лишь постоянные волны в квантовом море, если это информация, то нельзя исключать возможность того, что в него можно запустить руку и поменять информацию. Часть информации и будет тем самым, что составляет блок данных, который мы называем инерцией… то есть массой элементарной частицы, вектором ее движения. Она же будет определять и то, сколько кинетической энергии несет в себе эта частица.
– Я слышал, то же самое делают демпферы на судах Номмо, – произнес Маверик и улыбнулся. – Не будь этой маленькой хитрости, меня всякий раз, когда я завожу двигатель моего ‹Дракона›, размазывало бы в тонкий слой красного желе.
– Это точно, – согласился Гарроуэй. – Квантовое море также позволяет объяснить такую вещь, как отсутствие местоположения в пространстве, так как любой точке нашей вселенной соответствует вселенная базового состояния. Как следствие, отпадает необходимость в таких понятиях, как пространство и время. Что, в свою очередь, помогает понять, каким образом Древние могли создать банк коммуникационных экранов на Марсе. С реальными временными соединениями и с точно такими же экранами в других звездных системах. Объектам, не имеющим местоположения в пространстве, это местоположение не нужно, из чего следует, что к ним вообще не применимо понятие скорости, превышающей, скажем, скорость света.
– Возможно, этот принцип и положен в основу двигателей их космических кораблей, – заметила Кроум. – Достаточно добраться до квантового уровня бытия, переписать информацию, которую несут в себе волны некой массы – скажем, космического корабля, – и в этой вселенной такая масса моментально исчезает в одном месте, зато тотчас появляется в другом, отделенном от первоначального расстоянием в десятки световых лет.
– Похоже, что так. Только с помощью чего они достигают этого? – задумался Маверик.
Гарроуэй пожал плечами.
– Как я уже сказал, сэр, будь нам это известно, эти ублюдки не застали бы нас со спущенными штанами.
– Наш ИскИн успел побывать внутри их корабля, прежде чем мы разнесли эту лохань к чертовой матери, – добавила Кроум. – Возможно, он смог извлечь кое-какие технические данные, например, как им удаются такие фокусы.
– Было бы здорово, – ответил Маверик и вновь задумался. – Интересно.
– Что интересно, сэр?
– Скажите, ребята, как я понимаю, вы проходили стандартный курс вейджи-до?
– Конечно. В учебном лагере, – ответил Гарроуэй.
Вейджи-до – или Путь Обнаружения – вид боевого искусства, которому обучали морпехов. Физический бой не имел с ним ничего общего. Вей Джи – так называлась одна из гексаграмм в древнем китайском искусстве предсказаний, в книге под названием ‹И Цзин›. Согласно этой системе то, каким образом упадут брошенные монеты или палочки, символизировало собой завершенность или пустоту. Однако именно пустота, хаос являются тем, из чего затем рождается упорядоченность. Даже полный хаос, согласно этой системе мышления, правильнее было бы назвать возможностью. Или потенциалом.
А это в соответствии с положениями современной квантовой физики и есть то самое квантовое море – то есть состояние беспорядка и хаоса, таящее в себе безграничные возможности. Нужно только, чтобы ваше сознание проникло в него и обнаружило в нем реальность.
Гарроуэй никогда не задумывался о том, верить ему или нет, а если верить, то до какой степени, в эту псевдомистику. Существовала даже целая философская школа, основанная на том, что человеческий разум сам творит реальность от одного мгновения к другому уже тем, что наподобие Творца наблюдает ее. В некотором роде это было продолжением выдвинутого Гейзенбергом Принципа Неопределенности, гласящего, что в мире нет ничего реального, что все, что мы видим, есть лишь вечно накатывающиеся друг на друга волны возможности – до тех пор, пока Наблюдатель с большой буквы не заметит их, и тогда они обрушатся Реальностью.
Реальность? Кто бы объяснил, что это значит.
Сказать по правде, Гарроуэй был убежден, что вера во что-то, желание, чтобы нечто было реальностью, и само это нечто – совершенно разные вещи. Достаточно взглянуть на просто невероятное разнообразие религиозных систем. Которая из них истинная? Например, члены церкви Серого Искупителя верили, что крошечные серые инопланетяне с огромными черными глазами и есть Бог. Но разве их вера делает этот факт реальностью?
И все же теория вейджи-до изучалась морпехами на протяжении вот уже примерно столетия – как дисциплина, призванная научить рекрута думать. Как это далеко от военной техники, имевшейся в распоряжении корпуса – бронекостюмов и лазерных винтовок, коммуникационных каналов и аэрокосмических истребителей. И вместе с тем, чтобы правильно обращаться со всем этим, требуется в первую очередь ясность ума, поскольку общение происходит посредством личных наноимплантатов. Морпех не может позволить себе роскошь думать о чем-то постороннем в бою или же при выходе из мертвой петли при перегрузке в 10 g. Вейджи-до предполагала овладение техникой медитации и ментальных упражнений в сочетании со сложными, напоминающими танцевальные па движениями, заимствованными из древнего боевого искусства тай-чи, призванными направлять мысли в нужное русло. В основе этой дисциплины, вспомнил Гарроуэй, лежит идея о том, что каждый человек посредством мысли и веры создает собственную реальность. Он как бы вызывает ее из Неявленного Хаоса квантового моря. Чем сильнее ваша власть над мыслями, говорил тогда наставник, тем лучшую Реальность вы создаете.
– В лагере и потом провели еще несколько тренировочных сеансов, – уточнила Кроум. – Попахивало шаманством.
– Меня давно мучает вопрос, – сказал им Маверик, – действительно ли Реальность вейджи-до такова, как нас учили, что является что-то вроде ключа к постижению явленной реальности. Но ведь это то же самое, чему учит квантовая физика, верно я говорю? То есть наше сознание каким-то образом воздействует на реальность, действуя на базовом уровне, на уровне квантового моря. Мы верим. Так оно и происходит.
– Будь оно так, – скептически заметила Кроум, – нам было бы достаточно убедить себя в том, что никаких ксулов нет. И их бы не стало.
– Но что, если ксулы при этом убеждены, что они никуда не делись? – с улыбкой спросил Гарроуэй. – Выходит, что их убежденность победила нашу.
– Так что же получается? Реальность – это результат голосования?
– Физики говорят, что реальность есть результат консенсуса, – сказал Маверик. – Нечто такое, что мы творим все вместе. Или что-то в этом роде.
– Знаете, – произнес Гарроуэй, – имеется немалое число свидетельств тому, что паранормальные явления реальны. По сути своей они не что иное, как эффект отсутствия местоположения. То есть происходят на уровне квантового моря.
– Ты о чем?
– Знаете старую поговорку: ‹Более или менее продвинутая технология неотличима от магии›?
– Конечно знаем, Кларк. Философ, живший в двадцатом веке.
